Но был остановлен. Де Камбре де Безье заступил дорогу и крепко взял за руку. Демон! Так не бывает! Бэдфорт впервые в жизни почувствовал, как заклятье, такое надежное, которое всегда подчинялось ему так верно, вдруг исчезло. Он попытался сформировать новое, чтобы хоть с этим человечком справиться – без толку. Что происходит?

Де Камбре, разрушив заклятье, в который раз добрым словом помянул свое давнее решение. Умение разрушать чужие заклятья – богатая компенсация за невозможность колдовать.

– Не стоит, Нэт. Я же сказал, хватит убивать. Мы ждали нападения, у тебя нет шансов.

– Шанс есть всегда. Например, взорвать к демонам этот проклятый корабль. Не боишься взлететь на небеса вместе со мной? – Лицо Бэдфорта перекосилось, губы скривились.

– Не выйдет. Не спрашивай почему, но сейчас у тебя ничего не выйдет. Здесь ты даже умереть не сможешь без нашего разрешения. Надеешься отключить боль? Попробуй.

И де Камбре ударил. Кулаком под правое ребро.

Дыхание перехватило, тело скрючило, хотелось кричать, но воздух вдруг перестал поступать в легкие. И боль. Спаситель, какая боль, как, оказывается, бывает больно обычным людям, не умеющим управлять болью. Но он! Он же всегда… господи, как больно.

Де Камбре спокойно дождался, когда Бэдфорт придет в себя и сможет подняться. Только тогда задал вопрос.

– Так сколько кораблей ты потопил, Нэт?

Боль, наверное, не самая страшная, сломила. Прежде всего своей неожиданностью. Его всегда учили, что она не для магов, а тут…

– Одиннадцать.

– Ты так же поднимался на борт под видом потерпевшего бедствие и убивал экипажи?

– Нет, только усыплял. Убивали их другие. Кого-то сразу, кого-то допрашивали и только потом… Что со мной дальше?

– Кто и как тебя высаживал в лодке? Как определяли курс жертв? – Де Камбре словно не услышал вопрос.

– Желтый шар над грот-мачтой. Есть заклятие, способное его отслеживать за десятки миль. А дальше… – Бэдфорт пожал плечами, – выбрать момент, когда на горизонте чисто, и усыпить команду. «Чайная роза» пришвартуется, все будет сделано быстро.

– Как они узнают, что команда спит?

– Не смеши, Жан, неуправляемый корабль видно издалека. Впрочем, если наши подходили слишком рано, мне никто не мешал все исправить.

– Как получилось, что маг стал пиратом?

– Я не буду отвечать на этот вопрос. – Голос вновь зазвучал твердо.

Снова страшный удар, от которого выворачиваются внутренности, и страх, гнусный липкий страх мутит разум. И словно не он, могучий маг и гордый дворянин, а кто-то другой, мерзкий и жалкий, отвечает:

– Мы не пираты, мы каперы. У капитанов королевский патент, я послан им в помощь по личному приказу императора.

– Значит, не Кастилия, значит, Островная империя… Сколько задействовано кораблей?

– Не знаю, я ходил на трех. Они еще и названия меняют.

– Где база?

– Тоже не знаю. Какой-то небольшой порт, из которого никого не выпускают без пропуска. Там есть все, что нужно, но из него без разрешения не выйти. И не войти постороннему. Так что будет со мной?!!

Де Камбре молчал. Долго. Потом положил руку на кинжал.

– Ты сильный маг, мы не сможем тебя долго контролировать. И мы тоже хотим жить.

Боль пронзила грудь Нэта. Такое уже бывало! Привычно брошены силы на заживление раны, вот сейчас магия остановит кровь, поддержит сердце и сожжет, испепелит напавшего. Нет?! Как?! Почему?!

Перед меркнущим взором юноши мелькнула академия, ночной костер, его друзья и лихой, смеющийся де Безье. Которому так здорово было подпевать:

Последним он увидел Иньиго. Тот подошел, протянул руку и, улыбаясь, сказал:

– Вставай. Теперь нас тут двое. Нам не будет скучно.

– Жан, что ты сделал?! – Де Савьер бросился к другу, схватил его за плечи, встряхнул, но дальше слова застряли в горле. Он, словно на каменную стену, наткнулся на отрешенный взгляд.

– Иначе было нельзя. Иначе нам этот ад не остановить. Иначе все не имело смысла…

– О чем ты?

– О том, что завтра мы убьем еще многих. И они тоже чьи-то друзья и дети. А сейчас всем отдыхать. Завтра будет тяжелый день. А нам с тобой – последний допрос. У Нэта должен быть знак, что корабль им захвачен.

– Ты правда его помнишь?

– Нет, там было много мальчишек. Но я помню, как молился, чтобы нам никогда не пришлось воевать друг с другом. Спаситель не услышал. Это уже второй. И хватит об этом. Готовь ритуал.

Последний допрос – одна из вершин магического искусства. Допрос только что умершего. Три вопроса, на которые тот не может солгать. Но может ответить не так. Например, на вопрос, кто его убил – «человек».

Два вопроса так и пропали, и лишь на третий – «Что должны увидеть на „Чайной розе“, чтобы подойти к захваченному судну?» – из мертвых губ покойника прозвучало: «Файербол над моей головой».

С ранним рассветом вся команда была убрана с палубы. Ни матросов, ни боцмана, ни капитана. Завертелся никем не контролируемый штурвал, заполоскали потерявшие ветер паруса. Корабль мертвых. Страшная морская байка.

Вот на горизонте показались паруса. Неизвестный корабль под гордым флагом Островной империи шел параллельным курсом, не уходя и не приближаясь к «Арабелле».

– Ну что, шевалье, ваш выход. Преображайтесь, и вперед.

Виконт любил смотреть на это колдовство. На его глазах лицо мага изменилось, волосы удлинились и порыжели. Сходство оказалось не полным, но для того, кто будет смотреть в подзорную трубу, вполне достаточным. Де Савьер накинул на плечи теплый плащ, взошел на шканцы и поднял руки, меж которыми вспыхнул огненный шар.

Сразу после этого неизвестный корабль повернул к «Арабелле». Все ближе и ближе, вот уже можно прочитать название – «Чайная роза», вот видны веселые лица моряков, готовых сделать привычную, безопасную и, видимо, хорошо оплачиваемую работу. Около рулевого стоят богато одетый мужчина и юноша. Мужчина отдает приказ – и в воздух взвивается десяток абордажных крючьев. Они цепляются за борт обреченного корабля, борта смыкаются намертво – как легко и приятно захватывать приз, не имеющий даже возможности сопротивляться.

Наконец, добрые островитяне перебираются на «Арабеллу», готовые убивать спящих, пытать и все равно убить капитана и кого там еще потребуется, ну и грабить, само собой. Добыча обещает быть богатой.

В этот раз не повезло.