Другими словами, отныне они должны были действовать только по предписаниям короля и представлять все свои канонические решения комитету, назначенному королем для их утверждения.

В тот же самом году появился закон, ограничивающий выплату Риму десятины или первых плодов, а в 1534 году этот налог передали короне. В 1533 году закон запретил обращения из Англии в Рим, в 1534 году все остальные законодательные права и обязанности папы также передали короне. Тогда же, в 1534 году, в акте о супрематии объявили, что король является главой англиканской церкви, и опустили статью о членах конвокации.

Новый архиепископ Кентерберийский Томас Кренмер заявил, что женитьба Генриха на Екатерине не считается браком, и в 1533 году на Троицын день Анну Болейн короновали. В июне и июле 1535 года епископа Фишера Рочестерского и бывшего канцлера сэра Томаса Мора обезглавили, потому что те отказались признать превосходство короля, принизив тем самым власть папы. В январе 1535 года Кромвель получил разрешение посетить церкви и духовенство во всем государстве.

Что чувствовало духовенство, когда от него потребовали отречься от папы и принять королевское превосходство в эти несколько лет после 1534 года?

На юге Англии практически не осмелились возражать открыто. Впоследствии католические историки следующего поколения заявляли, что сохраняли молчание, опасаясь и дрожа от страха. Трудно сказать, насколько верно это утверждение. Сохранились свидетельства людей, заявлявших о превосходстве папы своим личным друзьям. Поскольку сохранились свидетельства только тех, кто впоследствии был предан этими друзьями, то, наверное, глухой ропот все же был более распространен, чем нам известно.

Все перемены в религии причиняли беспокойство. Священник в церкви Святого Альбана заявил, что не может отречься от старых обычаев, потому что его так воспитали. Перемены тревожили, люди не знали, чего им ожидать. Произнося проповедь по поводу перемен, монах Бренчли заявил: «Господа, будьте осторожны, сегодня у нас много новых законов. Я полагаю, что вскоре у нас появится новый Господь».

В Гисберне, в Йоркшире, когда священник зачитывал статьи акта о супрематии, человек выступил из толпы, выхватил книгу из его рук и выбежал из церкви. Это было проявление всеобщего страха, люди не понимали, в какую сторону двинется правительство, боялись лютеранства, страшились, что король может отобрать церковные земли. Во время утренней службы Джон Сметсон сказал служившему вместе с ним священнику: «Не стану молиться за короля, он ведет себя как попрошайка».

Большинство недовольных были простыми людьми. Исключения незначительны, вспомним Фишера и Мора, придерживавшихся мнения, что никакой парламент не может запретить власть папы.

Допрошенный 29 апреля 1535 года доктор Рейнольдс говорил, что «все порядочные люди королевства поддерживают его». Приведем и другое высказывание: «За меня весь Генеральный совет, писатели, все ученые богословы последних 1500 лет, особенно святой Амвросий, святой Иероним, святой Августин и святой Григорий».

Он считал, что по католическому вероучению власть папы является частью христианской веры, ни один закон парламента не может отменить ее, потому что она стала частью сознания. Возможно, положение приняли все, кто находился в окружении королевы Екатерины Арагонской, потому что без опоры на папский закон Екатерина не смогла бы выйти замуж за Генриха.

Все, кто считал развод противозаконным, должны были согласиться с тем, что папа не ошибся, дав согласие на брак, и тем самым признавали, что папа обладает религиозной властью, данной Господом, и административной властью, данной людьми.

По большому счету такие люди были редкостью. Высшее духовенство не сильно страдало, отрекаясь от папы. Они рассматривали папство как институт, придуманный людьми, который можно было законодательно отменить ради выдвижения лучшего устройства. Самое удивительное, что они были готовы подписать бумаги, что юрисдикция епископа Рима не распространяется на Англию, как и любого другого иностранного епископа.

Они поддерживали епископов, объявивших в феврале 1535 года, что папская власть связана с человеком, а не с Богом. Однако епископы не всегда следовали велениям времени. Например, Танстел из Дарема, человечный и честный, энергично поддержал супрематию короля только после того, как ему приказали это сделать.

Роланд Ли, епископ Ковентри и Личфилда, возмутился вовсе не тем, что ему велели проповедовать против папы, а тем, что в случае отказа ему пригрозили лишением кафедры. В Северной Европе большинство поддерживало принятые сто лет назад решения Констанцского и Базельского соборов, что папа является «исполнительным слугой церкви».

Высшее духовенство, часто связывавшее консерватизм с mumpsimus и обскурантизмом, иногда было право. Брат Артур из Кентербери, молясь в Герни перед огромной аудиторией, обвинял новые книги и проповедников в том, что они вводят людей в заблуждение и препятствуют постам, молитвам и паломничествам. Он называл их иудействующими и говорил, что любой, кто отдаст хоть одно пенни на гробницу святого Фомы (Аквинского), заслужит большую милость от Господа, нежели если пожертвует ее бедным, ведь один поступок духовный, а другой — телесный.

Простые люди придерживались консервативных взглядов и оставались невежественными. Кренмер удивился, узнав, что такой образованный человек, как доктор Рейнольдс, мог настойчиво утверждать подобную точку зрения на папу.

Архиепископ Йоркский Эдуард Ли распорядился, чтобы все его кюре читали декларацию против папы, но указывал, что не следует точно выполнять это распоряжение, поскольку многие кюре плохо владеют грамотой, и лично ему известно менее дюжины светских священников в епархии, способных произносить проповеди.

Хотя некоторые нравственные вещи и вызывали беспокойство, однако писатели следующего поколения (времени правления Марии Тюдор) указывают еще на одно обстоятельство. Упразднение папской власти вовсе не было самым рискованным законом Генриха VIII. Страна едва заметила отлучение папы, а Генрих VIII заявил, что не станет волноваться, даже если папа отлучит хоть 10 000 человек.

Легкость, с которой была отменена власть папы, и вынужденное подчинение духовенства земельному закону вдохновили короля и Кромвеля на дальнейшие изменения. Все города, отрекавшиеся от папы, упраздняли монастыри. Король и Кромвель положили глаз на английские монастырские земли, теперь оказавшиеся беззащитными перед властью короны. Вулси уже закрыл двадцать восемь монастырей, чтобы основать свой новый колледж в Оксфорде (позже колледж Крайст-Черч) и школу в Ипсуиче.

УПРАЗДНЕНИЕ МОНАСТЫРЕЙ

Отношение протестантских государств к монастырям было различным, хотя все протестанты были едины в том, что монашество представляет собой ошибочную форму христианской жизни. Так это или нет, но монашество следовало упразднить. Для начала все протестантские государства отменили законы, предусматривавшие наказание бежавших монахов и монахинь. Они также поощряли монахов и монахинь вернуться к светской жизни, пытаясь смягчить этот переход, предоставляя им пансионы вне монастырского окружения и окружая их пастырской заботой, выплачивая им жалованье, если они оставались священниками. Монахини, пожелавшие выйти замуж, также получали приданое. Иногда монахов заставляли учиться, намереваясь направить