* * *

Алешка все тянул и тянул. И она уже чувствовала, что он не разведется. Нервничала и злилась на него. Ее возмущение и неприязнь росли, а любовь к нему, еще недавно казавшаяся такой несомненной и такой огромной, убывала с каждым днем. «Черт, – думала Таня, – он меня совсем за дуру держит. А я не дура! Хотя…» И она в который раз мысленно ругнула себя за то, что ни с того ни с сего, просто как-то сгоряча, объяснилась с мужем. Да еще сразу же сожгла все мосты, объявив, что вообще никогда его не любила, то есть не любила так, как Лешку, и что жить с ним теперь уже больше не сможет, потому что он совершенно не тот человек, который ей нужен, и т. д., и т. п. И все это она говорила, чтобы уж рубануть наверняка, безвозвратно, чтобы уж точно вырулить сразу в новую жизнь. Но новая жизнь между тем наступать не поторопилась.

Оказалось, что она, эта новая жизнь, зависит больше от Лешкиных решений. А он никаких судьбоносных для них решений не принимал. И, кажется, не собирался принимать. По крайней мере выглядело все это именно так, словно Лешка обескуражен ее поступком, совсем его не ожидал и теперь не только не намерен поступить по ее примеру, но и усомнился вообще в целесообразности их отношений.

О господи, а ведь Танин брак с Сергеем отнюдь нельзя было назвать неудачным, жили-то они совсем неплохо. И вообще – как все было хорошо тогда! Дома муж, и хороший муж, а «для души» у нее – Алешка (провались он пропадом, гаденыш!)… И вот – здрасте пожалуйста. Начала зачем-то шашкой махать, перемен захотелось… Что ж! Получите – распишитесь. Только брак свой разрушила, дурочка, – вот и все перемены, а других достижений нет. И ведь подумала бы сразу, ну ради чего?! На что рассчитывала? Ведь роман – это одно, а семья – совершенно другое, абсолютно ничего общего. И с Алешкой все, вероятно, бы было то же самое. А то и хуже… «Мой-то во всяком случае не гулящий, – мучилась Таня. – А этот… Все-таки нужно признать, что Алексей, как ни крути, довольно эгоистичный поросенок…»

Нет, Таня пожалела – как же скоро она пожалела о том, что затеяла этот дурацкий развод! Но было поздно. Муж уже не захотел простить ее.

– Сережа! – лепетала раскаявшаяся жена в телефонную трубку. – Нужно поговорить.

На том конце связи царило молчание, оживляемое только невнятным кряхтением.

– Сережа, ты слышишь меня?

– Слышу, – тихо буркнул муж.

– Давай встретимся. Поговорить нужно.

– О чем?

– О нас.

– Если о нас – значит, о нашем разводе, – припечатал Сергей. – Согласен, развод обсудить нужно.

– Сережа, ты что! – испугалась Таня. – Какой развод! Разве так можно?

– Как – так? Разве ты не этого хотела, когда указала мне на дверь?

– Сереж, ну в любой семье бывают кризисы, – зачастила Татьяна. – Нельзя же сразу кидаться в крайности. Все-таки мы с тобой столько лет вместе…

– Ну сколько? – скептически реагировал муж.

Таня растерялась. От волнения забыла, сколько на самом деле лет их браку, заговорила еще быстрее:

– Сереж, ну давай не будем ссориться, давай встретимся и нормально поговорим. Мы же все-таки семья как-никак, у нас же…

Он перебил ее:

– Таня, мы больше не семья. И не я это начал.

– Да, да, конечно, Сережка, я все понимаю! Я виновата! Но я же и хочу все поправить…

Он опять перебил:

– Ничего уже нельзя поправить. Ты мне тогда все очень доступно объяснила. Мне было трудно, но я это пережил. Обратной дороги нет, Таня.

– Но может быть…

– Ничего не может быть! – жестко прервал Сергей. – Ты нашла другого – что ж, я тебя услышал. Теперь и я не свободен.

Таню словно ударили. Но она крепилась, держалась из последних сил.

– Знаешь, давай просто встретимся, поговорим обо всем и все обсудим, – сказала почти спокойно. – Нам ведь есть что обсудить.

– Ладно, если ты так считаешь. Я лично вижу только одну тему для обсуждения: развод.

– Давай сегодня в кафе «Ньюс» в семь часов. – Он молчал. Таня подождала и спросила: – Тебе как, нормально? Сможешь прийти?

– Хорошо, – молвил Сергей холодно, чем еще раз больно резанул Татьяну по сердцу.

В кафе она пришла пораньше, оделась как можно более привлекательно. Несмотря на то что кошки скребли на душе, Таня самой себе понравилась в зеркале, когда раздевалась в гардеробе. Это ее немного приободрило. Она засмотрелась на собственное отражение – лицо было очень романтичным и печальным, таким, как нужно.

Сергей пришел вовремя. Сел за столик напротив нее, взгляд его был серьезным и совершенно равнодушным. Таня почувствовала, что ее такой несомненной красоте не пробиться к мужу через этот взгляд, и снова пала духом.

Она не знала, как начать разговор. Ей хотелось, чтобы они поговорили по-хорошему, чтобы поужинали и потом вместе поехали домой. К ним домой. Ей хотелось, чтобы Сережа забыл все то, что она натворила ради Лешки. Лешку Таня теперь чуть ли не презирала – он казался ей легкомысленным и пустым человеком, дешевым бабником и безответственным прожигателем жизни. Она даже жалела его жену, по крайней мере, теперь ей казалось, что жалеет. То ли дело ее муж, Сергей… Муж! Вот это-то и было самым важным: Сережа должен был подтвердить, что он по-прежнему является ей мужем, что они все еще семья, а всю эту глупость нужно просто забыть и не вспоминать никогда. Или можно даже посмеяться над ней, над глупостью, а заодно и над Лешкой…

Но Сергей, кажется, не склонен был смеяться. И, похоже, не собирался с Таней ужинать.

– Ты уже что-то заказала? – спросил он хмуро. Ясно было, что его это интересует, скорее, из вежливости.

– Нет, я думала, мы вместе посмотрим меню, – пролепетала она.

– Я сыт, – отрезал Сергей. – Так о чем ты хотела поговорить?

– Я… Я хотела о нас с тобой, Сережа. Неужели нам нечего обсудить?

– Есть. Давай обсудим развод. Думаю, теперь это в наших общих интересах.

– Я не хочу развода, – тихо сказала Таня.

– Да? – с деланным изумлением произнес Сергей. – А я думал, ты хочешь связать свою жизнь с человеком, которому я в подметки не гожусь, которого, в отличие от меня, ты любишь, или я что-то не так понял?

– Сережа, это была ошибка. Я тогда наговорила… Но это ерунда все, на самом деле это он тебе в подметки не годится.

Подошел официант, спросил, готовы ли они сделать заказ. Таня схватила меню, стала листать, официант отошел. Сергей наконец заговорил:

– Ничего изменить нельзя, Таня. Того, что сделано и что сказано – не вернешь. Да и я уже не один.

Сережа сказал правду. После разрыва с женой он встретил свою первую любовь, с которой когда-то учился в одном классе и расстался перед армией по какому-то юному максималистскому недоразумению. К моменту их новой встречи одноклассница уже побывала замужем, успела развестись и одна воспитывала ребенка. Довольно скоро они стали жить вместе. И Сережа не мог и не хотел теперь, ради Тани, предать ту женщину, свою первую любовь, и ее ребенка, который к нему привязался.