Та суббота, третья по счету, начиналась по привычному сценарию. Над лесом уже поднимался, устремляясь к небу, аппетитный запах шашлыков, мама крошила в миску овощи и зелень, Ярослав с Олесей играли на полянке в мяч, бросая его через натянутую между деревьями сетку. В какой-то момент брат не рассчитал с подачей, и мяч, улетев далеко Олесе за спину, стремительно покатился по поляне.

– Я принесу! – крикнула девочка. После трех недель в санатории и процедур чувствовала она себя отлично, боли почти не беспокоили ее, Олеся ощущала в ногах непривычный прилив силы и потому бросилась догонять мяч бегом. Краем глаза она успела поймать счастливый взгляд мамы, обрадованной хорошим самочувствием дочери.

Однако, как она ни торопилась, мяч потерялся. Вот только что, мелькая черными и белыми «заплатками», он катился по траве, и вдруг исчез, словно провалился под землю. Олеся остановилась и обеспокоенно огляделась по сторонам. С поляны, на которой отдыхала ее семья, доносились приглушенные голоса, но, оглянувшись назад, девочка уже не смогла никого увидеть из-за густого частокола деревьев. Ничего, не страшно, далеко она все равно не ушла. Мяч должен быть где-то здесь. Олеся поискала в кустарнике, думая, что он застрял в густых колючих ветвях малины, но безуспешно. Оглядевшись, она обнаружила впереди небольшой спуск. Скорей всего, мяч скатился по нему. Девочка неосторожно бросилась бегом вниз и тут же оказалась наказана за свою неосторожность: правая нога заскользила, Олеся не удержала равновесия и, упав, покатилась по склону. Испугаться она не успела. Только, оказавшись уже внизу, первым делом подумала, что наверняка вся испачкалась в земле и траве, но, оглядев себя, увидела, что ее одежда, не считая налипших сухих травинок, чистая и не порванная. Только на голени розовела свежая ссадина. Так, пустяк, даже не до крови сбила. Олеся поднялась на ноги и от удивления забыла отряхнуться. Шагах в пяти от нее стоял домик, сложенный из потемневших от времени бревен, глубоко вросший в землю и припорошенный, словно гриб, старой листвой и хвоей. Дверь его была приоткрыта, и в темном проходе за нею белел круглым боком мяч. Олеся растерянно замерла, не зная, что предпринять: тихонько, не привлекая к себе внимания, достать мяч или все же вежливо постучать и спросить у владельца избушки разрешения? Но кто знает, кто может выйти к ней. Кто поселился в таком уединенном месте? Вдруг Баба-яга?.. Конечно, в то, что в самом настоящем, не сказочном, лесу может отыскаться Баба-яга, Олеся всерьез не верила, но в этот момент ей сделалось так жутко, что она едва не поддалась порыву убежать без мяча. Пересилив себя, она тихонько подкралась к домику и на цыпочках вошла за дверь. Но когда мяч уже оказался у нее в руках, неожиданно возникшее любопытство удержало ее на месте вопреки всем предостережениям здравого смысла. И Олеся с мячом в руках сделала вперед несколько осторожных шагов. На нее пахнуло запахом сухих трав и, почему-то, яблочного компота. Аромат этот не отпугнул ее, наоборот, еще больше раздразнил интерес. И, миновав крошечную прихожую, девочка вошла в комнату. Свет из двух небольших окошек не мог рассеять полумрак. Ей понадобилось немного времени для того, чтобы глаза адаптировались к сумраку и смогли разглядеть убранство избушки. Первым делом Олеся увидела стоявший посреди квадратной комнаты грубо сколоченный деревянный стол, столешница которого была испещрена, словно лицо древнего старика – морщинами, глубокими трещинами. На столе стояла деревянная ступка с пестиком, рядом – несколько деревянных и глиняных плошек. Олеся подняла взгляд и увидела развешанные под потолком пучки трав. Некоторые пучки были уже совсем сухими, другие – еще свежими, видимо, их недавно вывесили для просушки. Одну из стен украшали низки грибов и сушеных яблок. На деревянных полочках в порядке возрастания аккуратно выстроились плошки, миски, горшочки и горшки. Деревянный некрашеный пол аккуратно выметен. Завороженно рассматривая обстановку, Олеся не сразу увидела у очага, разведенного в самом дальнем углу, стоявшую к ней спиной женщину. И только когда хозяйка пошевелилась, девочка испуганно ойкнула и сделала шаг назад, прижимая обеими руками мяч к груди, словно тот мог ее защитить. Женщина, чуть припадая на левую ногу, отошла от очага, и Олеся успела увидеть на огне большой котел, в котором булькала какая-то жидкость.

