кому? – Сергей Иванович дежурил на раздаче детей и всё контролировал.

– А когда Сашу Канарейкина выведут? – бабулька пыталась из-за широкой спины старшего пионервожатого найти взглядом внука.

– Вы к Саше? – обрадовался Сергей Иванович, но тут же спохватился. – Сейчас. И это… – замялся он. – Соболезную.

Вот не знаю, зачем он решил выразить своё участие. Если бы не его «соболезную», то, может, и пронесло бы. Но его фраза произвела сильный эффект.

– Что с Сашей? – бабушка побледнела лицом и чуть не потеряла сознание.

– Ой! – сообразил Сивыч. – Вы не так меня поняли. С Сашей всё в порядке. Жив-здоров, кушает хорошо. Сейчас он придёт. Вы присядьте. Воды?

Бабушка успокоилась и достала платок из сумки. Но Сивыч, сам того не ведая, решил окончательно добить её новой информацией.

– Я про родителей Саши, – осторожно, держа под локоток, он посадил бабушку на лавочку. – Такая утрата. Воспитывать внука без его родителей…

– Какая утрата? – снова оживилась бабушка, и в её глазах опять появился испуг.

– Вы не переживайте, – перебил её старший пионервожатый и взял её руки в свои. – За Сашей мы будем внимательно присматривать. Простите. Я сам только утром сегодня узнал. – Он несильно сжал ладони старушки. – Потеря родителей в детстве – это всегда непросто…

Договорить он не успел, потому что пришлось ловить бабушку, которая всё-таки потеряла сознание.

– Врача! – Сергей Иванович пытался обмахивать бабушку Канарейкина. – Врача! Давайте её ко мне. Быстро!

Тут же появились помощники, которые подхватили бабушку под руки и поволокли в корпус старшего пионервожатого. Кто-то побежал за врачихой.

В это время мы уже сидели с родителями за территорией лагеря и изучали гостинцы.

– А бананы? – спросил Вовка с грустью в голосе, изучая содержимое пакета.

– Какие бананы? – удивился папа. – Мы же не в Африке. Вот пряники.

Вовка разочарованно отложил пакет в сторону.

– Мы Канарейкина бананами хотели угостить.

– Кто такой этот ваш Канарейкин?

И мы с Вовкой рассказали про него. Что у него осталась только бабушка, да и то вряд ли приедет навестить его. Вот он и сидит один в корпусе. Скучает и грустит.

– А давайте вы его сюда приведёте, – предложила мама. – Пусть с нами посидит. Да и гостинцев ему дадим.

Если бы не этот инцидент на воротах с бабушкой Канарейкина, то вряд ли нам кто-то дал бы вывести его за территорию лагеря. Но суматоха была такой, что никто даже не обратил внимания на то, что мы с Вовкой вернулись в лагерь и вывели из него Канарейкина. Он, конечно, сначала отпирался и говорил, что ему и тут хорошо, но спорить с нами было бесполезно. Раз уж взялись делать доброе дело, то доделаем его до конца. Видимо, Сивыч внёс вклад в дело доведения до ручки семьи Канарейкиных. Нам суждено было это завершить. Ну, не то чтобы прям нам.

Когда мы привели Канарейкина на нашу поляну, мама с папой бросились обнимать его как родного. Сразу стали подсовывать ему бутерброды с колбасой и наливать лимонад. Канарейкин ничего не понимал, но с удовольствием ел колбасу.

– Ты ешь-ешь, – мама заботливо гладила Канарейкина по голове, а папа подкладывал ему ещё. – Не каждому дано такое вытерпеть и пережить. Не дай бог.

– Ты главное держись, – подбодрил его папа. – Жизнь она вся ещё впереди. Бабушке помогай. Ей сейчас тяжело одной.

– Да нормально, – Канарейкин продолжал жевать бутерброд. – Мы уже привыкли. Я просто очень хотел, чтобы родители приехали ко мне на родительский день, – и тяжко вздохнул.

Мама с папой переглянулись и чуть не пустили слезу от такого заявления.

– И как давно вы с бабушкой одни? – продолжила мама.

– Два месяца уже, – ответил Канарейкин. – Ну и в том году почти полгода их не было.

– Как не было полгода? – не понял папа. – Они же умерли.

У Канарейкина дрогнула губа и выпала колбаса изо рта.

– Как умерли?

Мама показала кулак папе и прижала к себе Канарейкина.

– Всё хорошо. Не переживай. Успокойся.

Но было уже поздно. Новость о смерти родителей не пустила его под откос, как бабушку, но эффект произвела.

В общем, в итоге все разобрались. Когда родители возвращали рыдающего Канарейкина в лагерь, у корпуса старшего пионервожатого они встретились с Сивычем. Бабушку уже привели в чувство и всё выяснили. Оказывается, все живы, и никто умирать не собирался. Просто отец Канарейкина военный, и они раза два в году уезжают в командировку. Иногда надолго. Вот и два месяца назад они уехали. А Канарейкин снова остался с бабушкой. Все долго извинялись перед Канарейкиным и его бабушкой, но хорошо, что всё оказалось хорошо. Сивыч, конечно, вставил нашему вожатому за непроверенную информацию. А Алексей уж потом мне.

– Ты с чего взял, что его родители погибли? – отчитывал он меня после родительского дня.

– Так он сам сказал, – настаивал я.

– Я вообще-то хотел уточнить, почему их нет два месяца, – напомнил Вовка. – Но кто-то меня подушкой заткнул.

А Канарейкину мы всё равно скинулись. Хоть бабушка к нему приехала и привезла гостинцев. Правда, бананов на весь отряд набралась одна связка. Но мы её поделили на всех. И сразу съели. Зелёными. Ведь это же всё равно бананы. И не важно, какого они цвета.

Глава 16. Операция «Фантик»

Родительские дни обычно заканчиваются тем, что количество мусора в пионерском лагере возрастает кратно привезённым угощениям. Поэтому руководство лагеря после него затевает игру «Операция «Фантик»». Нужно было из фантиков сделать какую-либо композицию. У какого отряда получилось собрать фантиков больше и сделать из них что-то красивое, тот и победил. На самом деле таким образом вожатые инициировали уборку территории и предотвращали распространение новых фантиков от конфет по территории лагеря.

И начиналась битва. Битва за каждый фантик. Пионеры, как следопыты, прочёсывали территорию. Искали в самых неожиданных местах. Каждый пытался вспомнить, где он до этого бросил свой фантик. В этом плане вожатые были недальновидными. Нет бы сразу, в начале смены сказать, что фантики не бросать. Потом они пригодятся. Хотя я сомневаюсь, что данное предупреждение было бы воспринято с вниманием. Возможно, они уже пробовали так делать, а потом поняли, что это бесполезно. Каждый пионер на автомате, развернув конфету, всё равно комкал фантик и бросал его подальше. Инстинктивно.

У меня, как обычно, родился план. На следующий день после того, как объявили начало операции «Фантик», нам предстояло дежурство по лагерю.

– Можно мы с Шуриком по чемоданной будем дежурить? – попросил я Алексея.

– Звучит безобидно, но я чувствую какой-то подвох, – задумался вожатый.

По сути, в дежурстве по