конечно, меня узнает и кланяется – еще бы. Но радости по поводу моего визита не испытывает, скорее, недоумение.

– Это срочный заказ, – объясняю я. – Вот этот нож и этот… должны быть очень острыми. Делаются целиком из металла, вместе с ручкой. Кромка лезвия должна быть стальной, с определенным углом заточки. Я обозначила это на чертежах. Здесь вот… гм, должна быть рукоять, шейка и лезвие, с этой стороны обушок. Лезвие должно быть одинаково острым по всей длине кромки.

Кузнец приподнимает брови, и я вижу, что он в легком шоке. Но упорно продолжаю:

– Самое важное, угол заточки на ножах и скальпе… вот здесь и здесь, – показываю на чертежах, – абсолютно разный.

Не уверена, что кузнец понимает в чем измеряется угол наклона. Сделать правильную заточку – это уже внушительная часть успеха, почти магия. Трачу еще добрых полчаса на объяснения, а завершаю свою речь вопросом:

– Сколько за все?

Кузнец чешет затылок.

– Мне придется потратить в три раза больше угля, и много металла просто уйдет на угар… Сталь, которую вы хотите, придется укреплять больше пяти часов. Она выйдет вам дорого…

– Сколько? – прерываю его попытку выставить работу еще дороже.

Я и так знаю, что придется раскошелиться. Экономить не собираюсь, у меня другая цель.

– Две тысячи саваев, и я закончу через две недели.

– Должно быть готово через три дня, – отрезаю я. – Заплачу три тысячи, но, если сорвете сроки получите только одну.

И вот теперь кузнец отрывает взгляд от чертежей и долго смотрит мне прямо в глаза с удивлением.

– Невозможно сделать это за три дня, – говорит он.

– До столицы день пути верхом, – отвечаю сухо. – Столичные мастера не упустят такую выгоду. И в мастерстве им не откажешь, а о ваших умениях я ничего не знаю.

– Все в деревне сделано моими руками, – ухмыляется кузнец. – И до войны я ходил в подмастерьях у господина Норланда восемь лет, а потом ковал мечи, щиты и доспех.

– Но таких работ вы не делали, – вздергиваю бровь. – Это заказ от принцессы Антуанетты, и он может вас прославить. Это не просто нож, это технологии, опережающие свое время.

Немая пауза.

Ну, ты Виннер загнула. Так и до костра договориться можно. Но, кажется, мои слова подначивают гордость мастера. Он снова глядит на чертежи, но уже внимательнее. Сомневается. Я отступаю к двери, и он бурчит:

– Пять дней.

Вот это уже ближе к истине. А то две недели – ишь чего! Скрываю улыбку.

– Договорились, – соглашаюсь я.

Оставляю кузнецу почти пятьсот саваев на закупку железа из рудников, предупреждая, что, если он захочет схитрить и сделать инструменты из некачественного материала, его будет ждать наказание за мошенничество.

– Ваше высочество, вы посулили кузнецу целое состояние, – говорит Эрт. – Ножи можно сделать куда дешевле. У его величества есть свои мастера… лучшие в Эсмаре.

– Это не простые ножи. И мне не требуется помощь его величества, – отвечаю я и чувствую внутри нарастающий протест против любого вмешательства в мои дела этого узурпатора-Уилберга.

Годовое содержание прислуги обходится мне в тысячу саваев, но хороший инструмент может кормить меня много лет. Но самое главное, чем острее скальпель и хирургический нож, тем меньше раны гноятся и кровоточат. Я плачу бешеные деньги за то, чтобы мой прототип был максимально приближен к реальности. Никто не застрахован от неудач, но и я не оставлю попыток пробовать.

Капитан и охрана идут рядом со мной, буквально разгоняя встречных людей. Эрт молчит, но напряжение, которое от него исходит, буквально бьет меня в спину. Я бросаю на мужчину насмешливый взгляд:

– В Рьене нужно обустроить быт. И не смотрите на меня так, будто это блажь, – я оглядываю деревенские дома и улицы: – Первое – обеспечить людей работой и поднять уровень жизни.

– Но это же люди Эсмара, – Эрт внимательно следит за моей реакцией на эти слова, – обычные селяне. Вас заботит их судьба?

Мы подходим к дому Асиньи, и я намеренно игнорирую вопрос капитана. Пожалуй, в прошлом он знал меня слишком хорошо. Не стоит так открыто показывать, как сильно я изменилась.

– Я поговорю с травницей, а вы закупите провизию по списку, – передаю ему деньги и составленный моей рукой перечень.

Асинья, как оказалось, подвержена таким же средневековым заблуждениям, как и все остальные. После того, как воины Эрта буквально вынуждают ее выйти из дома, она понуро идет рядом со мной. Слушаю, как она говорит, что нужно регулярно отворять больным кровь, особенно ту, что ищет выход. При ранениях, температуре, кровотечениях – все одно, пустить кровь, другого лечения нет. Травы и дурманы нужны для облегчения жизни, а в настойки Асинья щедро кладет яд, не жалеючи. И в те, что я купила, тоже. Долго расспрашиваю, что именно там были за яды, в какой дозировке и сколько может продлиться отравление, если выпить все разом.

– Я заплачу тебе сотню саваев, – говорю ей, – если соберешь и правильно заготовишь для меня растения по списку. И я буду платить тебе по двадцать пять саваев каждый месяц, если ты будешь помогать мне осваивать их лечебные свойства. Начнем с завтрашнего дня, каждое утро жду тебя в замке.

Конечно, на одних лишь растениях я не собиралась останавливаться. Мандрагора, мак или опий не могли дать полномасштабного эффекта, мне был нужен прадед современной анестезии – эфир. Но еще больше, мне нужны были люди, и Асинья, которая вполне справлялась с ролью местного врачевателя, была необходима, как воздух.

Воодушевившись и разомлев от моей щедрости, она разговорилась, и я узнала больше о рудниках, где трудилось большинство жителей деревни и где чаще всего случались увечья, и о лекаре, который работал на гильдию – чванливом господине Бредли. Горняки отчисляли деньги на его содержание, но свою работу он выполнял из рук вон плохо, потому что отворял кровь ленно, а при ампутации у него умирало восемь пациентов из десяти.

Когда Асинья получила свои монеты, она долго благодарила и кланялась.

– Разительная расточительность, ваше высочество, – заметил капитан, когда мы шли обратно к лошадям.

Скорее, инвестиции в будущее.

– Я хочу больше узнать про Эсмар, – говорю ему, и Эрт тревожно замирает, вглядываясь в мое лицо: – хочу понимать, как здесь все устроено, какие действуют законы и