Крик улетел во тьму, эхо, словно насмехаясь, вернулось приглушенным и искаженным. За дверями завозились, из-за ближайшей кто-то сказал недовольно:

– Чего шумите? Спать мешаете!

– Заткнись! – велел Ивар. – А то зайдем и навеки спать уложим! Ингьяльд!

На сердце стало холодно – неужели Большая Рука мертв? Или его пытали так сильно, что он не в силах говорить? О том, какие пытки может изобрести князь-колдун, можно было только гадать…

– Ящер меня задери! – выругался Лычко. – Так и придется все тут обыскивать… А не может он быть ниже?

– Не должен, – ответил Зорян угрюмо. – Там.., Кто… кто зовет? – Из тьмы долетел слабый, едва слышный отклик.

– Свои! – гаркнул Ивар во всю мощь, не стесняясь радости, которая затопила его сердце, точно весеннее половодье. – Ты где?

– Тут!..

Ключи не желали лезть в замочную скважину. Лычко менял их, торопился, связка в его руках громыхала, будто маленькая, но сердитая грозовая туча. Наконец ключ подошел, русич повернул его, напрягся.

Дверь сдвинулась, с глухим шорохом отворилась в сторону. Изнутри так смачно пахнуло нечистотами, что Ивар едва не задохнулся.

– Где ты тут? – спросил он, поднимая факел повыше. Пол крохотной каморки блестел, точно его залили жиром, в углу зияла темная смрадная дыра, потолок был такой, что высокий человек смог бы стоять, только согнувшись. У стены на груде соломы что-то слабо шевельнулось.

– Тут я… – слабым голосом отозвался Ингьяльд, – Связан по рукам и ногам. Эта сволочь, хозяин местный, знает, как с эрилями обращаться…

Веревки опутывали Большую Руку всего, словно он побывал в паутине гигантского паука, – даже пальцы были тесно примотаны друг к другу, чтобы не смог пошевелиться, бросить руны.

– Укуси меня Фенрир, – освобожденный эриль выругался, зашипел сквозь зубы, – где мой меч?

– Вот уж не знаем, – ответил Зорян, в напряженной позе застывший в коридоре. – Мы сюда за тобой пришли, а не за твоим клинком…

– Это точно, – буркнул Ивар, помогая Ингьяльду встать, – Пошли, пока сюда все кривичи не сбежались. Что хоть с тобой делали?

– Пока только допрашивали. – Эриль двигался тяжело, затекшие мышцы повиновались с трудом, но с каждым шагом он разогревался, и его движения становились все увереннее. – Хотели тайны рун выведать. Обещали пытать, но пока не начали. Только без меча я отсюда не уйду!

Хорошее оружие, подарок знаменитого конунга Хрольва Пешехода, терять и вправду было жалко, но Ивар понимал, что длинный тяжелый клинок, скорее всего, навсегда останется здесь, в княжеском хранилище.

В караулке их встретили вопли и лязг оружия. Дверь наружу пока держалась, но княжеские воины то ли залезли через окна, то ли их было немало в башне – напали с лестницы.

– Вы вовремя! – прохрипел Нерейд, забрызганный кровью так словно резал свиней. – А то все лезут и лезут…

Ивар кинулся в схватку. Мелькнуло чье-то оскаленное лицо, тут же развалившееся надвое под ударом меча, мимо просвистела тяжелая лавка, брошенная рукой Ингьяльда. Нападающих словно ветром сдуло: они с грохотом и звоном откатились вверх по лестнице, теряя шиты и оружие. Дальше в панике поползли сами, стремясь укрыться от страшных врагов.

Лестница опустела.

– Как вы тут? – спросил Ивар, опуская меч.

– Не очень, – откликнулся Даг, с клинка которого стекали тягучие красные капли. – Ондатра убили…

Тиверец, так ловко метавший ножи и секиры, лежал на спине, широко распахнув глаза. Чей-то меч распорол ему грудину, и было видно, как в ране трепещет, медленно замирая, сердце.

– Да примет его Перун с почетом, – торжественно сказал Лычко. – А нам надо думать, как отсюда выбраться. Волхва вашего спасли, теперь самим бы уцелеть…

– Через верх, по веревке?.. – предложил Ивар.

– Нет уж, лучше с троллями целоваться! – содрогнулся Нерейд. На лице, которое он безуспешно пытался оттереть от крови, проступило отвращение.

– Тогда ничего не остается, как прорубаться через двор к воротам, – подвел итог конунг.

Сверху послышались тяжелые шаги, и на лестнице вновь показались воины. Наступали тесным строем, глаза решительно блестели, как и обнаженные мечи.

– Вперед! – За спинами дружинников широко шагал высокий человек в кольчуге. Его волосы, черные, словно вороново крыло, развевались, в глазах горела неистовая злоба. В левой руке он сжимал короткий деревянный жезл, а в правой – длинный меч.

– Это же мой клинок! – Голос Иигьяльда звенел от гнева, – А это та тварюга, которая меня пытать хотела! Одину слава!.. Перун с нами!.. – Боевой зов викингов смешался с кличем тиверцев. Мечи лязгнули, соприкоснувшись.

Ивар рубился спокойно и расчетливо. Шансов уцелеть было меньше, чем в логове дракона, и он просто старался угрохать как можно больше врагов, чтобы явиться к Тротту с высоко поднятой головой.

Меч проскальзывает выше щита, свободно пробивает кольчугу – один… на обратном ходе слегка задевает лицо дородного воина, тот кричит и падает – два… Из распоротого горла еще одного хлынула струя крови – три…

Мимо с остервенелым ревом пронесся Ингьяльд, врубился во вражеский строй, расшвыряв кривичей точно деревянные чурки. Обычного размера меч казался в ручищах молодого эриля коротеньким ножиком.

– Сдохните, сволочи! – яростно орал Большая Рука. Князь, оказавшийся без защиты; улыбнулся, широко и страшно. Поднял жезл, по которому побежали злые фиолетовые искры. Слова изо рта хозяина башни вылетали неразборчивые, грохочущие. Ивар ощутил, как на плечи наваливается тяжесть, давит его к земле. Вот Ингьяльд отшатнулся, закрыл глаза рукой…

Зато Сигфред шагнул вперед, без затей ударил и острым мечом распорол кольчугу на груди князя. Тот пошатнулся, на его лице отразилось искреннее удивление.

– Как ты сумел?.. – Изо рта потекла темная кровь, пылающие глаза медленно угасали, точно угли, заливаемые водой.

– А вот так! – прохрипел Ивар, выпрямляясь. Незримая тяжесть сползла с плеч. – Что твое гнусное колдовство против отваги?

Князь отступил еще на шаг, порываясь что-то сказать, но лишь истощил последние силы. Рухнул навзничь, словно подрубленное дерево, и вся башня содрогнулась.

Уцелевшие кривичи с воплями ринулись вверх по лестнице.

– Вот это мое, – сказал Ингьяльд, забирая выпавший из руки князя меч, – а вот это я приберу!

Жезл пришлось просто выдирать из руки мертвеца: тот вцепился в него крепче, чем ворон в падаль.

– Зачем тебе эта деревяшка? – недоуменно спросил Нерейд. – Брось!

– В ней великая сила. – Эриль рассматривал покрытый тонкой резьбой жезл так, словно тот был из золота. – В хозяйстве пригодится!

– Ну-ну.

– А снаружи нас ждут, – Лычко сноровисто сдирал с погибших кольчуги и шлемы, – с нетерпением. Так что лучше подготовиться к теплой встрече…