Соня надела обтягивающее платье до середины бедра, открывающее стройные ноги. Светло-кремовый цвет подчёркивал и выгодно оттенял её смуглую кожу. Чёрные волосы красивыми блестящими волнами прикрывали обнажённую спину.

— Ты уверена? — подруга с радостью переключилась на то, что волновало её больше неразберихи в моей так и не начавшейся личной жизни.

— Конечно, он постоянно оглядывается, — я кивнула на барную стойку, у которой стоял Барчук. Как раз в этот момент Саша оглянулся и помахал нам рукой.

Даже при специфическом освещении клуба нельзя было не заметить, как загорелись глаза у Софии.

— Ты думаешь?.. — с надеждой начала она.

— Не думаю, а знаю, — перебила я её. — Просто будь уверенней.

Говорят, со стороны всё видится гораздо проще. Вот и мне казалось, что нужно приложить минимум усилий, чтобы между ними что-то началось. Симпатию и интерес со стороны Барчука я уже ощущала, стоило только Соне изменить привычный образ заучки и слишком правильный стиль поведения.

Но по отношению к себе самой это правило переставало работать. Почему-то понять Ярослава представлялось почти невозможным.

А может, мне просто мешают эмоции? Ведь по отношению к Саше я не испытываю ничего, кроме дружеской симпатии. Но стоит увидеть Логинова, как меня бросает в пот, сердце бухает, выгоняя кровь из мозга, и я совсем перестаю соображать.

***

Всё было ещё хуже, чем он думал.

Саша отлично проводила время с Барчуком. Вовсю флиртовала, кокетливо смеялась, то и дело складывала свои хорошенькие губки буквой «О», вбирая ими трубочку.

Ярослав злился. На себя. На Сашу. На Барчука. На Кристину, которая с надеждой на что-то впивалась пальцами ему в предплечье.

Но больше всего всё-таки на Сашу.

Потому что именно из-за неё он был сейчас здесь, наблюдал устроенный ею же спектакль и терпел навязчивые намёки Яворской.

Но больше всего его бесило то, что Барановская прикидывалась невинной овечкой. Делала вид, что не понимает и не замечает его раздражения. Притворяется, что между ними ничего не было.

Он не понимал, как она могла оказаться такой хладнокровной стервой. Как она могла так хорошо притворяться, целовать его, потом потребовать время, чтобы подумать, а потом просто проигнорировать свои же слова и начать встречаться с Барчуком.

Чем не устроил её он, Ярослав Логинов? Чем он хуже Барчука?

На него всегда вешались девицы. Ему никогда не приходилось никого уговаривать. Даже намекать особо было не нужно. Стоило лишь раз проявить свои намерения, и желающие с радостью сами бросались в его объятия.

Так что же не понравилось Барановской? Может, она ждала признаний в любви? Но этого она от него не дождётся. Ярослав никому и никогда не говорил этих слов. Разве что младшей сестрёнке, которая иногда по несколько раз в день обнимала его своими крохотными ручонками и шепеляво твердила: «Я тебя лублу». И тут всё было просто и понятно.

А Барановская? Почему с ней так сложно? Неужели ему показалось, что она не такая? Что между ними может возникнуть что-то глубокое и серьёзное?

Да, скорее всего, ему показалось. Только и всего.

Просто очень хотелось встретить близкого человека. Того, который поймёт. Кому можно доверять полностью и абсолютно.

В какой-то момент ему почудилось, что он нашёл такого человека. Такую девушку. Но это была ошибка. Глупая фантазия. Мечта. Фантом…

Не было смысла злиться, но Ярослав всё равно злился. Ничего не мог с собой поделать. Хотелось причинить Барановской боль, уколоть, унизить, чтобы она почувствовала то же, что и он.

Тот глупый разговор, когда Барчук вышел…

Это, и правда, было глупостью. И нисколько её не укололо. Ей было всё равно.

Стоило бы сейчас отступиться. Хорошо подумать, отрешиться от всех мыслей и отправиться домой.

Но Логинов не мог отрешиться. Его снедало изнутри какое-то неведомо доселе чувство. Если бы он был способен анализировать, то наверняка распознал бы ревность. Но сейчас Ярослав не был способен к анализу. К тому же ревность была для него чувством новым, незнакомым. Вряд ли бы он сумел быстро в нём разобраться.

Сейчас Ярослав, скорее, напоминал быка, перед которым тореадор размахивает красной тряпкой. И этой тряпкой была Саша, смеющаяся, флиртующая и счастливая. Без него.

То, что произошло дальше, было вполне предсказуемо. Хотя никто из участников событий не мог даже предполагать, чем закончится этот вечер.

***

Мы отрывались на танцполе. Барчук то и дело словно бы случайно касался Софии. Она раскраснелась, глаза блестели, а счастливая улыбка почти не сходила с её губ.

Я же, скорее, притворялась весёлой. И думала о том, как бы мне оставить своих друзей и тихонько исчезнуть. Я хотела уехать домой.

Не знаю, остался ли Ярослав в клубе или куда-то смылся со своей девушкой, я усиленно старалась не искать его взглядом. Но сама мысль, что он может смотреть на меня, наблюдать за моими движениями, делала тело деревянным, а улыбку вымученной.

Я устала притворяться, что получаю удовольствие. Мне хотелось тишины, покоя и одиночества.

Воспользовавшись секундным перерывом в музыке, я взяла своих друзей под руки:

— Ребят, я поеду домой, что-то голова разболелась…

— А?! — музыка загрохотала снова.

— Говорю, домой поеду! Голова болит, а вы тут веселитесь! Ладно?

Я вопросительно посмотрела на Софию. Она сомневалась пару мгновений, потом кивнула.

— Тебя проводить? — Барчук тоже был не против остаться наедине с ней.

— Не надо, — я помотала головой, потому что расслышать что-то в этом шуме вряд ли было возможно.

Друзья продолжили веселиться, а я протиснулась сквозь двигающихся на все лады людей и наконец-то оказалась в первой «пещере», где в начале вечера мы пили «Кока-колу». Здесь уже вздохнула свободнее, посетителей было мало, лишь часть столиков оказалась занята.

Я старалась не смотреть по сторонам, чтобы не наткнуться взглядом на Логинова, если он ещё не ушёл. Но словно против воли, словно сама по себе шея повернулась влево, а глаза скользнули внутрь кабинки, где в последний раз я видела Ярослава. К счастью, эта кабинка оказалась пуста. Выдохнув с облегчением, я направилась к выходу.

Но обрадовалась я рано.

Логинов появился словно из ниоткуда и перегородил мне путь.

— Сбегаешь? — выражение его лица было нечитаемым, в глазах темнела бездна.

Я почувствовала себя очень неуютно, постаралась обойти Ярослава:

— Иду домой.

— Подожди, — он ухватил меня за руку. Сжал запястье, довольно грубо. Я вскрикнула от неожиданности. Попыталась выдернуть руку, но он держал крепко.