Не терпится ее увидеть. Пусть обстоятельства неоднозначные, и ждет она совсем не меня, а мифического Ника из Лондона, но настрой у меня решительный.

Навигатор сообщает, что я прибыл в место назначения.

Оглядываюсь. Для нашей встречи Соня выбрала милое заведение с уютной терраской. Оно находится на первой линии, практически на пляже. Вижу свободный столик, с которого открывается дивный вид на порт, и занимаю его.

Я пришел почти на час раньше ‒ не думал, что пешком получится так быстро. Как раз успеваю полюбоваться на закат. Решаю выпить бокал вина и позалипать на яхты, подсвеченные последними лучами сегодняшнего солнца.

Но не успеваю присесть за стол, как замечаю зале знакомую тонкую фигурку, острый подбородок и высокий хвост из пшеничных волос. Соня в фартуке официантки изящно дефилирует с подносом в сторону кухни, меня не замечает.

Стоп. Она что, работает в этом кафе? Она же ландшафтный дизайнер. И блогер по свиданьям, онлайн знакомствам, эксперт там какой-то. И официантка тоже? Не Птичка, а девушка-оркестр!

Для меня она полна загадок с первого дня. Просто не перестаю охреневать. Зачем ей эта работа? В Европе студенты часто подрабатывают в кафе ‒ но не наши студенты, у которых обычно хватает денег на безбедную жизнь, раз уже они способны платить двойной тариф за образование для иностранцев. Бунтует? Скорей всего поссорилась с родителями и не хочет брать у них деньги. Частая история. Тем более, что она вся такая независимая, феминистически настроенная барышня.

Мой интерес снова возрастает. Какого-то лешего пробирает от одного взгляда на ее джинсовую попу в разрезе длинного синего фартука. Кто разрешил ей так обтягивать задницу на работе, да еще и вилять ей? Это ж не кабак придорожный, приличный с виду ресторан!

Однако, мельком оценив откровенное мини второй официантки, которая стоит возле меня с меню в руках и что-то тараторит на смеси плохого английского с испанским, понимаю, что дресс-кода в этом заведении не предусмотрено. Девушка совершенно не стесняется своих форм. Судя по внешности, она приехала из стран Южной Америки.

Официантка пытается объяснить, что на полноценный ужин кухня уже не работает, предлагает попробовать фирменные тапасы. По-английски отвечаю, что есть не хочу и спрашиваю, какое вино посоветует. В ответ она хлопает густо накрашенными ресницами, широко улыбается и уходит. Заказ так и не приняла.

Через минуту из дверей кухни выпархивает Птичка. Что-то негромко лепечет на испанском бармену, в ответ на его реплику хохочет, берет со стойки винную карту и продвигается в мою сторону. Оказавшись в паре метров от моего столика, наконец-то фокусирует на мне взгляд, меняется в лице. Наши глаза встречаются ‒ ее улыбка тает.

До этого я допускал мысль, что она могла меня узнать в приложении и просто подыграть, но теперь уверен: нет, реально не ожидала.

Смотрю на нее не отрываясь, открыто улыбаюсь. Не знаю, что она читает в моем взгляде, но демонстрирую я исключительно радость.

Подвисает. Вижу, как теряется, но пытается не показывать виду. Остановилась в метре и судорожно соображает, что сказать. Молчим. Глаза в глаза, взгляд не разрываем. Пауза затягивается.

Еще один шаг. Надрывный вдох. Хватает ртом воздух и уже начинает выдыхать какое-то слово, но на долю секунды я опережаю:

‒ Привет, Птичка! Ты удивлена? Надеюсь, приятно? Я рад тебя видеть!

Я дарю ей самую ослепительную из своих улыбок, привстаю, протягиваю руку и вижу, как в ее глазах леденящим душу пламенем вспыхивает злость.

‒ У нас в ресторане все вина достойные, выбирайте любое, Никита Александрович, ‒ шипит она, бросая винную карту на стол. Резко на пятках разворачивается и стремительно уходит.

Через пару минут возвращается латиноамериканка в мини, чтобы принять заказ. Пить вино расхотелось, но заказываю бокал шампанского, чтобы не сидеть за пустым столом. Подожду, когда закончит работу, и поговорим.

Медленно тяну свое шампанское, то и дело посматриваю на дверь кухни. Соня в зале и на террасе больше не появляется, прячется. Стыдится, что пришлось меня обслуживать? Если не хотела, чтобы я видел, что она работает в кафе, то зачем дала его адрес?

Ресторан вот-вот закроется, а ее все еще нет. Неужели сбежала через черный ход? Если так, то это финал. Дальше я ‒ пас.

____________________

*Hola — с исп. Привет. Buenos dias — с исп. Добрый день.

** Эшампле — престижный центральный район Барселоны

Глава 18

Соня: Я до дрожи в коленях счастлива видеть его

‒ Принцесса Софи, ‒ зовет Стефани.

Я у нее всегда или королева, или принцесса, а все вокруг ‒ красотки и красавчики.

‒ Там красивый русский хочет вкусное вино. Поможешь ему выбрать? Я не понимаю его идеального английского.

‒ Откуда ты знаешь, что он русский, если английский у него идеальный? — смеюсь я.

Стефани никогда не ошибается. У нее особый дар угадывать национальность раньше, чем человек успевает раскрыть рот. А еще она легко отличает семейные пары от еще не женатых. И профессии клиентов.

‒ Он красив, как Аполлон! Будь осторожна, ‒ предупреждает Стефани, манерно закатывая глаза. И тут же хохочет. Она супермегапозитивный человек, люблю работать с ней в смене.

‒ Ты же знаешь, меня не интересуют русские мужчины! Я сюда переехала, чтобы быть от их подальше, — бросаю я на ходу.

Это мой последний заказ. Отпросилась на полчаса раньше, чтобы успеть привести себя в порядок перед встречей с Ником. До дома мне пять минут быстрым шагом, но на сегодняшнее свидание я буду собираться на работе. У нас в ресторане можно не только переодеться, но еще и душ принять. Кто-то из девчонок принес фен, и зеркало в раздевалке огромное имеется. Обычно я не пользуюсь этими благами, но сегодня ‒ особый случай. Не хочу на свидании пахнуть жареной картошкой и кальмарами в кляре.

Выбегаю в зал, на ходу сообщаю бармену Жорди, что принимаю ставки, угадала ли Стефани национальность гостя. Мы частенько в шутку ставим на ее проницательность, в тайне надеясь, что однажды интуиция все же подведет Стефани.

Но на этот раз она не ошиблась.

Я узнаю его мгновенно, еще не успев взглянуть. Кожей улавливаю импульсы его тела, а ноздрями — нотки того самого, дико развратного, парфюма. Никакие креветки с чесноком не перебьют, угадаю из тысячи.

За сотые доли секунды успеваю сообразить: Ник ‒ это Никита Гордиевский, программист из Лондона, чтоб его! Снова меня обыграл и теперь сияет так, словно только что взял олимпийское золото.

Чувствую себя лохом девяностого левела. Ну как можно было не понять, что это он? Это же было очевидно! И фотографии в профиле его, и жил он в Англии. Но так приятно было обманываться, что это совершенно другой человек, пусть и похожий, как две капли воды. Простой и классный британский парень, а не почти женатый папенькин сынок из родного города, к которому меня невыносимо тянет. Какая же я дура беспросветная!