– Офигенно, – ответила она машинально. – А это кто? – указала на фотографию и взглянула на Вадима.

– Хозяин квартиры, – сообщил тот, запуская руку Тане под кофту. – Это у него прикол такой – свои фоты развешивать. Смотрит на себя – и вспоминает, каким был раньше.

– А-а… Ну да. А зовут как?

– Леха, – прошептал Вадик, закрыв глаза и осторожно касаясь губами ее лица. Таня тоже зажмурилась, и они начали привычный нежный танец двух давно знакомых и одинаково заинтересованных друг в друге партнеров.

Потом отдыхали в постели, Вадик бормотал об ужине, который нужно, достав готовые продукты из пакетов, скоренько сервировать перед следующим любовным забегом. А Таня лежала молча, уставившись на стену, где висели фотки, и думала об Алешке. Первым желанием было немедленно поделиться открытием с Вадиком. Но что-то в ней сопротивлялось такой откровенности.

– А этот хозяин квартиры – он кто? – поинтересовалась она по возможности нейтральным тоном.

– Ну кто? Приятель мой. В Бауманке вместе учились. Долго потом не виделись… – рассказывал Вадим полусонно. – Пересеклись как-то в бане на мальчишнике… ну и опять скорешились.

– Ага… А работает где?

– Бизнес у него. Туристический. Ну не то чтобы там какой-то… Маленький, в общем. Но ничего так, не бедствует мужик.

– Ну я вижу, – согласилась Татьяна.

…С Алешкой они познакомились на работе. Трудились тогда в разных отделах большого экспериментального предприятия. Страна вовсю «перестраивалась» – время было веселое, их возраст – тоже. Таню окружали поклонники, и Алеша был нарасхват. Оба при этом состояли в браках. И в принципе могли вовсе не познакомиться – их отделы занимались в целом разными проблемами, деловые и досуговые круги почти не пересекались. Но и Таня, и Алексей потом утверждали, что сразу же, с первых случайных встреч, положили глаз – он на эту красотку с сияющими глазами, она – на жизнерадостного чернокудрого красавчика. Хотя поначалу, встречаясь в коридорах, даже не здоровались. Со временем стали обмениваться кивками, как кивают любому примелькавшемуся лицу.

В холлах офиса стояли пинг-понговые столы, Лешкин отдел постоянно занимал один из них. Таня проходила мимо, цепляя скользящим взглядом высокого смешливого брюнета, с ленивой пластикой безошибочно отбивавшего шарик, – замечала только его и игравших с ним в паре девушек. Он в свою очередь, завидев ее, тоже всегда косил заинтересованным глазом.

Потом они познакомились, случайно столкнувшись в одной компании, и сразу обнаружили взаимную симпатию. Да что там симпатию – между ними тут же искры полетели. Так что очень скоро встреч на людях им стало не хватать. Он заходил к Тане в отдел, переговаривались интимным шепотом о разных пустяках, но смотрели друг на друга многозначительно. Глаза светились, словно говорили: ты рядом – это счастье. Наконец поехали вместе ужинать – кооперативные рестораны тогда как раз перестали быть редкостью. Сидели долго, болтали, конечно, как всегда, о всякой ерунде, а казалось – ничего важнее быть не может. После он повез ее домой. И прямо возле дома, чуть отъехав от подъезда в тупик двора, прямо в машине они стали любовниками. Несмотря на то что муж Тани, ожидая ее, мог выглядывать в окно; или мог даже выйти к подъезду встречать припозднившуюся жену – несмотря ни на что… Просто прощание само собой перетекло в ненасытный поцелуй и сразу – в лихорадочный, захватывающий секс. Вот так появилась эта пара…

…Чуть задремавший было Вадик встрепенулся, завозился, стараясь обнять Таню покрепче, зашептал в ухо:

– Та-ню-шка-а, на кухню ужинать или… – Проверенный любовник принялся с урчанием покусывать ее ухо.

– Да пора бы уж и подкрепиться. – Скинув одеяло, Таня мягко отстранилась. – Пойдем, мой неутомимый друг, – призвала она бодрым голосом, набрасывая на себя его рубашку и привычно застегиваясь на одну пуговицу. Вадик разочарованно завздыхал, жадными глазами провожая подругу, теперь еще более соблазнительную в своей полуприкрытой наготе, но тоже сполз с постели.

– Ну, и то правда, – согласился он с обычным благодушием и засеменил на кухню. Вадик был добряк и хлопотун и, когда они встречались с Таней, всегда охотно заботился о ней. Таня ценила и эту заботу, и их взаимопонимание в постели, и его незлобивый, отзывчивый нрав. Ее устраивало также семейное положение бойфренда, безусловно не собиравшегося претендовать на ее руку и сердце.

Вадик распаковывал еду, купленную в супермаркете, раскладывал по тарелкам. Таня, скорее, с сестринским любованием засмотрелась на старого друга.

– Хороший же ты мужик, Вадюша, – проговорила, задумчиво улыбаясь. – Хозяйственный. Вот уж муж завидный!.. Твоя-то ценит такие заботы?

Вадюша загрустил.

– Если по чесноку, любимая, – признался он, помедлив, – не так ей много от тех забот и перепадает. Сама ведь знаешь, какая работа у нас, задерживаюсь часто, то да сё… А если время есть, стараюсь его с тобой провести, май дарлинг, ты же знаешь.

– Ну-ну-ну, – насмешливо парировала Татьяна. – Мне тоже не особо достается. Ты у нас человек общественный! У сеньора большое сердце, да? – Она улыбалась, и сказанное, уж конечно, не было с ее стороны упреком: отношениями с Вадиком Таня была довольна, большего от него ей не требовалось.

– М-м, май дарлинг, – пропел жизнерадостный Вадюша, потянувшись к ней замасленными губами прямо посреди веселого жевания. – Как я тебя люблю, дуся моя!

– Слушай, а этот парень, ну, здешний хозяин, – он женат? – На самом деле Таню не оставляли мысли об Алешке. Воспоминания ее захватили, картины прошлой жизни, их безумной любви всплывали в памяти одна за другой.

– Ой, я сам не понимаю, – стал объяснять Вадим. – Он вроде бы не разводился, а живут явно не вместе. Но отношения какие-то, похоже, тянутся. Вообще Леха не очень любит рассказывать о личном.

О да, Таня хорошо это помнила: милый и тогда был неизменно сдержан в этих разговорах…

* * *

… – Нет, ну все-таки расскажи – как вы с ней живете? – допытывалась Татьяна, мучимая ревностью. – А почему детей нет? Ты что – не любишь ее? Или она тебя?

Лешка бормотал что-то невнятное и лез обниматься, не желая обсуждать свой брак.

– Ты ее любишь? Любишь? Говори!

Алексей отмалчивался, улыбался, целовал ее, пресекая ревнивые выпады. Иногда напоминал Татьяне, что ведь и сама она как-никак замужем.

У Тани тоже не было детей. И она постоянно думала о том, что им с Алексеем обязательно нужно жить вместе, одной семьей. И обязательно завести потомство. Что тянуть эту странную двойную жизнь нелепо. Потому что они ну просто созданы друг для друга, а те их, прежние, браки были только ошибкой.

Она верила, что ее обожаемый Алешенька думает так же. И хотя прямо о разводе и новой женитьбе ничего не говорилось – но как по-другому нужно было понимать многие его слова и поступки? Например, когда они приезжали вдвоем к ней домой в обеденный перерыв и он замечал, что в квартире пора бы сделать ремонт, ходил, осматривал стены, потолки – ну разве не было это явным свидетельством того, что любимый приглядывается к своему будущему жилищу? Что, говоря о ремонте, обдумывает, как именно станет делать его в скором времени? Немного беспокоило, что Алексей не спешит напрямую заговаривать о совместном будущем. Но Таня знала – мужчины в этом вопросе всегда тормозят – и тоже не торопила события, опасаясь пережать.