— Нет, — покачала головой Наталья Аркадьевна. — Вообще-то у него были свои почитатели. Но это они нуждались в нем, а сам он к ним относился свысока и лишь позволял следовать за ним.

— А Полосков? — спросила Мариша.

— Юра? — удивилась Наталья Аркадьевна. — А при чем тут Юра?

— Разве Андрей с ним не дружил?

— Никогда, — решительно покачала головой Наталья Аркадьевна. — Никогда я бы не назвала их отношения дружбой. Скорее, это было соперничество. Дело в том, что Юра был полной противоположностью Андрею.

Юра очень рассудительный, имел холодный, трезвый ум и никогда не делал ничего, предварительно не обдумав все до мелочей. Он — лед, а Андрей — пламя. Они не смогли бы дружить, даже если бы и захотели. Но мне кажется, что оба они завидовали друг другу. Тем качествам, которые были присущи другому.

— Но вы сказали, что между ними было соперничество, — напомнила учительнице Мариша. — А в чем конкретно оно заключалось?

— Думаю, что дело тут было, как всегда, в женщине, — усмехнулась Наталья Аркадьевна. — Оба мальчика добивались любви Светы Грузновой. Сейчас она уже родила третьего ребенка, очень располнела и совсем не следит за собой. Но тогда она была прелестна. Облако вьющихся светлых волос, прозрачная кожа, огромные глаза, точеный носик и вполне оформившаяся фигурка. И главное, желание нравиться. Вот в эту девчонку и влюбились Андрей с Юрой. И из-за нее у них и началось своеобразное соперничество. Кто произведет на нее большее впечатление.

— И кто? — спросила Мариша. — Кто выиграл? Конечно, Юра?

— Нет, — задумалась Наталья Аркадьевна. — Странное дело, после того как Андрея забрали из школы, Юра потерял к Свете всякий интерес. Да, сама по себе она ему оказалась не нужна. Она его интересовала только как предмет любви Андрея.

— Вот как, — задумалась Мариша. — А у вас есть адрес этой девушки?

— Я могу посмотреть, — кивнула учительница. — А зачем он вам?

Пришлось подругам снова рассказать байку про газетную статью о погибшем в расцвете лет преуспевающем бизнесмене. Новость так поразила Наталью Аркадьевну, что она даже забыла спросить, из какой девушки газеты.

— Андрей погиб! — ужасалась она. — Надо же! Хотя я подозревала, что рано или поздно мне сообщат нечто похожее. Андрей не умел жить спокойно. Конфликтовать с окружающим его миром и людьми — это было у него в крови.

Качая головой, она нашла адрес бывшей возлюбленной Андрея, и девушки снова отправились в путь.

— Слушай, учительница еще куда ни шло, а эта тетка нам зачем? — спросила у Мариши Аня. — У нее трое детей. Она, наверное, вообще забыла, кто такие были эти Андрей с Юрой.

— Ты мне скажи одну вещь, вот ты, к примеру, забыла Антона Глыгало? — вместо ответа спросила у нее Мариша, внезапно останавливаясь. — Забыла, как ты с ним целовалась за занавеской в восьмом классе? Нет, я уверена, что не забыла. И я уверена, что и он помнит. Потому что это была наша юность. И все, что с ней связано, мы бережно храним в своей памяти. Вот моя бабушка, когда уже совсем умирала и находилась в глубоком маразме, думаешь, она узнавала меня или маму? Вовсе нет! Она вспоминала друзей своего детства и молодости. Давно умерших, как ты сама понимаешь. Так что трое детей не могут служить помехой памяти о первой любви, — закончила Мариша.

Подумав, Аня согласилась с подругой. И они потопали к дому Светланы. Тем более что идти было недалеко.

Света жила в доме, который стоял прямо напротив школы. Поднявшись на обшарпанном лифте на пятый этаж длинной девятиэтажки, подруги позвонили в деревянную дверь. Послышались шаги, и дверь распахнулась.

На пороге стояла полная женщина лет тридцати с небольшим. Она была в домашнем халате, щедро испещренном пятнами самого различного происхождения.

— Вы к кому? — отрывисто спросила у них женщина.

— Мы к Светлане, — сказала Мариша.

— Это я…

Подруги уставились на нее во все глаза, тщетно пытаясь понять, что же в свое время сводило с ума двух юношей. Смотрели, смотрели, но так и не высмотрели.

— Ну что вам? — нетерпеливо спросила у них женщина. — У меня очень мало времени. Детей у няни забирать нужно. И обед еще на два дня вперед сварить. Я работаю два через два. Думала, хоть в выходной день посижу с ребятками, но столько всего накопилось. Вот и пришлось няне отдать… А у нее почасовая оплата, так что не забалуешь. Так вы ко мне по какому вопросу-то?

— Мы к вам по поводу смерти Андрея Клыкова, — сказала Мариша.

— Кого? — удивленно приподняла брови Света, а потом неожиданно побледнела, схватилась одной рукой за левую грудь, а второй оперлась о стену.

— Что с вами? — испугалась Аня. — Вам плохо? Вызвать врача?

Света молча замотала головой.

— Не надо врача, — с трудом выдавила она из себя. — Само сейчас отпустит.

И она протопала в маленькую кухню, где на плите и в самом деле кипело несколько кастрюль, — Накапайте мне чего-нибудь, — попросила у подруг Света.

Мариша полезла в шкафчик и нашла там несколько пузырьков с подходящим содержимым. Света кивнула, показывая, чтобы Мариша накапала из каждого. Выпив получившийся коктейль, Света некоторое время еще посидела, приходя в себя, а потом спросила:

— Когда он погиб?

— А почему вы уверены, что он именно погиб? — спросила Мариша.

— Потому что знаю Андрея, — грустно улыбнулась Света. — Он не мог просто умереть в постели от болезни.

— Вы его любили? — тихо спросила у женщины Аня.

— Да, — кивнула Света. — Хотя в четырнадцать лет еще плохо понимаешь, что такое любовь. Но тогда я была уверена, что это то самое и есть. Да я и до сих пор уверена, что это была любовь. Во всяком случае, ничего более прекрасного в моей жизни больше не было.

И Света задумчиво посмотрела на булькающие на плите кастрюли.

— Во всяком случае, в меня он точно был влюблен, — сказала она. — До безумия. Он иначе и не умел.

— Но мы слышали, что в вас были влюблены двое ваших одноклассников, — сказала Мариша.

— Это вы про Юрку? — догадалась Света. — Нет, он был в меня влюблен только до тех пор, пока возле меня крутился Андрей. Когда Андрей исчез, то и Юра отпал от меня уже на следующий день.

— Но почему?

— Не знаю, — пожала плечами Света. — Просто перестал меня замечать. Вот и все. Я стала ему неинтересна.

Мне кажется, что Юра в чем-то завидовал Андрею.

— Чему, например? — удивилась Мариша.

— Завидовал силе Андрея, завидовал тому, как тот легко живет и как ему легко все дается. Сам Юра так не умеет. Он сто раз все просчитает, напишет на бумажке, вызубрит план назубок и только потом сделает. А Андрей все решал в одну минуту. И то он на коне, то в полном дерьме. Но и там, и там он бы оставался бодрым и несгибаемым. Юра так не умел, но, наверное, хотел бы. Поэтому и крутился вокруг Андрея. А так как Андрей в свою очередь крутился возле меня, то Юра и вообразил, что он тоже влюблен.