– Лорд, фу! – Аврора бросилась следом. – Стой, кому говорю!

Она перепрыгивала через ступеньки, но собака, позабыв образ ленивой толстой обжоры, неслась стрелой, не видя препятствий. Мэри с подносом едва успела вжаться в стену, пропуская забавное трио, потом Лорд юркнул в распахнутую настежь заднюю дверь, выбегая во двор.

Аврора остановилась перевести дух, да и пес-воришка больше никуда не торопился: устроился на газоне и катался на спине, обнимая нежно-кремовую туфлю. И всё бы ничего, но, принюхавшись, он сжал челюсти на гладком шелке – у Авроры на мгновение остановилось сердце.

– А ну отдай! – Она решительно бросилась на Лорда, но он, очевидно, помня данную команду, снова захотел дружить, не принимая во внимание угрозы, летевшие в его адрес. Он мощными лапами повалил Аврору на сочный и мокрый после дождя газон и принялся облизывать ей лицо, тыкаться носом в живот, грязными лапами наносить принт на белую футболку. Даже Эван понял, что это уже несмешно, и прыгнул в гущу событий, пытаясь ухватить пса за ошейник и оттащить…

Джеймс просматривал финансовый отчет в кабинете, когда раздался лай собаки, крики и топот, а потом обеспокоенная Мэри влетела в кабинет:

– Мистер Барлоу, там Лорд и Аврора… – Она округлила глаза, рассматривая что-то за его спиной, а потом воскликнула, указывая пальцем в окно: – Да вот же они!

– Черт возьми! – оглянувшись, выругался он и быстро направился к выходу.

Представшая перед ним картина ошеломляла и забавляла одновременно: скачущая собака, ругающаяся няня и его сын, который не знает, как подступиться к этой веселой свалке.

– Лорд, фу! – крикнул Джеймс, мысленно нажимая кнопку «стоп». Все замерли. Он хлопнул по колену, и собака бросилась к нему. – Сиди, – приказал он, а сам поспешил к Авроре, собираясь помочь подняться, но она справилась сама. – С вами всё в порядке?

Она, откинув назад растрепанные каштановые волосы, порывисто оправила задравшуюся майку и, не глядя ни на кого, пошла к дому.

– Плохая, очень плохая собака, – вынесла свой вердикт Аврора, остановившись возле понурого Лорда.

– Наказаны оба, – Джеймс тоже не медлил с решением, затем бросился за няней. – Мисс Данн, подождите. – Она даже шага не замедлила. – Аврора, да постойте. – Он попытался поймать ее локоть, но она ускользнула. – Давайте поговорим, – на лестнице он всё же настиг ее, разворачивая, абсолютно наплевав, что вторгается в личное пространство. Он не может дать ей уйти! Как же они без няни! Другой такой нет, да им и не надо другой. Им эта нужна!

Следы лап на одежде и лице, обычно блестящие волосы, мягкими кудрями завивавшиеся книзу, взлохмачены в пушистый колтун, глаза горят. Он только сейчас заметил, что они у нее прозрачно-зеленые. Аврора злилась: напряженная поза намекала, что если он не отвяжется, то ему первому прилетит, но Джеймс не мог отступить, позволить обиде окрепнуть. И сдержать улыбку тоже не мог: сейчас она казалась милейшим созданием.

Аврора, видимо, расценила его улыбку как насмешку, поэтому опрометью бросилась наверх.

– Куда вы?!

– Мыться и собирать вещи.

– Мы все решим, – мягко произнес Джеймс, идя за ней след в след.

– Это, – она остановилась, указывая на порванный пуант, – не решить, но ваш пес всё-таки должен мне сто двадцать пять фунтов!

– Я оплачу его долг, – примирительно отозвался Джеймс. – Я куплю вам хоть сотню таких туфель, только не убегайте.

Аврора рывком распахнула дверь в спальню, раздраженно усмехнувшись:

– А чувство собственного достоинства тоже купите мне новое?

Джеймс застыл возле входа, но потом всё же шагнул внутрь: говорить через порог – ребячество.

– Уверен, после душа и с вами, и с чувством собственного достоинства всё будет прекрасно. Давайте поговорим?

– Вы хотите говорить немедленно? – Аврора повела плечом, поправляя сбившийся рукав и заправляя за ухо всклокоченную прядь.

– Нет, конечно, нет. Приведите себя в порядок, я подожду. Можете не торопиться, – это Джеймс сказал уже в спину – Аврора, не дослушав, скрылась в ванной.

Для нее этот инцидент стал катализатором всего скопившегося напряжения, начиная с обманутых надежд в Бирмингеме и заканчивая сегодняшним днем в престижном боро Лондона. Она скинула влажную футболку, неприятно льнувшую к телу. Зеленые пятна, грязь, собачья слюна – безнадежно! Она бросила ее на пол.

Что она вообще здесь делает?!

Скинув трико, Аврора забралась под горячий душ, размазывая тушь по лицу.

Зачем ей всё это? Ей нужно строить карьеру, думать о своем будущем, а не вытирать сопли чужому ребенку!

Вода исцеляла, смывая решимость высказать мистеру Барлоу всё, что она думала о… о… да хотя бы о его собаке! Почему со всеми Лорд тупой распространитель шерсти, а самого Джеймса слушался беспрекословно? Она вышла, растерла полотенцем тело и волосы, соорудив на голове тюрбан, оглянулась, не понимая, а где, собственно, халат?

Джеймс всё так же стоял в спальне, с любопытством рассматривая комнату. Вроде бы обстановка та же, но что-то неуловимо изменилось, наполнилось запахами и звуками, словно ожило. Ноутбук на тумбе, распахнутые створки небольшого гардероба с платьями и блузками, на кровати белый вязаный халат, книги на туалетном столике вперемешку с баночками, тюбиками и флаконами. Он подошел ближе: парфюма много – интересно, а какой тот самый, с потрясающим ароматом?

Открылась дверь – он поднял голову: Аврора была обнажена, а полотенце на голове только подчеркивало наготу.

– Вы что здесь делаете? – Она кинулась к халату, а Джеймс спешно отвернулся.

– Я же сказал, что буду ждать.

– Вы не сказали, что будете ждать в моей спальне! – Он чуть повернул голову, ответить. – Отвернитесь! – скомандовала она.

– А вы оденьтесь нормально.

Звук шагов подсказал, что она переместилась в гардероб.

– Может, вечернее платье надеть? – едко осведомилась она.

– Наденьте, если у вас есть.

Аврора только фыркнула на замечание.

Что за абсурдные ситуации его преследуют! Какого черта она расхаживает голой перед ним? Что он вообще делает в ее спальне? О чем он думал… Джеймс бросил взгляд в круглое зеркало, висевшее на стене, и замер. Длинные влажные волосы, переброшенные на одно плечо, не скрывали грудь, небольшую, но округлую, бурно вздымавшуюся, с бледно-розовыми сосками. Тонкая талия, плоский живот, плавный изгиб бедер – ему давно следовало уйти или хотя бы отвернуться, но чувство такта, которое ему прививали с рождения, отправилось к чертовой матери вместе с этикой и прочими нормами поведения, а взгляд прирос к гладкому треугольнику между стройных ног.

Аврора порывисто схватила трусики – красные, кружевные – и повернулась задом, демонстрируя подтянутые ягодицы, потом сорвала с вешалки первое попавшееся платье и натянула его.