– Доброе утро.

– Леди Бернара, я немедленно доложу господину герцогу о вашем приходе.

Я не удостаиваю его ответа.

Секретарь два раза ударяет в косяк двери быстро, и третий – после короткой паузы. Видимо, некий условный сигнал.

– Да? – раздаётся приглушённое из-за двери.

– Мой господин, прибыла леди Беранара.

– Пусть войдёт.

Тон, как у потревоженного чиновника, будто одолжение делает. Нет, ну, может быть, у него профдеформация, он же глава Совета. Может быть, из кабинета он всегда таким тоном отвечает…

Секретарь распахивает дверь, встаёт боком и делает приглашающий жест.

Совершенно не чувствую себя дочерью хозяина. Секретарь ведёт себя со мной как с просительницей. Но и придраться не к чему.

Я сосредотачиваюсь на герцоге.

Он восседает за внушительным письменным столом на троноподобном стуле с высокой спинкой. Широкоплечий, огненно-рыжий, на щеках красные пятна гнева. Хотя, кто знает. У меня, я чувствую, тоже кровь к коже приливает.

Я решаю не садиться без приглашения, мало ли. Я же тихоней притворяюсь…

Если не ошибаюсь, в романе младшие приветствовали старших, нижестоящие вышестоящих. Только как к герцогу обратиться? Отец? По титулу? А, никак, обойдётся.

Секретарь закрывает дверь, оставляя меня с герцогом наедине.

– Доброе утро, – мямлю я и демонстративно стискиваю шёлковый платок, благо нашёлся в потайном кармашке.

– Доброе? Юная леди, как вы объясните своё отвратительное поведение в резиденции графа?

Он о том, что я провела ночь с Геданом? Нет, для такой новости он слишком спокоен. А что тогда?

– Сожалею, я не совсем понимаю.

– Не понимаете, юная леди?! Вы смели устроить чудовищный переполох и теперь не понимаете?!

Точно, переполох. Забыла совсем.

– Сожалею, мямлю я.

– Вероятно, дозволив отлучиться из дома на столь длительный срок я переоценил ваше благоразумие, леди.

Он так обращается ко мне потому что злится или это его обычное обращение к дочери?

Я молчу, мну платок.

– Полагаю, вам необходимо освежить ваше знание этикета. Ефан!

– Слушаю, мой господин, – секретарь влетает мгновенно.

Под дверью уши грел? У меня возникает острое желание вытянуть их до размеров слоновьих. Учитывая опыт с клешнями – справлюсь. К счастью, дурной порыв удаётся сдержать. Да и откуда мне знать, может, Ефан подслушивает, потому что ему герцог приказал.

– Леди Бернара нуждается в уроках этикета.

– Полагаю, к полудню учитель прибудет.

– Прекрасно.

Ефан склоняет голову и закрывает дверь, создавая нам с герцогом иллюзию уединения.

Я с некоторой настороженностью смотрю на отца Бернары. Уроки – это всё? Я могу идти? Возможно, в его представлении он меня сурово наказывает, а я в восторге. Этикет – это то, что мне сейчас необходимо больше всего, пожалуй. Без знания истории Флиппии я, например, обойдусь, а вот избегать общения с людьми своего круга не получится.

Чтобы не ляпнуть лишнего, я молчу. Злость поутихла, уж больно шикарный подарок мне сделал герцог сам того не подозревая.

Кстати, о Ларе.

Полагаю, о переполохе, который я вызвала, он узнал от неё, больше не от кого.

Получается, Лара на моей стороне? По крайней мере пока. И в словах она намекала, время от времени называя меня не просто госпожой, а подчёркивая «моя госпожа». Не отчитаться перед герцогом Лара не могла, потому что именно он хозяин. Откажется отчитываться, он её выгонит, а следом её мать. Лара поступила умнее: в отчёте она сделала акцент на переполохе, о котором позднее герцог всё равно бы узнал. Вероятно, она также рассказала про помощь Гедану.

– А теперь, леди, объясните мне, что за блажь ударила вам в голову останавливать экипаж и беседовать с даларским змеёнышем?

Самый скользкий момент. Я ведь не просто остановила экипаж рядом с экипажем Гедана, я пешком вдогонку побежала, а затем приказала своему экипажу подъехать. Лара представила ситуацию иначе, будто я случайно стала свидетельницей затруднений князя. Не в интересах Геда рассказывать правду, но кроме нас троих был четвёртый свидетель – кучер. Что если герцог расспросит его?

Я вспоминаю, как непринуждённо Гед остановил наши экипажи у моста. Возможно, я зря наговариваю, я ведь сама позволила Геду распоряжаться, и естественно, что кучер выполнил его приказ. Но меня посещает предположение, что кучер – шпион Геда в доме герцога, и отмахнуться от предположения не получается. Впрочем, делиться подозрениями с герцогом я точно не собираюсь, под присмотром Геда я чувствую себя увереннее. Раньше я была ему безразлична, а сейчас уже не чужая.

– Мне показалось очень странным, что экипаж, едва отъехавший от резиденции, стоит брошенным посреди дороги, и оказалось, что князю нужна помощь. Было бы неправильно её не оказать. Что бы сказали в свете?

Граф буквально багровеет.

– Леди, что за чушь я слышу?!

Голос герцога набирает силу, а у меня начинает сосать под ложечкой, причём, я отчётливо осознаю, что страх не мой, сработала та самая мышечная память тела.

– Чушь?

Герцог обрушивает на столешницу кулак. Я непроизвольно вздрагиваю и смотрю на него потрясённо. Я могу понять отстранённо-холодное отношение, обращение на вы и «леди» вместо дочка, но орать на собственную дочь?!

За предшественницу становится очень обидно. Вряд ли Бернара была тихоней по характеру. Скорее, герцог постарался.

– Леди ат Шуа опустилась до извоза даларского змеёныща, вот что скажут в свете!

Я по-прежнему уверена, что нет ничего зазорного в помощи наследнику независимого княжества, но, вспомнив, как Гед рассказывал о своих первых годах во Флиппии, оставляю своё мнение при себе, всё равно оно тут никому не нужно.

– Ох? – я часто-часто моргаю. На некоторых мужчин, говорят, действует. Я раньше не пробовала – проверю. Увы, если и действует, то не на герцога.

– Леди, дорожные происшествия не редкость, но вы даже не дали себе труда задуматься насколько странно, что оно случилось почти сразу после отъезда из резиденции.

– Но именно из-за странности я и распорядилась остановиться, – он меня вообще слушал?

– Дура! Неужели не ясно, что он приказал кучеру спрятаться, чтобы получить вашу помощь?

Оскорблять-то не надо. А ещё герцог.

Глуповато-растерянной уже и притворяться не надо. Если первую половину претензий я поняла, то вторую – нет.

– Но зачем князю добиваться моей помощи?

– Затем, чтобы вся столица обсуждала сближение змеёныша с домом ат Шуа!