— Что толку искать виноватого? — резонно заметил Лео. — Дело сделано. Но если кто-то виноват, то это Ратледж, который явно пришел на бал, чтобы поохотиться.

— Что? — Поппи подняла голову, в замешательстве глядя на него. — Ты думаешь, что он?.. Нет, это произошло случайно, Лео. Мистер Ратледж не собирался компрометировать меня.

— Конечно, он сделал это преднамеренно, — заявила мисс Маркс. — Гарри Ратледжа нельзя застать врасплох. Если его застигли в компрометирующей ситуации, значит, он этого хотел.

Лео насторожился:

— Откуда вы знаете?

Компаньонка покраснела и отвела взгляд.

— Исходя из его репутации, разумеется.

Внимание Лео отвлекла Поппи, зарывшаяся лицом в его плечо.

— Я умру от стыда, — сказала она.

— От этого не умирают, — возразил Лео. — Я эксперт по части стыда, и, будь это смертельно, я бы уже несколько раз умер.

— Нельзя умереть несколько раз.

— Можно, если ты буддист, — возразила Беатрикс.

Лео пригладил блестящие волосы Поппи.

— Надеюсь, Гарри Ратледж — буддист, — обронил он.

— Почему? — озадаченно спросила Беатрикс.

— Потому что ничего я так не хочу, как убить его несколько раз.

Гарри принял Лео и Кэма Роана в своей библиотеке. В подобной ситуации любая другая семья вела бы себя предсказуемо. Требовала бы, чтобы он поступил порядочно, и обсуждала условия примирения. Поскольку Гарри обладал огромным состоянием, многие остались бы довольными результатом. Он не был аристократом, но имел связи в самых верхах общества и пользовался влиянием.

Однако у Гарри хватало ума, чтобы не ждать предсказуемого поведения от Лео и Кэма. Они не были рабами условностей, и обращаться с ними следовало осторожно. Тем не менее он нисколько не волновался. Ему приходилось вести переговоры по гораздо более важным вопросам, чем женская честь.

Размышляя о вечерних событиях, Гарри переполнялся чувством дьявольского торжества. Нет, не торжества… ликования. Все вышло гораздо легче, чем он ожидал, особенно учитывая неожиданное появление Майкла Бейнинга на балу. Этот идиот практически преподнес ему Поппи на серебряном блюде. И когда представилась возможность, Гарри не преминул воспользоваться ею.

Кроме того, Гарри чувствовал, что он заслужил Поппи. Любой мужчина, который позволит щепетильности встать между ним и такой женщиной, дурак. Он вспомнил, как она выглядела на балу, бледная, хрупкая и расстроенная. Когда он подошел к ней, на ее лице отразилось облегчение. Она буквально кинулась к нему и позволила увести с собой.

Когда он вывел ее на балкон, удовлетворение, которое он испытывал от такого развития событий, быстро сменилось совсем другим чувством… желанием облегчить чужую боль. Жаль, конечно, что он поспособствовал тому, что ее сердце разбито. Но цель оправдывает средства. А когда она будет принадлежать ему, он сделает для нее больше, чем сделал бы Майкл Бейнинг.

Тот факт, что ему придется иметь дело с семьей Поппи, которая, естественно, пребывает в ярости из-за вчерашних событий, нисколько не беспокоил Гарри. Он не сомневался, что сможет убедить Поппи выйти за него замуж. И сколько бы Хатауэи ни возражали, в конечном итоге они согласятся на его условия.

Единственный способ спасти репутацию Поппи — это выйти за него замуж. И все это понимают.

Сохраняя невозмутимый вид, Гарри предложил Лео и Кэму вина, но они отказались.

Лео подошел к камину и прислонился к каминной полке, сложив руки на груди. Кэм уселся в кожаное кресло, вытянув длинные ноги и скрестив их в лодыжках.

Их непринужденные позы не обманули Гарри. В комнате повисло напряжение, пропитанное гневом и враждой. Гарри молчал, ожидая, пока кто-нибудь из них не заговорит.

— Вам следует знать, Ратледж, — сказал Лео приятным тоном, — что я собирался убить вас на месте, но Роан считает, что вначале нам нужно поговорить. Лично я думаю, что он пытается отвлечь меня, чтобы иметь удовольствие прикончить вас самому. Но даже если мы не убьем вас, ничто не помешает сделать это моему зятю, Меррипену.

Гарри присел на краешек массивного письменного стола красного дерева.

— Я предлагаю подождать, пока мы с Поппи поженимся, чтобы она по крайней мере стала респектабельной вдовой.

— А с чего вы взяли, — осведомился Кэм, — что мы позволим вам жениться на Поппи?

— Если она не выйдет за меня замуж после того, что случилось, никто не женится на ней. Если уж на то пошло, сомнительно, что остальные члены вашей семьи будут желанными гостями в лондонских гостиных.

— Мы и сейчас не слишком желанные, — заметил Кэм, сузив ореховые глаза.

— Ратледж, — произнес Лео с обманчивой небрежностью, — прежде чем я унаследовал титул, Хатауэи прекрасно обходились без лондонского общества и не дали бы и ломаного гроша за всех аристократов, вместе взятых. Поппи не обязана выходить замуж по какой-либо причине, кроме ее собственного желания. А она придерживается мнения, что вы не подходите друг другу.

— Мнения женщин часто меняются, — заявил Гарри. — Позвольте мне поговорить с вашей сестрой завтра. Я смогу убедить ее, что это наилучший выход из данной ситуации.

— Вначале вам придется убедить нас, — сказал Кэм. — Поскольку то немногое, что я знаю о вас, меня чертовски беспокоит.

Гарри не удивился. Как бывший управляющий фешенебельным игорным клубом, Кэм располагал сведениями о частной жизни многих известных лиц. Интересно, что ему удалось разузнать?

— Почему бы вам не рассказать мне; что вы знаете, — лениво предложил он, — Чтобы я мог подтвердить или опровергнуть ваши слова.

Кэм устремил на него немигающий взгляд ореховых глаз.

— Вы происходите из Нью-Йорка, где ваш отец занимался гостиничным делом.

— Вообще-то из Буффало, — уточнил Гарри.

— Вы не поладили с ним. И занялись инженерным делом, где приобрели известность как талантливый механик и изобретатель. Вы запатентовали несколько моделей клапанов и бойлеров. В возрасте двадцати лет вы покинули Америку и перебрались в Англию по неустановленным причинам.

Кэм сделал паузу, наблюдая за впечатлением, которое произвели его слова.

Взгляд Гарри стал цепким, фигура напряглась. Он заставил себя расслабиться, подавив желание помассировать мышцы затылка.

— Продолжайте, — вкрадчиво произнес он.

Кэм не заставил себя упрашивать.

— Вы нашли частных инвесторов и, практически не вкладывая собственного капитала, приобрели несколько обветшавших домов. Сдав их в аренду, вы аккумулировали достаточно средств, чтобы выкупить всю улицу, и построили отель, которым ныне владеете. У вас нет родственников, не считая отца в, Нью-Йорке, но вы не поддерживаете с ним связей. У вас есть горстка влиятельных друзей и множество врагов, причем некоторые из них, несмотря ни на что, испытывают к вам симпатию.