Она обвила руками его шею.

— Ты хочешь, чтобы мы стали мужем и женой? — затаив дыхание, переспросила она.

— Да, девочка. Скажи, ты согласна?

— Согласна, — прошептала она, протягивая ему пересохшие губы. — Согласна.

Он взял в ладони ее лицо и приник к губам. И она снова утонула в горячих волнах блаженства.

— Люби меня… — шептала она, когда он нес ее на руках в спальню. — Всегда…

— Всегда, милая… Ты и я…

Он уложил ее на кровать и впился в ее губы. Потом нехотя прервал поцелуй, распахнул на ней халат и в изумлении замер.

— Ты такая белая… Как сливки… — взволнованно пробормотал он. — Тебя хочется съесть.

Она глупо хихикнула.

— Съешь, только оставь что-нибудь на потом. У нас ведь еще целая жизнь впереди.

Он склонился и нежно коснулся губами ее напряженного соска. Потом провел кончиком языка по шелковистой коже и добрался до другого. Кристина блаженно всхлипнула и выгнулась. Его жадные губы припали к ее соску, а пальцы скользнули по животу и, лаская, добрались до бедер. Она вздрогнула и вцепилась пальцами в его рубашку.

— Так не честно, — прошептала она, задыхаясь. — Ты еще одетый…

— Прости, милая…

Он вмиг избавился от одежды, а потом ни он, ни она уже ничего не помнили. Огонь страсти сплавил их тела в одно.

— Мэри джан…

— Что ты сказал?

— Мэри джан, — нежным шепотом повторил он.

— Что это значит: «мэри джан»?

— Мое сердечко… Теперь у нас одно сердце на двоих. Наши сердца слились в одно, понимаешь?

Она взволнованно вздохнула.

— Понимаю. Я люблю тебя.

— Я знаю. Ты говорила мне об этом всю нашу первую ночь.

Она приподняла голову.

— Я не помню.

— Зато я помню. Все до единого слова. И всегда буду помнить. Я упрятал эти слова глубоко в сердце.

Сквозь распахнутые окна в спальню заглядывали розовые лучи закатного солнца, и врывался оглушительный щебет птиц.

— А сегодня не было дождя, — тихо сказала она.

Он усмехнулся.

— Был. Только ты не заметила его.

— Не может быть!

— Хочешь убедиться?

Она вздохнула.

— Не знаю. Только странно, что я не слышала его песню…

— Потому что в это время пела сама.

Она потерлась щекой о его плечо.

— Это ты заставил меня петь громче дождя.

Он поцеловал ее в висок.

— И надеюсь, что ты будешь петь для меня всю жизнь.

Спустя полчаса они мчались в джипе по мокрой дороге в ресторанчик его друзей.

— Я умираю от голода, — прохныкала она. — Я ведь сегодня даже не обедала.

— Хочешь сказать, что в этом моя вина?

— А чья же еще? Если бы ты сказал, что любишь меня, еще в ту ночь, мне не пришлось бы глупо себя вести и забывать о еде.

Он рассмеялся.

— Но зато я теперь лучше узнал тебя.

— И что же ты узнал?

— А то, что тебе нужна моя любовь.

Она повернула голову к окну и стала кусать губы. Нет, ее сердце не способно принять за один раз столько любви. Оно сейчас просто взорвется от счастья. Этот мужчина все о ней знает, чувствует каждое движение ее души.

В нагрудном кармане его рубахи запиликал мобильный телефон. Одной рукой держа руль, он вынул его и нажал кнопку.

— Алло? Нилам?

Дальше он говорил на хинди, и Кристина продолжала смотреть в окно. Какое-то время он только поддакивал голосу в телефоне, а потом вдруг убедительным, жестким голосом сам стал что-то говорить. К концу разговора он был почти взбешен, и Кристина с опаской покосилась на него.

— Довольно. Пока, — наконец по-английски рявкнул он и отключил телефон.

— Неприятная новость? — осторожно спросила она.

Он с усилием перевел дыхание, тряхнул головой и раздраженно сунул телефон с карман.

— Напротив, старый бред, от которого я дико устал.

— Кто это звонил?

— Сестра.

Кристина почувствовала тяжесть в груди.

— Нашла тебе новую невесту?

— А по другому поводу она и не звонит. Но я сказал ей, что сам позаботился о себе и через месяц женюсь на иностранке.

— А что она?

— Сказала, что я такой же предатель, как мой старший брат Субхаш, и она не хочет больше знать меня, — раздраженно пробубнил он. — И почему она так тупо вцепилась в эти семейные и кастовые традиции? Неужели ей плевать на мое счастье? Но теперь, надеюсь, она оставит меня в покое. — Он резко затормозил, заглушил мотор и откинулся на спинку сиденья. — До чего мне ее жаль! Из-за своей глупости и упрямства она потеряла Субхаша и теперь потеряет меня!

Кристина осторожно прикоснулась к его руке, лежащей на руле.

— Может, давай как-нибудь встретимся с ней и поговорим?

— Бесполезно. Она за столько лет не смогла смириться с женитьбой Субхаша. — Он сжал руку Кристины в своей. — А мы с тобой, несмотря ни на что, через месяц поженимся. Потом я буду много работать, заработаю денег и пристрою к дому второй этаж. У нас ведь через девять месяцев может появиться малыш…

У Кристины дрогнуло сердце.

— У меня есть деньги, — несмело проговорила она. — Мои родители помогут нам.

— Спасибо, но я сам должен обеспечивать свою семью, и я знаю, что смогу.

Она потянулась к нему и поцеловала в щеку.

— Я люблю тебя, Риши.

Кристина вышла из душа, обмотавшись полотенцем, и отдернула штору на окне, выходящем во дворик дома.

Она полюбила этот маленький уютный домик, как только впервые переступила его порог. И вот теперь она здесь хозяйка.

Вот уже неделю они живут вместе, ночуя то в ее, то в его доме, расстаются на какое-то время и снова встречаются, и она знает, что так теперь будет всегда. Они теперь до конца жизни будут вместе. Разве это не все, чего она хотела?

Она просыпается каждое утро в его объятиях и засыпает каждую ночь у него на груди. Он любит ее и теперь каждую минуту, когда они вместе, говорит ей об этом. Он продолжает говорить ей об этом, даже когда они расстаются. Чем бы она ни занималась, она почти все время слышит его страстный шепот: Я люблю тебя, милая девочка, жена моя. Его любовь исцеляет ее. А страсть между ними с каждым днем становится все ненасытнее и жарче. Он то набрасывается на нее, как голодный зверь на добычу, то, как нежный ручеек, обволакивает ее ласками. Этот мужчина дает ей все, о чем она когда-то мечтала, и даже то, о чем она не способна была мечтать. Ее жизнь превратилась в сказку не со счастливым концом, а с бесконечно счастливым началом.