В конце прошлой недели они подали в суд брачные заявления, и через месяц им выдадут свидетельство о браке. Они решили, что после устроят свадебный пир, а потом укатят на неделю путешествовать по Гимачал Прадешу.

Жозефин раскаялась в своей лжи, и они великодушно простили ее. И разве они могли поступить иначе, когда, опьяненные счастьем, очень быстро забыли о мелких недоразумениях в начале их любовной истории? Тензину тоже пришлось изменить свое мнение об индийцах.

Кристина села в кресло и принялась допивать свой давно остывший кофе. Сегодня воскресенье, и у нее выходной. Она пыталась уговорить Риши остаться сегодня дома, но он твердо заявил, что обязан работать, потому что и свадебный пир, и поездку собирается оплатить сам.

На следующей неделе Кристина разошлет своим родителям и друзьям приглашения на свадьбу. Интересно, как ее родители отреагируют? Скорее всего, будут шокированы, а когда приедут сюда и познакомятся с ее будущим мужем, наверняка одобрят ее выбор.

Риши вначале собирался пригласить на свадьбу только своего брата и нескольких близких друзей, но потом решил, что пригласит и сестру. Не важно, придет она или нет.

Кристина допила кофе, отправилась на кухню и обнаружила, что все тарелки перемыты. Он умудрился не только подать ей сегодня завтрак, но даже перемыл всю посуду. Она огляделась. И все же у нее на сегодня хватит работы. Сегодня она наконец перестирает все шторы и занавески и закатит генеральную уборку комнаты. Пока он работает, она тоже не хочет сидеть, сложа руки.

Стоя на тахте и снимая шторы с карниза, она увидела полнотелую женщину-индианку средних лет, идущую по тропинке к дому. На женщине было бледно-сиреневое пенджабское платье в цветочках, в одной руке она держала закрытый зонтик, в другой — сумочку. Она выглядела очень важной дамой. Кристина несколько секунд, прячась за шторой, разглядывала незнакомку, пока вдруг ее не осенило, что женщина чем-то похожа на Риши.

— Кажется, сестра Нилам пожаловала, — пробормотала она себе под нос, спускаясь с тахты. — Любопытно узнать, с какой целью.

Бросив на тахту скомканные шторы, она подошла к двери и стала ждать стука. Но стука не последовало. Гостья просто открыла дверь и вошла.

— Доброе утро, — кивнула ей удивленная Кристина и посторонилась.

Гостья оглядела комнату. Ее взгляд, не задерживаясь, прошелся по Кристине, как будто она была предметом интерьера, а не хозяйкой, пытающейся поприветствовать гостью.

— Где Риши? — глядя сквозь Кристину, спросила она.

— На работе, — ответила Кристина, вдруг осознавая, что на ней, кроме полотенца, ничего нет.

— А что вы здесь делаете? — снова спросила недружелюбная гостья, по-прежнему стараясь не смотреть на Кристину.

А я здесь живу, курица, хотела тут же ответить Кристина, но вовремя решила подыскать другой ответ.

— Как видите. — Кристина указала на шторы. — Собираюсь заняться уборкой. А вы, насколько я поняла, сестра Риши Нилам?

Гостья рассеянно кивнула.

— Извините, что встречаю вас в таком виде, — снова заговорила Кристина. — Но мы обе — женщины, и нам нечего особенно скрывать друг от друга, — попыталась весело оправдаться она.

— Конечно, — сказала гостья. — Не беспокойтесь. Вы ведь европейка, и для вас разгуливать полуголой вполне естественно. А ведь вместо меня здесь мог появиться и незнакомый мужчина.

Кристина вздохнула и незаметно подкатила глаза.

— Итак, — продолжала Нилам, — насколько я поняла, у вас с Риши… отношения?

Кристина с улыбкой кивнула.

— Да. Мы любим друг друга и собираемся пожениться.

Нилам очень неискренне улыбнулась.

— Понятно.

Кристина вдруг засуетилась. Собрала в охапку грязные шторы и бросила их в угол.

— А вы присядьте, Нилам, — торопливо проговорила она. — Если хотите, я сварю вам чаю.

Нилам решительно закачала головой.

— Спасибо, не нужно. Я зашла случайно… на минутку. Была здесь неподалеку и решила заглянуть к брату.

— Что ж… — Кристина развела руками. — Вам не повезло. Как видите, его дома нет.

Гостья, казалось, на несколько секунд задумалась.

— А вы надолго в Индии? — наконец спросила она.

Кристина не сдержалась и расплылась в улыбке.

— Возможно, навсегда.

Нилам, похоже, это никак не тронуло.

— А зачем вы сюда приехали? Путешествуете? — последовал очередной вопрос.

Кристина покачала головой.

— Нет. Я приехала, чтобы обучаться живописи тангка в Норбулингке. Встретила вашего брата, и вот теперь… — Она не стала договаривать, заметив, как лицо Нилам презрительно вытянулось.

— Значит, вы художница?

— Да. — Кристина кивнула.

— А откуда вы и как вас зовут?

Наконец решила узнать ее имя. Может, они все-таки представятся друг другу, как подобает воспитанным леди?

— Я родилась в Англии, но вот уже почти десять лет живу в Париже. А зовут меня Кристиной.

— Что ж, Кристина, приятно было познакомиться.

Ее лицо при этом выражало слишком мало того, что можно назвать приятным. Кристина хотела протянуть ей руку, но не решилась.

— Мне тоже, — так же бесцветно ответила она.

Но Нилам уже важно обходила комнату, у кухонной двери остановилась и мельком заглянула в кухню…

А ты проверь еще под тахтой, подумала Кристина. Может, твоему несчастному брату приходится прятаться от тебя именно там. Или в туалете. Не сомневаюсь, что в детстве он так и поступал. Боясь захихикать, Кристина отвернулась к окну.

— Ну мне пора, — закончив обход, заявила Нилам и, не глядя на Кристину, двинулась к двери.

— Что-нибудь передать Риши? — спросила ее Кристина.

— Нет, спасибо, — небрежно бросила в ответ Нилам и исчезла за дверью.

Как только она вышла, Кристина шлепнулась на тахту и облегченно вздохнула. А сестрица и вправду оказалась «железной леди». Такую не прошибешь, если она в чем-то крепко убеждена.

И все же от ее визита в душе Кристины остался неприятный осадок. Ее сознание на несколько секунд словно заволокло туманом, и как только туман рассеялся, появилось странное беспокойство. Она выглянула в окно и увидела, что Нилам все еще стоит посреди двора и как будто раздумывает, уйти ей или вернуться.

Пожалуйста, не нужно возвращаться, мысленно взмолилась Кристина. Все равно мы ничего хорошего сказать друг дружке не сможем.

Наконец, бросив беглый взгляд из-за плеча на дом, Нилам направилась к воротам и вскоре исчезла из виду.