– Проходи, чего стоишь? – сказала хозяйка, словно ничуть не удивившись визиту. Определить ее возраст оказалось не так просто: волосы седые, лицо испещряли мелкие морщинки, но кожа обнаженных рук оказалась гладкой, как у юной девушки. Она чуть ссутулилась и прихрамывала, но при этом каждое движение ее рук было наполнено плавностью и грацией. Одета незнакомка была в скромное, даже строгое, длинное платье темно-серого цвета. Когда Олеся робко ступила вперед, женщина указала ей рукой на лавку, и девочка послушно присела за стол, ожидая, что последует дальше. А хозяйка вдруг вышла за шторку, висевшую рядом с очагом, и вернулась уже с глиняным кувшином в одной руке и кружкой – в другой. Под мышкой она держала завернутую в полотенце половинку каравая. Положив все на стол, женщина сняла со стены доску, нож, отрезала от каравая крупный кусок и прямо на доске пододвинула хлеб девочке. Затем налила в кружку холодного молока и сказала:

– Ешь.

Олеся хотела было возразить, что ее ждут к обеду, но вместо этого подвинула к себе кружку и сделала маленький глоток.

Хлеб и молоко оказались удивительно вкусными. Никакого сравнения с тем, что продавалось в магазине. Девочка и не заметила, как выпила все до капли и съела до крошки. Пока она ела, женщина безмолвно отошла к очагу и вновь занялась своим варевом.

– Спасибо, – поблагодарила девочка, на что женщина спросила, не хочет ли она добавки. Олеся качнула головой: нет. Тогда хозяйка завернула хлеб обратно в полотенце, взяла кувшин и отнесла все за занавеску. Убрав со стола грязную посуду в широкий таз, она села за стол напротив Олеси.

– Ну, что спросить хочешь?

Девочка удивленно посмотрела в лицо женщины, на котором не было написано никаких эмоций, так, будто в происходящем для нее не было ничего странного.

– Ничего, – прошептала Олеся. – Я… за мячом пришла. Случайно…

– Ко мне случайно не приходят, – ответила хозяйка избушки загадочной фразой и, встав, опять что-то помешала в котле.

– А кто вы? – осмелилась Олеся. Раз эта странная женщина желает вопросов, что ж, они у нее есть. – Как вас зовут?

– Каждый зовет меня так, как желает, – усмехнулась хозяйка. – А кто я – одним словом не ответишь. Ты лучше спроси меня о том, что тебя больше всего волнует.

Олеся задумалась. Если бы на ее месте была мама, она бы спросила про здоровье дочери. А что волнует саму Олесю? Как ни странно, вопрос о собственном здоровье в тот момент не показался ей таким важным, возможно, потому, что надежд на полное выздоровление девочка давно не питала, да и ответы на эту тему она привыкла получать от медиков. А эта незнакомая женщина казалась ей волшебницей, значит, и вопрос тоже должен быть особенным.

– Я хочу узнать, что находится за дверью, – выпалила Олеся. Спросила и испуганно замолчала, решимость ушла из нее, как воздух – из проколотого шарика. Произнесенное вслух ее давнее желание уже не казалось ей таким важным, напротив, оглушило своей нелепостью. Наверное, и правда нужно было задать вопрос куда серьезней. Но отрекаться от уже заданного вопроса девочка не стала, наоборот, тихо уточнила: