барака, чуть выше, на заросшем ивняком и вербой холме виднелось старое кладбище – погост – и развалины старинной церкви Михаила Архангела, от которой еще в двадцатые не осталось почти ничего – взорвали, лишь в местном краеведческом музее сохранились старые фотографии… Хороша была церковь, красивая!

– Тр-тр… У-у-у! Деффчонки! У-у! – Из-за забора вдруг выскочил невысокого росточка парняга с пегой растрепанной шевелюрой, в рваных обвисших трениках и грязно-белой майке, босой. В руках парень держал… старый руль от грузовика… Крутил его на ходу, урчал словно двигатель и вот сигналил – у-у-у!

– Уу-у, деффчонки! Привет!

Остановившись, парняга заулыбался и затряс головой. Улыбка у него была блаженная, а вот глаза – шальные. Такой мог и…

Впрочем, подружки ничуть не испугались.

– Здорово, Лутоня! Славик дома, не видал?

– Дома Славик, дома! А я поехал – у-у-у!

Закрутив руль, парень побежал себе дальше…

Это был местный дурачок Сашка Лутонин, или попросту Лутоня. Вполне безобидный, человек божий, он был известен на весь городок и летом все дни напролет проводил на старом кладбище, бродил среди зарослей, заброшенных памятников и могил. Жил он здесь же, неподалеку, с матерью, та работала в больнице санитаркой.

– Я его когда первый раз увидела, чуть со страху не описалась! – честно призналась Юлька. – Тоже вот здесь же, возле ОРСа, встретила, еще зимой. Он подбежал, схватил за руку… Хорошо, бабки какие-то как раз из магазина вышли – отогнали. А с тех пор как увидит – здоровается!

– Ну, он вообще-то не вредный.

– Так да… О, пришли… Осторожно, собака! Покричать надо.

Собака сразу и выскочила – здоровенный, серый в рыжих подпалинах пес. Загремев цепью, вскинулся, зарычал, залаял.

Следом за собакой показался на крыльце и хозяин – тощий рыжеватый парень лет двадцати в выгоревших брезентовых штанах и клетчатой рубашке-ковбойке.

– Славик, привет! – Не отворяя из-за злой собаки калитку, Юля помахала рукой. – Мы тут с подружкой… Говорят, у тебя каталог…

– Заходите, – глянув на девушек, пригласил Славик. – Сейчас пса приберу… Место, Упырь! Место! Живо, кому сказал?

Ворча, пес улегся у будки и принялся глодать брошенную когда-то кость…

Упырь! Надо же!

Женька с уже почти профессиональным любопытством осматривалась вокруг, приметив и разобранный мотоцикл рядом с дровяником, и валявшиеся рядом детали, и какой-то черный ящик с клеммами – аккумулятор! Явно от чего-то большого – от грузовика или от трактора… Мотоцикл тоже был черного цвета, «Минск» старой модели, с одним седлом. Почти такой же когда-то был у Дорожкина, и тот, привязав позади поролон, умудрялся катать на нем Катьку, тогда еще школьницу. Катерина потом жаловалась, мол, вся попа в синяках! Не всерьез, конечно, жаловалась, так, больше смеялась… Ой, надо бы к ней сегодня зайти!

Вспомнив подружку, Колесникова невольно улыбнулась. Славик, обернувшись, неожиданно улыбнулся в ответ и гостеприимно кивнул на скамейку у самого крыльца:

– Садитесь. Каталог сейчас принесу… А тебя я, кстати, помню. Ты Женя. С моей младшей сеструхой училась. Анька Славкова, помнишь?

– Анька? – Женька радостно заморгала. – А, тихоня такая…

– Она и сейчас тихоня. Правда, замуж вышла… Ладно, ждите, я сейчас.

Да уж, городок маленький, плюнешь – в знакомого попадешь! И парня этого Колесникова тоже вспомнила… Славик – это по фамилии прозвище, а зовут его то ли Игорь, то ли Иван… так как-то…

– Вот глядите… А я тут с мотоциклом пока повожусь.

