кое-что позволить… Правда, это все равно были бы не те ребята… Тот же Мымаренок, Сима… эти-то – да! Только на черта они такие нужны!..

– Какой у вас красивый купальник! Прямо как у Брижит Бардо!

Ритка повернула голову…

Парень! Даже не парень, а мужчина!

Немолодой, лет под тридцать. В больших солнечных очках-хамелеонах. Хоть и невысокий, а крепенький такой, плечистый, широкая грудь курчавым волосом поросла… На груди – фотоаппарат в футляре, плавки импортные – синие, с белым пояском, прическа моднявая – под битлов…

И чего такому красавцу надо? Поди, женатый уже… Хотя нет – кольца не видно. А не все кольца и носят!

– Очки у вас, вижу, импорт, фирма! Как у Збигнева Цибульского, это польский такой артист…

– Знаю.

– И вы тоже очень похожи на одну французскую актрису! Да-да. Очень. И купальник этот вам очень идет. Как вас зовут?.. Рита? Красивое имя! Нет, правда красивое… А я – Александр…

* * *

День рождения Женьки отметили очень даже неплохо. Ну и что с того, что скромно, по-домашнему? Все свои были – Катька с Игорем, Макс. Еще две тетушки – мамины подруги, что Женьку с малых лет знали.

Вспоминали прошлое, как учились, как играли в войнушку, работали в учхозе, на полях… Вспомнили – вот, к слову пришлось – и молоденькую практикантку, учительницу французского, трагически погибшую пять лет назад… Да, пять лет уж пролетело! А как вчера…

Потом Дорожкин вышел на крыльцо покурить – так ведь и не бросил, зараза! Вытащил черно-голубую пачку «Казбека», со всадником на фоне гор, достал папироску, спички и закурил.

За компанию выбрался на крыльцо и некурящий Максим, а за ним и девчонки – Катя с Женькой. Дочка Дорожкиных, Светик, осталась дома с матерью Катьки.

Именинница была в новом желтом платье, коротеньком, с открытыми плечами, и платье это ей очень шло.

– Классное платье! – подвалила Катерина. – Крепдешин?

– Ага.

– То-то я и смотрю. На заказ шила?

– Слушай, нет! – Женька всплеснула руками. – Случайно в ДЛТ купила! Почти без очереди – человек давать всего стояло.

– Повезло! – Усевшись на лавку, Катерина привалилась плечом к мужу, старшему лейтенанту Дорожкину. – А ДЛТ – это что такое?

– Универмаг, – кратко пояснила Колесникова. – Дом ленинградской торговли. Там дефицит часто выкидывают. Только очереди.

Максим усмехнулся:

– Сейчас везде очереди. Не старые времена!

– Это оттого, что денег у людей стало больше! – заметила Катерина. – Все же мы лучше стали жить. Вон хоть лет пять назад, вспомните! А тебе, Женя, и вообще хорошо в Ленинграде. Там-то все можно купить, а здесь, у нас, сама знаешь. В ателье заказать разве что или у портних пошить. Но те берут – будьте-нате! Да и в ателье тоже не даром шьют.

Из дому послышалась песня.

– Вот кто-то с горочки спустился-а-а…

– О! Наклюкались тетушки! – негромко засмеялся Макс.

Катя поправила волосы – красивущая блондинка с фигуркой, как у Брижит Бардо, после родов она еще больше похорошела, даже похудела чуток… Или это от бессонных ночей? Все же младенец у нее…

– Да, красивое платье. Очень! – оценил и Максим, улыбнулся, искоса глянув на Женьку… И той вдруг стало так хорошо – и от улыбки этой, и от глаз Максима… и оттого, что день рождения, и…

– Там с молнией были и на пуговицах. Так мне на молнии не досталось и…

– Ох и распелись тетушки! – выбросив окурок, покачал головой Дорожкин.

Катя улыбнулась:

– Так вино-то хорошее. Болгарское, за три рубля… Женя, где купила? В «Заре»?

– Не знаю, мама вино покупала. А папа, заранее, водку. Жаль, он в командировке…

– Да, жаль.

Водку Александр Федорович взял нынче дорогую, хорошую – «Столичную» по три двенадцать. День рождения дочери все-таки! Мужчины – Дорожкин и Макс – водку и пили, женщины же налегали на вино.

– Ну что, пойдем продолжим? – Участковый поднялся и взял под локоть жену.

– А я завтра в Тянск еду, – в дверях сообщил Макс. – По «музыкальному» делу.

Встрепенувшись, Колесникова сверкнула глазами:

– Как это – по «музыкальному»? Оно ж мое!

– Ну, ты ж кое-что важное раскопала, молодец! А дальше уже – оперативная работа.

– Слушай, Максим… А возьми меня с собой!

Мезенцев покачал головой:

– Ну сказал же – оперативная работа! Да не обижайся ты, Женя. Если б можно было, неужели ж не взял бы?

– Да я понимаю… И все равно…

О Славике Женька уже успела доложить через Дорожкина…

– Да! Начальник спрашивает – как там прокурорское задание?

– Да так… Хотя знаешь, кое-что есть!

Вспомнив рассказ Игорька Сидорова про своих знакомых, Женька резко повеселела.

– Вторая школа, восьмой «Б» класс… бывший… Сейчас уж не знаю, может, в училище поступили или еще куда… Людмила Карякина и Бусенцова Вера… В начале мая на Большом озере к ним клеился взрослый патлатый мужик!

– Завтра доложишь во всех подробностях, – самым серьезным тоном промолвил Максим. – Игнату… Начальнику. Он к Дорожкиным на обед придет. И ты где-то к часу подтягивайся. Там и доложишь… Ах, Женя! Какая ж ты все-таки молодец!

– Да ла-адно…

А тетушки за столом все пели…

– Хас-Булат удалой, бедна сакля твоя…

Примерно через полчаса компания снова распалась. На этот раз тетушки вышли на улицу – «подышать», подружки же, Катя и Женька, оставив мужчин за столом, уединились в комнате именинницы – посекретничать о своем, о женском.

– Вон, смотри чего привезла! – Колесникова хвасталась новыми пластинками. – Пьеха, Лариса Мондрус, Миансарова… Хочешь, так возьми послушать.

– А возьму, спасибо! Слушай, Макс про тебя все время спрашивал. Когда ты в Ленинграде была… Вот как зайдет, так и спросит!

– А что именно спрашивал?

– Ну-у… не вышла ли, мол, Женечка замуж!

– Да ну тебя! А по правде?

– Ну, как ты да что… Мы ж с тобой переписываемся, он знает… – Катерина вдруг задумалась и искоса взглянула на подругу. – Слушай, я краем уха услышала про мужика, что к девчонкам малолетним приставал… Так вот, Наташка Савинкова как-то рассказывала, с ее двоюродной сестрой такое же было, с Янкой. Она в Доме быта работает, Янка-то закройщица, кажется, или портниха… Ну, понимаешь, мы с колясками гуляем, в парке обычно, а когда детишки уснут, сядем на скамеечке и болтаем о том о сем… Так Наташка и рассказала…

– Что именно рассказала? К Янке мужик пристал? – тут же насторожилась Женя.

Катя сверкнула глазами:

– Так а я о чем! Вообще Янка-то нелюдимая. Этакая дылда. Не зря в школе Кочергой дразнили! Так вот – приставал. Или просто хотел познакомиться, да Янка не так поняла… Только это еще прошлым летом было.