исподволь, незаметно для меня самого. Пригубив вина, я почувствовал, как в воздухе повисло напряжение. Леопольд на мгновение замер, его глаза расширились, и на его лице отразилось недоумение. Я понимал, что в этот момент затронул что-то важное, что-то, что могло снова заставить его задуматься о войне, идущей вокруг, и о более глубоком смысле жизни, чем просто удовлетворение своих плотских желаний.

Он медленно опустил бокал, и, глядя на меня, проговорил:

— Наверное, вы правы. Но как же трудно это осознать, когда вокруг столько соблазнов! Иногда мне кажется, князь, что в нашем мире все сводится к тому, чтобы найти правильный баланс между желанием и действием. Я вот, к примеру, пытаюсь стремиться к гармонии через гастрономию. Люблю вкусно покушать, чтобы успокоить нервы. Но, при этом, понимаю, что слишком обильная пища вредит моему здоровью, как и чрезмерное употребление спиртных напитков. И я борюсь сам с собой. Потому для меня каждый десерт, как и каждый бокал вина — это преодоление самого себя. Помнится, вы не так давно обозвали меня возле переправы свиньей. Но, я не обиделся, потому что вино, действительно, способно довести меня до свинского состояния. И я это хорошо знаю. Поэтому вот сейчас допью этот бокал, и все, конец выпивке! Больше мне не наливать! Эй, вы слышите, слуги? Больше не приносите мне сегодня ни капли вина, даже если я сам буду об этом просить!

В его голосе звучала искренность, и я понял, что, возможно, за этой маской беззаботного безвольного толстяка скрывается человек, который пытается все-таки совладать со своей инфантильной натурой, ставя ее в некие рамки. Слуга с графином, наполненным вином, не совсем понимая, как реагировать на подобное откровение хозяина замка, просто кивнул и ушел. Я же остался сидеть, наблюдая за толстяком дальше на фоне роскошной ширмы, обтянутой красным шелком. В это время другой слуга принес нам новый торт, поверх которого был сделан кондитерами из сахарных фигурок на белой глазури самый настоящий миниатюрный заснеженный городок с домиками и фигурками человечков, настоящее произведение кулинарного искусства. Виконт сразу потянулся к сладким фигуркам, и они исчезали в его пасти, оставляя лишь легкий налет сахарной пудры на его усах и губах.

Заметив мой удивленный взгляд, Леопольд вытер свой большой рот кружевной салфеткой, проговорив:

— Вот, князь, разве этот торт не отражает суть нашей жизни? Мы все в какой-то мере подобны маленьким хрупким сахарным человечкам, которых кто-то когда-нибудь съедает. И лишь немногие задумываются о том, что смерть рано или поздно проглотит каждого из нас.

Не ожидая услышать от него подобное философское измышление, я даже не знал, что и сказать, а виконт продолжал:

— Вы не слышали новостей, князь Андрей? Граф сказал мне после собрания, что от его разведчиков в Вестине получено сообщение, будто бы французы, получив серьезный отпор с нашей стороны возле переправы через Ракитную впервые после своей Аустерлицкой победы, весьма озабочены. Маршал Мюрат понял, что наскоком победить нас не сможет, и потому он не бросил в атаку свою конницу сразу же, опасаясь, что в нашей долине она попадет в ловушку, а попросил Наполеона срочно выделить дополнительные войска, которые сейчас стягиваются к Вестину. К тому же, французы сильно занервничали из-за смерти императора Франца и отмены подписания того предательского мирного договора, который был уже полностью подготовлен в Пресбурге. И теперь враги готовятся к удару на Здешов очень серьезно. Боюсь, что здесь, у стен моего родного города, назревает серьезное сражение, может даже не меньшее, чем при Аустерлице. Темные тучи собираются у горизонта, и, похоже, гроза разразится в самые ближайшие дни.

— Французам нужно время, чтобы подтянуть резервы к Вестину. Но, как я понял, сюда выдвигаются и армии наших союзников: князя Шварценберга и эрцгерцога Карла Австрийского, так что еще неизвестно, кому удача улыбнется на этот раз, нам или французам, — сказал я.

Виконт покрутил пальцами свой длинный ус и проговорил:

— Еще тот монах, который пришел на наше собрание, сказал мне, что на днях в деревне у подножия горы родился двухголовый козел. И старики говорят, что это предвестие конца света. А у настоятеля монастыря Моравских братьев недавно было видение, что французы — это черти, а их Наполеон — антихрист. Значит, надо быть готовыми ко всему! И потому я рад, что граф Йозеф и эрцгерцог Фердинанд собирают союзников. Время действовать пришло, и я надеюсь, что вы будете с нами, князь Андрей.

Я кивнул, осознавая, что очень опасная игра уже началась, и я только что сделал свой первый серьезный политический ход, отправив письмо Кутузову с просьбой о помощи моравским мятежникам.

Глава 16

Съев все-таки небольшой кусочек вкуснейшего торта и допив отличное красное вино, которое плескалось в бокале, я не стал задерживаться в компании Леопольда Моравского. Еще раз поблагодарив виконта за гостеприимство, я поинтересовался паролями для свободного прохода и, запомнив их, вышел наружу из цитадели замка. Перейдя сначала через один подъемный мост над рвом, отделяющий цитадель от остальной территории крепости, я нашел своего Черныша в просторной конюшне. А затем, оседлав коня, я проехал на нем через арку ворот по второму подъемному мосту, отделяющему внешние крепостные стены от барбакана.

Оказавшись снаружи грозного укрепления, построенного много веков назад, но не так давно полностью реконструированного под артиллерийский форт, в казематах которого находилось несколько десятков орудий разных калибров, я направился на поиски поручика Дорохова. Прощаясь, виконт Леопольд сказал мне, что его брат майор Леонард уже позаботился о размещении русских солдат и, наверняка, отвел их командира в лучшую городскую таверну «Горный козел», расположенную напротив ратуши. Намереваясь сначала убедиться, что все наши бойцы устроены на ночлег, я после этого собирался заняться поисками баронессы Иржины фон Шварценберг. Я волновался за нее, поскольку эта женщина стала мне за время нашего знакомства весьма близкой.

Я выехал за пределы крепости, когда уже стемнело. И зимний горный воздух наполнил мои легкие морозной свежестью. Черныш, мой верный конь, с легкостью нес меня по заснеженным улицам городка, аккуратно выложенным булыжниками. Виконт предупредил, что в городе для гражданских после захода солнца и до рассвета введен режим тишины, очень напоминающий комендантский час. Потому, кроме военных патрулей, других пешеходов мне не попадалось.

Поскольку я знал пароли и отзывы, то проезжал мимо караулов без всяких проблем. Я заметил, как некоторые из них с интересом смотрели на меня — возможно, в моем облике русского офицера они видели помощь от