«Ну и что с того, что он женатый? Зато добрый, щедрый, порядочный и заботится о твоей дочери, как отец родной, и даже лучше», – заверила папу дочь. А может случиться так, что Алиса родит ему малыша, он бросит свою старую толстую мымру и женится на ней – деве юной и прекрасной.

После чаепития все удовлетворенно разошлись по своим комнатам.

Но тревожное чувство, поднявшееся из далеких глубин памяти, не давало сегодня Нине уснуть. Вновь раскрылась и начала саднить старая душевная рана. Встреча с единственной племянницей напомнила ей о главном предназначении женщины. Чувство, что жизнь проживается зря, никчемно и бездарно, вновь овладело ею. Она боялась его и уже научилась за годы одиночества успешно прогонять незваные мысли. Нина знала: если дать волю этим вестницам, впереди ее ожидает долгая, затяжная депрессия.

«Уснуть не удастся», – Нина поднялась с кровати. Прошла в кухню, поставила на огонь чайник и, закурив сигарету, подошла к окну. В длинной белой рубашке до пят, босоногая, Нина стояла у окна и без единой мысли, долго, бездумно всматривалась в темноту ночи. Она не видела парка за окном и сгибающихся под порывистым ветром веток деревьев. А шоссе за последним рядом деревьев на ее глазах внезапно превратилось в широкую черную реку. Вдали показалась лодка. Нина знала, что правит той лодкой подслеповатый Харон, и на этот раз едет он по ее душу. Она неотрывно смотрела широко распахнутыми пустыми глазами в одну точку, и ей казалось, что она уже различает капюшон, покрывающий старую голову Харона. Босые ноги Нины словно вросли в холодный пол, и все тело окаменело, стало бесчувственным. Но ей не было страшно или жаль себя. Нет, она была полна решимости сказать: «Я готова, я иду».

Но в этот миг лодка вдруг превратилась в обычный автомобиль, брошенный нерадивым хозяином у обочины дороги, а река – в широкую ленту пустого в этот предрассветный час шоссе. Видение исчезло, однако Нина почувствовала близкую неотвратимость встречи с царством Аида.

Обессиленная и опустошенная, она вернулась в спальню и легла в остывшую постель. Быстро уснула, но почти тут же подхватилась – внезапно, как от толчка. Дверь в ее спальню была открыта, из коридора стелилось холодное облако тумана, окутывая прозрачным покрывалом изящную фигуру женщины. Нина хотела встать, но тело не слушалось ее и было словно налито свинцом. В отличие от тела, мозг был трезв и ясен. Нина сначала подумала, что видит своего двойника или же себя, пришедшую из далекой юности: те же глаза цвета спелых маслин, такая же миниатюрная фигурка. Но, приглядевшись, поняла, что могла быть только слабой земной копией божественно прекрасной незнакомки. Волосы странной гостьи были невероятно густы, кудрявы и черны. Туман всё время был в движении, и черты лица незнакомки то вдруг скрывались под ним, то обнажались. Нина с изумлением увидела, что женщина не стоит на полу, а парит в пространстве спальни.

И Нину осенила догадка: «Да это же богиня Гера! Как я сразу не узнала?»

«Да, это я», – удовлетворенно улыбнулась богиня. Она уже готова была разгневаться, что ее не сразу узнали. Прозрачное облако закружилось вокруг нее, словно живой игривый котенок.

«Но почему здесь? – подумала Нина. – Ведь Гера – богиня, олицетворяющая брак и рождение детей. Какое я имею отношение ко всему этому?» – хотела спросить Нина и сразу же услышала ответ.

«Ты спрашиваешь, почему я здесь? – рассмеялась богиня серебристым смехом, как будто весенняя капель зазвенела в комнате, и туман снова закружился вокруг нее вихрем. – Из-за своего характера, – улыбка исчезла с лица Геры. – Я здесь, чтобы напомнить тебе, – пришло время отмщения. Немесида поможет тебе». После этих слов богини облака толстым слоем укрыли ее, и она исчезла так же внезапно, как появилась.

Алиса проспала до обеда. Утром, направившись в кухню выпить кофе, увидела тётушку и обомлела, испугавшись выражения ее лица. Тётя сидела, словно окаменев. Перед ней стояла большая кружка давно остывшего, забытого чая. Она смотрела пустыми глазами прямо перед собой, но взгляд этих печальных глаз был расфокусирован, и мысли тётушки витали где-то очень далеко. По крайней мере не здесь, потому что, когда племянница позвала ее, она не отреагировала. Постояв в нерешительности в проеме двери, Алиса все-таки вошла в кухню и подошла к тёте.

– Тётушка, что с тобой? – тихо спросила Алиса, наклоняясь над ее головой.

Нина вздрогнула от ее тихого голоса, как от выстрела, и тут Алиса увидела на столе газету, сложенную так, что видна была только семейная фотография Виктора.

– Тётя Ниночка, что с тобой? Ты меня пугаешь? – нежно спросила Алиса.

– Это Она, – пустым, ничего не выражающим голосом ответила тетя.

– Кто – она? – не поняла Алиса.

– Она – это Она, – опять загадочно повторила тётя Нина и показала на фотографию.

– Ты знакома с женой Виктора? – наконец поняла Алиса и налила в чашку кофе из электрического кофейника.

После вчерашнего шампанского голова еще гудела, и Алиса плохо соображала.

– Да, девочка. Знакома, – коротко, как будто ей надоело объяснять всем этот очевидный факт, ответила тётя.

И тут Алиса поняла, кто такая эта загадочная «Она». Чашка дрогнула в руке, и Алиса чуть не пролила горячий кофе на себя.

– Не может быть, тётя! Так не бывает!

– Я тоже думала, что так не бывает, девочка. И Бог есть на свете, – уставшим, моментально постаревшим голосом ответила тётя. – Я надеялась, что Он распорядился ее судьбой иначе. А Он что-то пропустил, что-то напутал. Так не должно было случиться. Ну, ничего, девочка, я это исправлю. Значит, это теперь мое дело. Моя новая жизненная задача. И я ее решу, – констатировала она. – Говоришь, ты мечтаешь выйти за этого Виктора замуж?

– Было бы неплохо, – медленно садясь напротив тётушки и не сводя взгляда с ее преобразившегося лица, ответила заинтригованная племянница.

– И ты таки выйдешь за него, я тебе обещаю!

– Ты что-то задумала, тётя!

– Алиса, дай мне время, и мы погуляем на твоей свадьбе. Но ты должна мне помочь. Себе и мне. Мы сделаем это. Скажи, ты знаешь, где они живут? Мне нужен точный адрес.

– Адрес не помню, а дом видела.

– Отлично.

– Сколько лет их сынку?

– На год старше меня.

– Слушай, а зачем тебе этот старый перец? Давай мы тебя за сына выдадим? – озорно блеснув глазами, предложила тётя. – Сколько ему сейчас, твоему Виктору, пятьдесят?

– Почти – сорок семь.

– В самой силе мужичок – еще всё может и уже всё умеет. Но! Через десять лет, а при его хлопотливой умственной работе – намного раньше, начнутся проблемы. Так что, смотри, девочка моя, тебе будет только двадцать восемь, ты практически еще ребенок, впереди целая жизнь, а он, старый трухлявый пень, – рядом с тобой. И что? Квиточка ты наша! Ты об этом мечтала?

– Тётя Ниночка, ты у меня такая умница, а простых вещей не догоняешь. Молодого для души и тела я себе всегда найду, а вот чтобы пожить достойно, так это только один вариант – продать себя подороже.