Олли фБ: Она настоящая, и она великолепна.

Олли фБ: И еще, что здесь делает Фрэнки? Она даже не живет здесь.

Фрэнки Таунсенд: ... мой отец выгнал меня из дома после того, как получил счет за пожар в вашем отеле. большое спасибо, олли.

Олли фБ: Это научит тебя ответственности.

Фрэнки Таунсенд: жаль разочаровывать, но если три раза бросить колледж не получилось, сомневаюсь, что получится у вас, сэр.

Зак Сан: Никогда не думал, что увижу день, когда Олли не позволит Фрэнки обойти себя.

Фрэнки Таунсенд: этот засранец даже не попытался переспать со мной, когда у него был шанс.

Ромео Коста: Сюжет сгущается.

Олли фБ: Извини, это просто я. Но я все равно его подтяну.

Фэрроу Баллантайн-Сан: @ОллифБ, что случилось? Ты был так категоричен, что хотел переспать с Фрэнки.

Зак Сан: Он никогда не был заинтересован. Вся его бравада - притворство. Я понял это много лет назад.

Олли фБ: Вам не нравится, когда я гоняюсь за несовершеннолетними юбками. Вам не нравится, когда я НЕ гоняюсь за юбками малолеток. Вам просто не угодить.

Даллас Коста: Мы придем завтра вечером на ужин, мистер Грешник.

Олли фБ: Веди себя хорошо.

Даллас Коста: И я приведу Луку.

Зак Сан: У нас другие планы.

Фэрроу Баллантайн-Сан: Нет, у нас нет.

Олли фБ: Гав-гав.

Зак Сан: Не будь таким самодовольным, Оливер. У меня такое чувство, что ты следующий.

19

Брайар

К моменту выписки из больницы ко мне не вернулось ни одно воспоминание.

Я провела нелепые часы во сне, гоняясь за очередной мечтой из прошлого. Той, который заполнил бы пробелы между сегодняшним днем и пятнадцатью годами назад. Но ничего не вышло. С другой стороны, в больнице меня поселили на последние несколько ночей в представительском номере, и каждое утро я просыпалась от вида Оливера, раскинувшегося на свободной кровати, его блестящие волосы мерцали в лучах свежего солнца.

Я щелкнула верхним зеркалом в «Феррари» Оливера и провела языком по зубам.

— Мне не терпится вернуться домой.

Он совсем не прикасался ко мне с тех пор, как я пришла в себя, за исключением нескольких неловких отцовских объятий. Я мало что помнила о своей жизни, но помнила, как мы были подростками.

Тогда нас нельзя было оттащить друг от друга даже с помощью пятилезвийного мачете. Мы всегда были на одном дыхании от того, чтобы прилюдно задрать друг другу ногу, и целовались до тех пор, пока во рту не становилось сухо и вонюче.

Поэтому я была немного ошарашена священнической сдержанностью, которую проявил ко мне Оливер. На самом деле он был замкнут с тех пор, как я очнулась после сотрясения мозга. Не то чтобы он вел себя недружелюбно... но сдержанно.

Может, он беспокоится за меня.

Может, все это мне кажется.

Я приподняла клок волос у виска, заметив там зеленоватый синяк.

— Уверена, что возвращение в родные места поможет мне все вспомнить.

— М-м-м-м... — Оливер барабанил длинными изящными пальцами по рулевому колесу, глядя на все и вся, но только не на меня.

Я повернулась, чтобы улыбнуться ему в профиль.

— Трио и Гизер будут так рады меня видеть.

Никакого ответа. Глаза Оливера, закрытые капюшоном, по-прежнему были устремлены на дорогу. С легким вздохом я открыла бардачок и сделала глоток из своего «Стэнли». Как только я увидела, что ждет меня внутри, я принялась разбрызгивать воду по всему лобовому стеклу, задыхаясь от кашля.

— Господи, — прорычал Оливер, сворачивая вправо и бросая на меня встревоженный взгляд. Машина позади нас засигналила, объезжая нас, и водитель погрозил нам пальцем. — Ты в порядке, Обнимашка?

— Не знаю. — Я вытащила содержимое бардачка, включая светящийся в темноте член динозавра, пояс целомудрия BDSM и шипастый фаллоимитатор. — Какого черта ты делаешь со мной, когда мы в постели?

Глаза Оливера расширились, а его невероятно скульптурные скулы стали ярко-розовыми.

— Ничего такого, на что ты не дала бы согласия, мой маленький сексуальный котенок.

— Я не могу припомнить ни одной моей версии, которой бы понравился шипастый фаллоимитатор.

— Ну, она существует. Иначе его бы здесь не было.

Я нахмурилась.

— Это... удивительно.

— Подожди, пока ты не увидишь свою коллекцию массажеров простаты в форме козла.

Боже мой.

Это должно быть исследование, связанное с работой. Я ведь работала координатором по интимной жизни, верно?

— Тебе, наверное, придется показать мне, как им пользоваться. Я точно забыла.

Оливер ненадолго закрыл глаза, его рот двигался в безмолвной молитве.

Я вскинула бровь, запихивая наши секс-игрушки обратно в бардачок.

— Почему ты ведешь себя так странно?

— Как странно?

— Ты... ну, не знаю... скованно.

Он сжал руль до белых костяшек, перекладывая свои стальные булки на сиденье.

— Обычно моя скованность - это бонус для тебя, а не жалоба.

Я проигнорировала его очевидную эрекцию, читая показания спидометра.

— А почему ты едешь со скоростью 30 миль в час?

— Я пытаюсь обеспечить твою безопасность.

— Надоедая мне до смерти?

— Брайар, я...

— Что случилось с Обнимашкой?

Он открыл рот, закрыл его, потом снова открыл.

— Ничего, — наконец ответил он. — В последний раз, когда мы разговаривали, ты не хотела, чтобы я использовал это прозвище.

— Воу.

Я полюбила это прозвище. Ссора в ночь аварии, должно быть, была серьезной. Я ненавидела идею быть невестой, но я выросла, фантазируя о свадьбе с Оливером. Должно быть, там была цветочная композиция, без которой я не могла обойтись.

Я сменила тему, не желая пока поднимать ее.

— У нас большой задний двор?

— Да. — Он нахмурился, не отрывая глаз от дороги. — Но какое это имеет отношение к делу?

— Ну, ты явно в конуре, и я просто хочу убедиться, что тебе удобно.

И все же я не могла поверить, что попросила его не называть меня Обнимашкой, а он воспринял эту просьбу всерьез. Во всем этом было что-то подозрительное, но я не могла определить, что именно. От размышлений над возможными вариантами у меня в голове было такое ощущение, будто в ней сидит каждый неудавшийся барабанщик в стране. Что-то заставило Оливера чувствовать себя неловко рядом со мной, и мне нужно было выяснить, что именно.

Его телефон зазвонил на центральной консоли. Мелодия звонка заплясала между нами. «Спящая красавица» Чайковского. Наконец-то хоть что-то напоминало мне о нас. Ностальгия закрутилась вокруг моего сердца.