Шарлотта, которая во время нашего первого интервью рассматривала предложение о замужестве, тоже решила отказаться от него: слишком многое можно потерять в случае согласия. Во время второго интервью она сказала, что после четырнадцати лет жизни в одиночестве она не готова расстаться с независимостью, к которой так привыкла. Она стала настороженно относиться к близости с другим человеком, в особенности к тому, что этот другой получит возможность наблюдать ее в ее личном пространстве. Шарлотта перечисляет некоторые особенности своего быта: она ест то, что ей нравится и когда нравится, весь день ходит в пижаме, а в квартире одновременно включены ТВ и радио. Она считает, что «добивающийся ее сердца не представляет, кто я на самом деле» и предполагает, что «все отношения пойдут насмарку, как только он узнает детали». Шарлотта говорит, что в ее жизни все хорошо и она не хочет рисковать тем, что начавший с ней жить человек разлюбит ее, как только поймет, кем она является на самом деле. Однако она совершенно не уверена в том, что приняла правильное решение. «Давайте поговорим еще раз через двадцать лет», — шутит она. Если ее жизнь не сложится так, как бы ей хотелось, она обязательно скажет: «Так чего же вы меня тогда не остановили? Ведь могли бы!»

Шарлотта смотрит на свою собственную жизнь через призму юмора, но многим разведенным и одиноко живущим людям в возрасте от 50 до 60 и более лет мысли о предстоящей старости даются не так легко. Они понимают, с какими сложностями им предстоит столкнуться в будущем в случае тяжелой болезни или травмы. Сэм, который в свое время боролся с алкоголизмом, пережил инфаркт и серьезную операцию. Год назад у него появились проблемы с легкими. «Я не знал, умру или выживу, — вспоминает Сэм. — С августа по ноябрь я пролежал в больнице. Я даже не могу вспомнить август и сентябрь». После выписки стало понятно, что он не в состоянии заботиться о себе, поэтому пришлось просить помощи у членов семьи. Матери Сэма уже под 90. Она навестила сына после операции, но было очевидно, что заниматься им она не сможет. К счастью, у Сэма всегда были близкие отношения с сестрой в Вашингтоне. Она предложила свою помощь, если Сэм сможет к ней переехать. Несмотря на то что Вашингтон находится далеко от Калифорнии, начальство Сэма согласилось дать ему дополнительный отпуск на восстановление здоровья, и Сэм два месяца жил у сестры, пока не поправился. По его словам, все думают, что ему нужно жениться и иметь жену, которая будет о нем заботиться. Однако Сэм сделал из всего произошедшего другой вывод: о нем позаботятся его родственники, когда в этом возникнет необходимость.

Но далеко не все уверены в том, что могут рассчитывать на помощь родственников. 57-летний адвокат и музыкант из Беркли Лу время от времени страдает от болей в спине так, что «едва может ходить». Живя в Сан-Франциско, он мог позвонить сыну с просьбой купить еду, лекарства и помочь ему передвигаться по квартире. Но сейчас, когда сын переехал в другой город, ему больше не к кому обратиться. Что делать, если он сляжет? «Может быть… — Л у надолго задумывается, — я мог бы кому-нибудь позвонить… не знаю». На протяжении всего интервью эта проблема не выходит у него из головы, и к концу нашего разговора он решает найти партнера, пока еще не поздно. «Мне ведь нужно только совсем немного человеческого общения, — говорит он, — разве я слишком много прошу?»

У разведенных женщин, с которыми мы общались, было больше уверенности в поддержке друзей и семьи, потому что они долго и упорно работали над созданием и поддержанием контактов с людьми. В этом нет ничего удивительного. Психологи, например Кэрол Гиллиган, пишут о том, что с раннего возраста девочек учат создавать тесные отношения и ценить взаимовыручку, в то время как мальчиков «выталкивают» в условия группового существования с соревновательным духом (спортивные команды), жизнь в которых основана на жестких правилах.

