и продуманность оборонительных линий. Тут все было приготовлено на случай городских боев, словно сама земля здесь готовилась к восстанию. Свидетели Великой Моравии давно уже выбрали городок своей базой и подготовили все к предстоящему мятежу с такой тщательностью, что это вызывало уважение.

Каждый камень, каждая улица, казалось, были пропитаны духом ожидания противостояния. Повсюду стояли посты с вооруженными караулами. Все женщины сидели по домам, и лишь суровые бородатые мужчины брели куда-то по своим делам и торговались друг с другом на рынках и в лавках. А в храмах звонили колокола и шли службы, на которых звучали молитвы за Великую Моравию. И это место, недавно наполненное лишь молитвами и мирной жизнью, теперь стало центром подготовки к войне. Горожане были готовы бороться за свои идеалы и за свою веру, даже если это означало потерять все.

Когда Дорохов осматривал город, он повсюду встречал взгляды местных жителей, полные решимости и тревоги. Он понимал, что за каждым из них стоит собственная история жизни, что каждый из них имеет свою семью, и строит свои планы. Но, тем не менее, каждый из них готов был бороться за общее дело. И, возможно, в этом и заключалась истинная сила жителей Здешова — в единстве людей, готовых отдать свои жизни за Великую Моравию. Они знали, что французы подошли уже совсем близко и стоят почти у входа в их родную долину. И каждый горожанин понимал, что впереди ждут трудные испытания.

Брат виконта Моравского майор Леонард, командир гарнизона и комендант замка, сразу же лично взял шефство над русским поручиком и его отрядом, относясь к приходу русских в этот моравский городок, словно к дорогим и долгожданным гостям. Для русского отряда даже было сделано исключение: в отличие от австрийских войск, которые пришли в город вместе с русскими, их разместили не вдоль нижней городской стены, а внутри самого города. Как и подобает радушному хозяину, майор лично сопроводил поручика, приказав выделить для его солдат новую казарму, совсем недавно законченную строителями и расположенную в конце одной из верхних улиц недалеко от замка. Майор Леонард, облаченный в парадную форму с золотыми эполетами, которые ярко сверкали в лучах зимнего солнца, с гордостью шагал по узким улочкам своего родного городка. В глазах майора светилась искренность, и он излучал энтузиазм, когда направился к поручику, обняв его, словно родного брата.

— Добро пожаловать в наш город, — произнес он, — здесь всегда рады русским. У нас вы найдете не только приют, но и дружбу. Мы, как и вы, находимся в поисках лучшего мира, в котором не будет проклятого Наполеона, и я надеюсь, что наше сотрудничество станет началом новой эпохи в отношениях наших народов.

Поручик, ответил с легкой улыбкой, ощущая тепло, исходящее от этого человека, который, казалось, был готов разделить с ним не только радости, но и беды. В глазах Леонарда читалось понимание и уважение к русским, которые, несмотря на разницу в языках и традициях, стремились к одной цели — противостоянию подлому агрессору Наполеону. Первым делом, майор предложил поручику для размещения отряда новую казарму. Она была скромной, но уютной, и, несмотря на простоту ее архитектурной формы, в ней ощущалась забота о каждом солдате, который тут поселится. Каменные стены и сводчатые потолки были тщательно побелены, а из окон открывался отличный вид на долину и горы, окружающие ее. Внутри топились печи, обогревая помещения.

Рядом с казармой была предусмотрена длинная теплая конюшня, где разместили лошадей, а напротив нее, в просторном дворе, поставили обозные телеги и пушки, отбитые у французов. И, разумеется, после трудного похода для каждого из солдат стало большим удовольствием попариться в бане, которая тоже имелась поблизости от казармы. Все бойцы очень устали, а подъем в гору отнял у них последние силы. Они очень вымотались. И потому каждый солдат, конечно, мечтал об отдыхе.

— Здесь вы будете как дома, — сказал майор, указывая на просторные комнаты с деревянными кроватями, застеленными чистым бельем, — мы все, хоть и разные, но стремимся к одной и той же цели — защитить то, что нам дорого. Не так ли, поручик?

И Дорохов соглашался с майором. А потом они вместе посетили госпиталь, где фельдшер Влад заботился о раненых, которых сразу разместили там вместе с самим фельдшером Владом, который теперь ухаживал за ними вместе с монахами. И монахи охотно помогали фельдшеру, неплохо разбираясь в лечебном деле. Каждый из них понимал, что их усилия спасают жизни. Несмотря на множество раненых, не только, конечно, русских, а, в основном, австрийских, в госпитале царила атмосфера спокойствия и сосредоточенности. Монахи, с их доброй душой и навыками врачевания, помогали, как могли, смешивая старинные рецепты с более современными методами лечения, которые демонстрировал им Влад.

А потом, когда вечер опустился на город, и все солдаты русского отряда разместились на новом месте, майор Леонард пригласил поручика Дорохова отужинать в лучшую местную таверну, расположенную на главной площади прямо напротив ратуши, где, обычно, столовались офицеры. Они вдвоем сидели в углу за маленьким столиком и обсуждали планы на будущее. Их разговоры были полны надежды и мечтаний о мире, который они могли бы построить, когда армия Наполеона будет разбита. Они понимали, что впереди их ждут испытания, но дружба, возникшая между ними, была тем мостом, который смог быстро соединить этих двух совершенно разных людей. И они поднимали тосты за дружбу между русскими и моравами, за победу над французами, за Российскую Империю и за Великую Моравию. К тому же, когда выпили уже достаточно, майор пообещал познакомить молодого поручика со своей племянницей Яниной, которая только месяц назад сделалась совершеннолетней.

Я же, тем временем, занимался другими делами. Как только собрание мятежных баронов закончилось, так сразу слуги подали великолепный обед. И я, сильно проголодавшись за время тяжелой дороги, позволил себе съесть не меньше, чем все остальные присутствующие. А потом мне пришлось писать письмо Кутузову, поскольку эрцгерцог Фердинанд и граф Йозеф настаивали, чтобы я сделал это немедленно.

На столе, уставленном изысканными винами и кушаньями, чего только не было! Вкусные блюда, приготовленные по рецептам моравской кухни и не только, напоминали мне о том, что жизнь, несмотря на все невзгоды, продолжает радовать своими дарами даже в 1805 году. Я погружался в атмосферу этого гастрономического праздника, вдыхая ароматы жареного мяса и свежих овощей, которые, казалось, были собраны с заботой и любовью. Но, больше всего меня удивило наличие отличной красной рыбы в этом горном крае. Оказывается, как