не подавал виду, что они знакомы. Нужно было увидеться иначе. Зверь натворил дел, и это могло обернуться против них всех.

Но теперь он по крайней мере знал в лицо ту, что была замешана в похищениях. Видео с Мюллерштрассе, рисунок Джей Пи и запись из «Туннеля» сходились в одно. Темноволосая, бледная женщина с блеклыми чертами лица, среднего роста, около тридцати лет. Ей хорошо подходило слово «никто». Черты лица обладали странной пластичностью, из этой вороны можно сделать кого угодно. Она просвечивала. Ее образ не мог замкнуться.

Вивьен звонить не спешила, хотя он оставил ей несколько звонков на тот самый номер, по которому никто не отвечал.

Они завершили осмотр места преступления и отправились в управление. Поручив своим незатыкающимся ассистентам бумажную работу, Мариус отправился на улицу в очередной раз названивать этой лгунье.

Наконец-то ему перезвонили. Номера на экране, как всегда, не было.

– Хватит обрывать телефон, я и так вижу, – раздался ее голос, в котором заиграли отблески стали. – Отвечаю, когда могу. В чем дело?

– Ты не хочешь объяснить, что там произошло? – прямо вопросил он, чувствуя, как мороз щекочет голую шею: шарф остался в бюро.

– Что ты хочешь от меня услышать?

– Что со Зверем? В первый раз вижу его… таким. Его задача – взять след, а не рвать людей на части.

– Думаешь, я себе это вопрос не задаю? – уже с явным раздражением прошипела она. – Я разберусь с ним. Ты получил, что хотел.

– Э, нет, – притормозил ее Мариус. – Не об этом мы договаривались. Кто она? Эта женщина?

– Я должна знать в лицо всех «туннельных» наркоманов?

– Да брось свои игры, вы ведь на самом деле всех знаете. Как бы то ни было, Зверь запоминает запах. Он из-под земли человека достанет, если однажды его почуял. Дай мне с ним поговорить.

Послышался тонкий смешок, точно стекло разбилось. Мариус кусал губы, вслушиваясь в реальность телефонной связи, в которой дрожали их нервные, искаженные помехами голоса.

– Зверь не твоя ищейка.

– Верно – твоя. Но я заказывал у тебя информацию. Где вы находитесь?

– Не думаю, что он сейчас в хорошем состоянии, – холодно отрезала Вивьен.

– Ты хочешь, чтобы я устроил облаву в твоем «Туннеле»? – прямо спросил Мариус. – Я сейчас вообще что угодно могу сделать с вашей помойкой. Например, задержать всех: от уборщиков до дилеров. У вас произошло несколько убийств. И ты можешь попробовать сдать меня в отместку, но после такого громкого происшествия это будет бесполезно. Вместо меня придет другой человек, который твой зад прикрывать не будет. Дай мне то, о чем договаривались.

Она помолчала, понимая, что пока крыть нечем. Мариус молчал, считая секунды, по которым крошилось его терпение. В тот момент он мог поклясться, что слышит, как у Вивьен скрипят мозги.

– Хорошо, – нехотя вымолвила она. – Приезжай на улицу Дяди Тома через два часа. Тебя заберут у метро. Набери, когда будешь там.

С этими словами она отключилась, а Мариус почувствовал, что сломал ее в этот раз. Это было приятно. Оба только и ждали возможности добить друг друга. Но до наступления решающего момента могли позволить себе рискованное, грязное партнерство. Ничто так не занимало Мариуса, как изучение своего врага в такой опасной близи.

Он так и не взял шарф, сразу поехал в Далем. У станции «Хижина дяди Тома» никого не было. Но после короткого ожидания материализовался пожилой мужчина, похожий на сотрудника похоронного бюро. Это было в духе Вивьен. Ему коротко кивнули и повели куда-то меж частными домами.

«Интересно, она на самом деле живет тут или это очередное прикрытие?» – мимоходом думал он.

Очень хотелось выявить ее точные координаты, чтобы знать, где она пустила корни. Какое место зовет домом. Где чувствует себя в безопасности. Если такие понятия вообще есть в ее жизни.

Его завели в один из непримечательных частных домов, и дилер поприветствовала его, не вставая с места. Похоже, он прибыл в офис. На жилье не очень-то походило.

– Садись, – отрывисто велела она.

Мариус занял кресло напротив, внимательно вглядываясь в ее стянутые черты. Как она злилась. Воздух уже был высоковольтным в этой комнате.

– Я отведу тебя к Зверю, – продолжила она, что-то быстро печатая на компьютере. – Но он невменяемый. Если с тобой что-то сотворит, я просто подотру за ним. Спасать тебя никто не будет.

– Ну, я всегда находил с ним общий язык, – заметил он.

Вивьен стрельнула в него колючими глазами.

– Он для тебя просто натасканная овчарка. Ты с ним, как я, не возишься. Но поверь… сейчас он вышел из-под контроля.

– Ты столько лет его дрессировала. Сохранила половину человека, а другую часть превратила в животное. Фактически расщепила личность на две. Я поражался его сути, но, справедливости ради, ты всегда имела дело с черным ящиком. Контроль – твоя большая иллюзия, Вивьен. Ничем ты не управляешь.

– Это твои слова, не мои, – отрешенно заметила она, снова погрузившись в монитор. – Я никогда не утверждала, что контролирую его. Я просто смогла развить его лучшие качества. И я не монстр, друг мой. Зверю же я стала матерью.

– Но любишь ли ты его как ребенка? – хмыкнул Мариус.

– Я люблю все, что создаю. У меня трепетное отношение к собственному труду. Хватит болтовни. Идешь?

Вместо ответа он встал и выжидающе уставился на нее. Вивьен захлопнула крышку лэптопа и отправилась вниз по лестнице. Мариус не отставал, и эхо их шагов гулко отдавалось по каменным ступеням, ведущим в тускло освещенный туннель.

Они оказались в просторном подвальном помещении, посреди которого стояла огромная клетка с толстыми железными прутьями. В ее дальнем углу замерла фигура Зверя. Он свернулся клубком, уткнувшись лбом в колени, и дрожал.

Вивьен включила дополнительные лампы.

– Его ранили. Меж ребер воткнули разбитую бутылку. Ничего смертельного, но пришлось извлекать осколки и зашивать. После наркоза он чуть меня не убил. Ты понимаешь, что он и пальцем не мог ко мне прикоснуться раньше? – вопросила она с нескрываемой досадой. – Я еле успела применить шокер.

Похоже, Зверь и правда в некотором роде сошел с ума, раз кидается на свою же кормилицу.

– Я зайду.

Вивьен посмотрела на него непонятным взглядом и с некоторым промедлением сунула в руки электрическую дубинку. Подготовилась, что сказать.

– Но не делай больно без надобности, – предупредила она.

«Откуда такая гуманность?» – хотелось съязвить, но он промолчал.

Она дрессировала его, как собаку Павлова, но, похоже, из них двоих мучить его позволялось только ей.

Мариус отодвинул засов и осторожно зашел в клетку. Дверь за ним предусмотрительно захлопнулась. Она осталась на той стороне, превратившись