Как сказано в одном обзоре литературы на тему пола и социальных связей, «есть основания утверждать, что с детства до подросткового возраста девочки чаще просят о помощи и поддержке, чем мальчики». В результате взрослые женщины по сравнению с мужчинами больше сочувствуют другим, более социально активны, что помогает им оставаться на плаву после расторжения брака.

Маделен 61 год. Она работает техническим писателем и живет в Сан-Франциско. Маделен с огромной радостью встретила бы партнера, с которым можно было бы провести остаток жизни. Однако статистика и опыт других людей подсказывают, что это вряд ли произойдет. Большинство ее ближайших подруг — одинокие женщины, которые не ждут изменений на личном фронте. «Вроде бы реальность такова, что мы должны находиться в состоянии глубочайшей депрессии, — говорит Маделен. — Но на удивление, ни я, ни мои знакомые не поддаются хандре. У меня сейчас, возможно, самый лучший период жизни. У меня больше друзей, чем когда-либо было. И я сознательно расширяю границы общения».

Маделен читает много научной литературы, откуда и почерпнула идею о том, что расширение круга общения поможет ей избежать изоляции по мере наступления старости. Она знакомится с новыми людьми, нарабатывает «социальный капитал», по известному выражению гарвардского политолога Роберта Путнама. Она уж точно не собирается играть в боулинг в одиночестве. Однако Маделен не согласилась бы с тем, что ее поведение продиктовано холодными стратегическими расчетами — ей действительно нравится общаться с людьми и интересно, к чему эти отношения могут привести. Ей ведь уже за 60, и если она не попробует что-то новое сейчас, то когда же?!

В последнее время Маделен начала пользоваться такими сайтами, как Meetup.com, для поиска людей, говорящих по-итальянски или, как она, интересующихся политикой. Кроме того, она время от времени организует себе свидание через сайт Craigslist.org. Несколько лет назад она познакомилась по Интернету со своей соседкой — теперь они ходят на прогулки в парк и посещают местные кафе. Маделен решила поближе познакомиться с некоторыми местными геями, чтобы побольше узнать об их жизни, скрытой от посторонних глаз. По ее словам, она превратилась в «подружку всех педиков, простите меня за выражение! Я могу каждый вечер выходить в свет с кем-нибудь из молодых геев, которые всегда ко мне прекрасно относятся и с которыми мне неизменно весело».

Маделен пока не приходилось пользоваться поддержкой группы для чего-нибудь более серьезного, чем простая «перезарядка батарей», которая время от времени требуется каждому из нас. Но она уверена, что друзья не покинут ее и тогда, когда их помощь будет нужна больше всего. После одного неудачного брака и другой связи, которая длилась двенадцать лет, она не берется утверждать, что жившие с ней мужчины всегда ее поддерживали. Маделен говорит, что будет очень осторожна и не сделает ничего, что сможет разрушить сложившийся круг ее общения: «У нас очень много общего. Если я когда-либо снова вступлю с кем-нибудь в близкие отношения, то не буду делить с этим человеком свои увлечения, своих друзей. Я не хочу, чтобы со мной кто-нибудь жил, равно как и не хочу жить у кого-то другого».

Никто не играет в боулинг в одиночку.

Это удачное выражение принадлежит Роберту Путнаму, придумавшему его, чтобы образно описать проблему ослабления гражданской позиции жителей США. Эта фраза, по его собственным словам, — метафора реальной жизни. Путнам заметил, что за вторую половину XX в. членство в лигах по игре в боулинг, равно как и в ряде известных организаций по защите гражданских прав, таких как движение бойскаутов, Elks Club и Лига женщин-избирательниц (League of Women's Voters), по всей стране резко снизилось. На самом деле американцы продолжают играть в боулинг с друзьями (и друзьями друзей), но не в официальных командах или организованных группах.