печень. Надо еще опрашивать народ… Уединился тут с тобой, был уверен, что проблему атаки на вас и надо было среди вас искать. Но ты, Яна, просто вынесла мне мозг.

— А я что? Я жизненную правду сказала! — невинными глазами посмотрела на него Цветкова. — Вы жене позвоните, скажите, что рады ее видеть и слышать. Что вот она рядом с вами столько лет. А хотите, я и с вами пересплю? — вдруг предложила Яна.

— Нет! — шарахнулся от нее Макар Владимирович, словно его укусили, но, взяв себя в руки, сказал: — Тебя сюда перевели для безопасности, на всякий случай. Поэтому закройся и никому не открывай, кроме меня. Это — приказ!

— Хорошо, — кивнула Цветкова, — а если кто-то возьмет вас в плен, подведет к купе и заставит проникнуть под страхом смерти?

Макар Владимирович еще более расширившимися глазами посмотрел на Яну.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — сухо ответил он и на секунду задумался. — Мартин? Странное имя. Бедолага!..

— Почему это?! — возмутилась Яна.

— Ничего себе живет мужик. Его предали любимая женщина, сын и друг. Мне еще повезло… — проговорил он, вышел из купе и, пошатываясь в такт движениям поезда, пошел по проходу, что-то бубня себе под нос.

Яна закрыла за ним дверь и ощутила дикую тоску от одиночества и страха. Она не могла рассчитывать на помощь Мартина, который всегда бы поддержал и защитил. Женской интуицией она чувствовала, что опасность им грозит на самом деле.

Юный Петр, вся ответственность за жизнь которого легла на нее, тоже теперь висел камнем на ее шее. Единственный специалист и взрослый мужчина Витольд Леонидович, который изъявил желание ехать с ними, чему Яна была несказанно рада, был выведен из строя. Все это угнетало. Главное, она не знала, с какой стороны может прийти опасность и к кому, если что, обратиться за помощью. Еще этот Макар Владимирович… Вот зачем он сказал, чтобы она никому не открывала дверь? Теперь Яна и заснуть не могла, только сидела и вслушивалась в каждый шорох. Ей реально стало страшно. Вдруг кто-то ворвется и ударит ее ножом, как Витольда? Или будет пытать? А потом все равно убьет. Затем Яну стали одолевать муки совести. Ведь не спрячь она информацию так, как спрятала, не нужно было бы ехать в другой город. А следовательно, злодеи не поехали бы за ними и не покалечили бы Витольда. Яна не выходила в туалет, не ела, хоть и очень хотела, не пила. Она пыталась заснуть, но не получалось. Почему-то и следователь не возвращался.

И вот, когда уже стемнело, Яне показалось, что она слышит какое-то копошение за дверью купе. Еле дыша, она подошла к двери и вся превратилась в слух. А может, просто показалось? Нет, какое-то движение за тонкой дверью все-таки происходило. Или ей только мерещилось? Но страшно стало снова. Яна громко прокашлялась, оповещая, что она внутри и не спит, и движение в коридоре вроде прекратилось.

«Я тут с ума сойду! — поняла Яна. — И наружу не выйду. Вдруг меня сразу по голове и все?… В багажное отделение отволокут или вообще с поезда сбросят! Ищи потом…»

Она дождалась остановки, выглянула в окно и, судя по большому количеству запасных путей, поняла, что находится на какой-то крупной станции. Всей своей тщедушной тушкой она повисла на металлической ручке окна и с трудом открыла его. Затем Яна выкинула в окно дорожную сумку и, проявив чудеса акробатики, вылезла сама. Приземлившись на крупный, колючий щебень, она сразу поняла, что поранила колени, но поднялась на ноги, подхватила сумку и короткими перебежками рванула вдоль поезда. Затем пролезла под вагоном соседнего состава, испытав короткий ужас от мучительного ожидания того, что состав вот-вот тронется и перемелет ее под тяжелыми, стальными колесами. Обошлось. Дальше Яна побежала через множество путей, крутя головой во все стороны, боясь уже попасть под проходящий состав. Подбежав к ограждению, она нашла лазейку, пролезла в нее и стала подниматься в горку по пыльной траве и низкому кустарнику. Где-то раздался гудок и стук колес тронувшегося с места поезда. Яна оглянулась, но поскольку была несколько близорука, не смогла понять, ее состав двинулся в путь или нет. Главное, она именно за собой не заметила никакого движения. Значит, ее побег остался тайной, и в данный момент ей ничего не угрожает. Но и расслабляться Яна не хотела. Она вышла на плохо оформленную тропу и пошла сквозь небольшую лесопосадку на свет. Яна действительно чувствовала свою вину за то, что так вот по-глупому спрятала флешку. Звук ломающихся сухих веток произвел на Яну эффект взорвавшейся рядом бомбы. Она вздрогнула, остановилась и в оцепенении посмотрела на пожилого мужчину, почти старика, в брюках в клеточку.

— Испугалась? А что ты тут делаешь? В лесу-то, — спросил он.

— Так иду…

— Куда?

— В Сочи. А вы тут что делаете? — немного пришла в себя Яна, рассчитывая, что с пожилым маньяком она все-таки справится.

— Я-то за хворостом… В Сочи она… — задумался старик. — Что ж ты от станции-то бежишь? На поезд — туда, — указал он рукой.

— Мне бы так… На перекладных, — вздохнула Цветкова. — А сколько отсюда до Сочи?

— Всю ночь ехать.

— А если машиной? Автобусом?… — спросила Яна.

Старик внимательно осмотрел ее.

— Деньги у тебя есть?

— На карте! — ответила Яна. — ПИН-код не скажу!

— Да я не про это. Сколько отдать готова, чтобы до Сочи добраться? — спросил старик, прищуривая глаза.

— Сколько скажете… мне бы добраться, — ответила Яна.

— Слушай! А ну его, этот хворост! Понравилась ты мне! Пойдем! Разбужу своего бездельника-сына, Димона, он и отвезет. Заодно подработает. Все работу найти не может, — пожаловался старик.

Он довольно прытко зашагал сквозь заросли какого-то колючего кустарника, Яна поспешили за ним.

— Мне бы в город… Быстрее, — сказала она, уже ощущая себя этакой второстепенной героиней стандартного фильма ужасов.

Именно в том его эпизоде, когда, сидя дома на мягком диване, думаешь: «Ну, ты что, дурочка? Встретиться в лесу с непонятным старикашкой и спокойно пойти с ним в неизвестном направлении? И потом удивляться, что начались ужасы?»

— Ты хоть в дом зайди, чайку попей, — вывел ее к какому-то жилью старик. — Вон коленки содрала, руки грязные…

— Нет-нет!.. Я на улице подожду, — осмотрелась по сторонам Цветкова.

— С поезда, что ли, спрыгнула? — продолжал допытываться старик.

— Вы, случайно, не следователем работали? — спросила Яна. — Споткнулась я…

— Да нет. Я всю жизнь до пенсии участковым проработал, — ответил старик. — Давно на пенсии.

Этого еще не хватало! Яна остановилась как вкопанная. Точно как в фильме ужасов. Глубинка… отставные копы,