в сторону от ошибочного поведения. Более революционные города, например в Швейцарии, просто упраздняли монастыри и конфисковывали их собственность, получая деньги для снабжения всем необходимым вышедших из монастырей монахов.

Некоторые лютеранские государства последовали их примеру. В других, например в Саксонии, Швеции и особенно в Дании, некоторым монастырям позволяли продолжать свою деятельность, пока те не выдыхались естественным путем.

Многим монахиням, ушедшим в мир после закрытия монастырей, явно приходилось труднее, чем большинству монахов, и в Швеции несколько женских монастырей спокойно просуществовали несколько лет до своего угасания. Так, монастырь в Марибо на о. Лолланн, в Дании, не закрывался вплоть до 1621 года.

Англия, как и во многом другом, оказалась исключением. В консервативной Англии Генриха VIII применяли разные оговорки, чтобы вовсе не закрывать монастыри.

Летом 1535 года наделенный особыми полномочиями Кромвель организовал посещение монастырей. Два уполномоченных, Ричард Лайтон и Томас Ли, посетили монастыри на юге Англии между июлем 1535 года и февралем 1536-го. Они сообщали о множестве случаев безнравственного поведения в монастырях.

Не все увиденное полностью удовлетворило уполномоченных. Согласно закону 1536 года самые маленькие монастыри (с ежегодным доходом менее 200 фунтов) упразднили. Однако даже после принятия этого закона король не имел намерения распустить все монастыри и сам основал два монастыря в 1537 году. В мае 1538 года женский монастырь в Киркли получил патент для начала восстановления.

Все же с ноября 1537 года большие и более состоятельные монастыри начали «поддаваться», то есть самораспускаться согласно соглашению. По стране снова были разосланы уполномоченные, чтобы убедить монахов разойтись. Сделать это оказалось нетрудно, частично потому, что распространился слух, что вскоре все монастыри упразднят, а также и потому, что некоторым монастырям уже было сложно продолжать свою деятельность. Поэтому число монахов и монахинь, просивших о снятии обета, оказалось весьма значительным.

В мае 1539 года парламент издал закон, передавший короне все монастырские владения согласно закону 1536 года. Ни один из аббатов, присутствовавших в палате лордов, не выразил протест. Распад протекал мирно, кровопролитие происходило только в том случае, если кто-то отказывался признавать превосходство короля. Правда, не совсем ясно, выдвигались ли обвинения против неуживчивых аббатов, если те действительно не подчинялись. Последний монастырь, Уолтемское аббатство в Эссексе, перешел к королю 23 марта 1540 года.

Законом 1536 года учреждалась особая палата приращений, которая должна была принимать и управлять изъятой собственностью. Сначала намеревались просто владеть ею и получать ежегодный доход. Вскоре земли начали сдавать в аренду, часто служащим людям короля. Некоторые земли оказалось возможным продать, так что часть собственности перешла из ведения короны к обществу.

Распад монастырей оказался не просто самым значительным социальным событием в происходившей революции. На протяжении трехсот лет, с раннего Средневековья, монастыри олицетворяли моральную, духовную и интеллектуальную власть. А поскольку их земли и работа на них обеспечивали существование многих деревень, они стали социальным фактором, определявшим все стороны европейской сельской жизни.

Вероятно, в любой стране можно найти множество монастырей, которые воздействовали на ее религиозную жизнь, но в целом они составляли небольшую долю в общем количестве. Собственный дом Лютера в Эрфурте, находившийся под попечительством Штаупица, явно оказался тем местом, где верующие люди искренне пытались вести религиозный образ жизни. Бенедиктинский монастырь в Меттене, в Южной Германии, протестанты уважали за его благочестие. Картузианцы в Англии обладали силой духа, который позволил им доблестно умереть, подчинившись акту о супрематии Генриха VIII.

Возможно, встречались и монастыри, отличавшиеся своим более чем пылким поведением, их справедливо можно было назвать позорными. Многие монастыри Германии известны своим пьянством и распутством. Уполномоченные Генриха VIII рассматривали моральные проступки с точки зрения государства. Хотя они собрали коллекцию из множества вопиющих случаев, имелось и немало примеров противоположного рода, подтверждавшихся теми или иными косвенными свидетельствами.

Все же большая часть монастырей не отличались ни бурными нравами монахов, ни безнравственным поведением. Они оставались приятными, полусветскими заведениями для комфортного проживания. Самые маленькие монастыри являлись не чем иным, как фермами.

Хотя и трудно найти надежные подтверждения по данному поводу, ревностные католики верили, что многие монахи безразлично относились к распаду своих монастырей, убежденные в том, что смогут разделить деньги между собой или, по крайней мере, получить достойную пенсию. Кроме подобного утверждения мы не располагаем сведениями, в соответствии с чем большие монастырские дома в Англии «добровольно» распустились между 1536 и 1540 годами.

Весьма небольшое число английских монахов или монахинь в 1539 или 1540 годах искали пристанища за морями, чтобы продолжить в католических странах привычный для них образ жизни, невозможный в Англии. Известны несколько примеров того, как вышедшие в отставку монахи продолжали жить вместе со своим руководителем. Так, пять монахинь из Киркли в Йоркшире вместе с настоятельницей много лет прожили в Мирфилде. Трое или четверо монахов Бреттона вместе с настоятелем поселились поблизости от монастыря, забрав с собой часть библиотеки и документов.

Елизавета Трокмортон, аббатиса из Денни в Кембриджшире, вернулась в свой монастырь вместе с двумя монахинями и продолжала сохранять верность уставу монастыря. Возможно, подобная неофициальная жизнь имела большее распространение, чем свидетельствуют факты. И все же перед нами исключительные случаи, и, даже взятые в совокупности, они вовсе не говорят о том, что монастыри сохраняли верность папе.

В 1539 году за неповиновение повесили аббатов из Гластонбери и Колчестера, однако подавляющее большинство безропотно приняло безоговорочную власть короля и отказ от авторитарной власти папы. Сходные примеры известны и в Германии. Распад монастырей не стал основанием для разрушения власти папы. Однако повсеместная передача земель, наделение многих новыми правами и заботами поощряли тех, кто соглашался с лютеранами.

Что же произошло с деньгами и землей распущенных монастырей?

Сначала они использовались, чтобы обеспечить бывших монахов и монахинь пособиями или приданым. Для обычных верующих они показались не слишком большими, но они регулярно выплачивались по всей протестантской Европе. Некоторые из получателей пособий прожили достаточно долгую жизнь. Фуллер утверждал, что последний из таких пенсионеров в Англии умер только в 1607–1608 годах, нам же известно, что бывший монах из цистерцианского монастыря в Битлесдене умер в должности ректора Даунси в 1601 году.

Многие бывшие монахи вошли в состав приходского духовенства и в течение некоторого времени позволяли церковным властям не посвящать новых священников. В Данстабле из двенадцати известных каноников по крайней мере десять занимали свои должности в 1556 году. Другие монахи, являлись ли они мирянами или служителями, занимались мирской деятельностью.

Английские аббаты и приоры получали большие пособия из монастырских доходов. Из самых богатых аббатств шесть новых основал Генрих VIII (в Вестминстере[13], Бристоле, Честере, Глостершире,