Он не хотел больше так жить.

Может быть, это из‑за Джесси. Или, может быть, это было осознание, которое приходило очень долго. В любом случае он не позволит Джесси уйти из своей жизни, не сказав ей, что он чувствует.

Гидеон был загипнотизирован ее душевным выступлением. У ее мелодичного голоса был огромный диапазон. Она была способна петь низким, грубым голосом. Но она также могла поразить нотами в верхнем регистре, которые были просто ангельскими. А ее лирика тронула его почти до слез.

Он наблюдал за ней на сцене, совершенно восхищенный ее игрой, как почти все остальные в этой комнате, включая двух продюсеров, с которыми она так хотела встретиться.

— Огромное спасибо! — Джесси казалась искренне потрясенной восторженными аплодисментами, которые не утихали после ее последней песни. — Вы все такая замечательная публика. Поэтому я хотела бы выразить вам свою признательность, поделившись с вами новой песней, которую я еще ни разу не исполняла на сцене. Она называется «Хорошо», и я надеюсь, вам понравится.

Гидеон допил свой виски и поставил бокал на стойку, возвращаясь ближе к сцене. Впервые за эту ночь глаза Джесси встретились с его взглядом, когда она пела первые строчки песни:

— «Ты был единственным, кого я когда‑либо хотела. Твое сердце было единственным, что говорило с моим. Но ты никогда не хотел меня. Тебе нравилась та, что стояла предо мной…»

Ее слова и боль в ее голосе и глазах, когда она пела, ощущались как удар в горло. Но он не мог отвести взгляд, как бы глубоко ни ранили его ее слова.

Она перевела взгляд на Чейза и Диксона, которые, казалось, были потрясены ее игрой.

Голос Джесси был грубым и сильным. Слушатели затаили дыхание. Казалось, в зале можно было услышать падение булавки, когда она исполняла песню.

Их взгляды снова встретились, когда она пела припев:

— «Ты заслуживаешь счастья, и я рада за тебя. Сейчас мое сердце еще болит, но просто знай, что со мной все будет хорошо. Потому что я в порядке, все хорошо. Хотя мое сердце все еще разбито. Я буду в порядке, все хорошо. Так что за это, любимый, однажды я поблагодарю тебя. Потому что я смогла пережить… все хорошо».

Он хотел посреди зала сказать ей прямо перед всеми, как ему жаль, что у них ничего не получилось несколько лет назад. Он ненавидел себя за то, что им понадобилось пятнадцать лет, чтобы снова найти друг друга. Это было подходящее время для второго шанса для них.

Вместо этого он положил руку на сердце, а затем послал ей воздушный поцелуй.

Ее глаза расширились, и она с быстрой улыбкой приняла этот жест, эмоции в ее голосе усилились. Когда она закончила, весь зал разразился аплодисментами, и Диксон Бенедикт вскочил на ноги. Остальные гости за его столом и другие зрители быстро последовали его примеру.

Слезы блестели в глазах Джесси.

— Большое спасибо всем вам! Это была такая потрясающая ночь, и я просто хочу сказать…

Внезапно Джесси замерла, ее глаза наполнились страхом, когда какой‑то мужчина, что‑то бессвязно бормоча, пробился вперед. Он запрыгнул на сцену, выхватил микрофон из руки Джесси и начал кричать в него. Что он говорил, было непонятно: его речь была невнятной.

Гидеон, не отдавая себе отчета в своих действиях, молниеносно бросился к сцене.

Казалось, что все движется в замедленном темпе. Лиам задумался, слушая, как Джесси Хамфри поет о любви к кому‑то, с кем она хотела бы быть, но не могла. Он не увидел того человека, пока он не поднялся на сцену.

Затем он увидел, как Гидеон Джонс бросился к сцене, перепрыгивая через стул или два. Лиам был ближе, поэтому он начал действовать. Он поднялся на сцену и схватил человека, который все еще бессвязно бормотал что‑то о богатых лжецах и неудачниках.

Мужчина дико извивался. Его локоть чуть не угодил Лиаму в подбородок. Лиам ударил мужчину, нокаутировав его.

Он отошел в сторону, потряс в воздухе ушибленной правой рукой и попытался отдышаться.

— Джесси, с тобой все в порядке?

— Я в порядке! — Она кивнула. — Как насчет тебя?

— Джесси! — Гидеон бросился на сцену и схватил ее за руки. — Он не сделал тебе больно?

— Нет, не физически. — Она повернулась, чтобы посмотреть, как зрителей выводят из зала сотрудники службы безопасности, нанятые Мэттом для мероприятия.

— Где вы были, ребята, до того, как этот пьяный прыгнул на сцену? — Лиам рявкнул на мужчин, которые, опустив глаза, продолжили эвакуировать людей.

Гидеон притянул к себе Джесси, смотревшую на человека, лежащего без сознания на полу. Как будто она ждала, что он поднимется на ноги и нанесет ответный удар.

Два члена команды безопасности поднялись на сцену, чтобы осмотреть сумасшедшего. Один из них подошел к Джесси:

— Мисс Хамфри, мне нужно отвести вас в вашу комнату, пока мы не оценим угрозу.

Джесси отвернулась от мужчины и посмотрела на Гидеона широко раскрытыми глазами. Она выглядела глубоко потрясенной.

— Нет. — Гидеон крепко обнял ее. — Она остается со мной. Я позабочусь о ней.

Джесси одарила его благодарной полуулыбкой, а затем подтвердила мужчине, что она останется с Гидеоном.

Охранник неохотно ушел, а затем заметил оператора Николетт Райан с камерой, все еще лежащей у него на плече.

— Вы все еще снимаете?

Николетт, которая в ужасе смотрела на сцену, вышла из оцепенения. Она бросилась к своему оператору и положила руку на объектив:

— Прекрати это! Сейчас же!

Он выключил камеру, и они направились к выходу. Николетт обернулась и произнесла:

— Прости, Джесси!

— Выведи меня отсюда, пожалуйста! — прошептала Джесси Гидеону, отвернувшись от публики, так как некоторые гости, покидая зал, снимали сцену и стоящих и лежащего на ней.

— У тебя все в порядке? — спросил Гидеон у Лиама, приобняв Джесси, которая уткнулась лицом в его грудь.

— Все в порядке. Просто позаботься о ней. — Лиам пошевелил пальцами, убедившись, что ничего не сломано.

— Спасибо, Лиам. — Гидеон пожал ему левую руку, затем повел Джесси со сцены.

— Я не могу в это поверить! — Тереза спешила к сцене, идя против потока толпы. — Я была на кухне, разговаривала с шеф‑поваром, когда мы услышали крики и топот ног бегущих людей. Что случилось?

— Этот парень вылез на сцену и вырвал микрофон из руки Джесси. — Лиам спрыгнул на пол и указал через плечо на человека, все еще лежащего на сцене лицом вниз, потер свою ноющую руку. — Мне пришлось нанести удар парню, прежде чем он успел причинить кому‑то вред. Он вел себя странно, как будто он под наркотиками.