Кроме каталога Славик принес еще и картонный пакет с пластинками… тем самым самопалом, где-то с десяток штук…

– Они подписаны.

– Да я вижу…

Пока подружка рассматривала пластинки, Женя занялась каталогом. Занялась на полном серьезе, стараясь не упустить из виду любую деталь… Бумага – обычная желтоватая «писчая бумага», кажется, по двенадцать копеек пачка… Отпечатано на пишущей машинке, через фиолетовую копирку, судя по всему – третий или даже четвертый экземпляр… Ну понятно. Как там у капиталистов: реклама – двигатель торговли? Или лучше сказать – спекуляции. Статья сто пятьдесят четвертая УК – до двух лет! С конфискацией или без таковой…

– «Битлз» – «Хэлп», «Йестедэй», «Герл»… – вслух зачитала Женька. – «Рок-н-ролл», «Твист»…

Юля повернула голову:

– Какой твист?

– Никакой. Просто твист. Так и написано. У тебя там что?

– Да ничего интересного… Читай дальше!

– «Манчестер – Ливерпуль»… ну, это есть… «Иван, Борис и я», это тоже… О! «Мамалюк» – веселая песенка! Помнишь на танцах? Хэй-гей, Ма-ма-люк!

– А вот эту я б заказала!

– Еще какая-то Литл Ева… Летка-Енка… Селена…

– Селена – хорошая! Тоже закажу!

– И я…

– Хм, а вот еще какие-то «Двери»…

– Может, «Звери»? Ну, «Энималз» – «Дом восходящего солнца». Клевый такой медляк…

– Знаю. Нет, напечатано – «Двери». «Я покинул свою маленькую девочку»… Знаешь таких?

– Первый раз слышу!

– И я… Разве на пробу взять?

– Ну, заказывать чего будем? – закончив с мотоциклом, спросил подошедший Славик.

Юлька сразу же назвала то, что выбрала. Женя же… Что-то ее вдруг насторожило, что-то показалось необычным… То ли шрифт, то ли…

Ну да! Большая буква «Д» в слове «Двери»… не то чтобы западала, но явно клонилась влево! Этак чуть-чуть была скошена… Если б подружка не переспросила, Колесникова вряд ли бы заметила…

– А ты что молчишь?

– А мне… А вот «Двери» эти… Это что такое? Ты сам-то слышал?

– Нет, – молодой человек безразлично пожал плечами. – Я ж только продаю. А Толик дерьма не держит! У него брат моряк, в загранку ходит.

Толик!

Ага, вот и имечко появилось! Дальше бы осторожненько выяснить…

– Ну-у… Пусть будут «Двери»… А этот Толик, он в Тянске живет?

– Какой еще Толик? – неприязненно покосился Славков.

– Ну, ты сам же сказал. Только что…

– Обсказался! И вообще, меньше знаешь – крепче спишь!

* * *

С самого утра Игнат Ревякин собрал сотрудников на оперативку. Проверил рабочие планы, передал всем привет от начальника, Ивана Дормидонтовича:

– Вечером вчера звонил. Скучает, говорит, на курорте.

– Нам бы так скучать!

– У вас-то в дежурке и без того непыльно! – поднявшись, хмыкнул Игнат. – Пошли все работать! Стоп… Чуть не забыл!

Вспомнив что-то важное, Ревякин одернул пиджак:

– Начальство из района звонило. К нам едет корреспондент!

– Корреспонде-ент? – удивленно моргнув, протянул Теркин. – Неужто из «Правды»?

– Ага, из «Пионерской». – Игнат угрюмо хохотнул. – Шучу. Из «Рогов и…» Тьфу! Из «Серпа и Молота». А что вы смеетесь-то? Между прочим, орган райисполкома и райкома! Велено встретить, приветить и оказать всяческое содействие! Сам Христофоров звонил и обещал лично проконтролировать!

– Контролерщик, блин, – презрительно протянул Дорожкин. – Лучше б кинолога с собакой прислали.

Ревякин делано развел руками:

– Ну вот не прислали кинолога, хотя сколько уже… Зато корреспондента прислали!

– Хорошо бы с собакой.

– Идите уже, работайте, шутники.