Они шли рядом, и Ксандер гладил Морин по спине. Несколько кратких, но прекрасных часов ее переполняло чувство, что они настоящая пара, настоящая любящая семья. Словно она действительно смогла стать частью этого мира. И чудесное кольцо с грушевидным бриллиантом, сияющее на ее пальце, вовсе не было символом фиктивного брака.

Они остановились на улице с каменной мостовой. Морин облокотилась на Ксандера. Он обнял ее за плечи, и они безмятежно наблюдали за уличным артистом, который жонглировал мечом и ананасом. Жонглер действовал с ловкостью и грацией профессионального танцора. Перед ним стоял маленький черный раскладной столик. С головокружительной скоростью артист бросил ананас на стол, схватил меч за рукоятку и разрубил фрукт.

– Впечатляет, – пробормотал Ксандер, и в тот же миг Роуз громко и безутешно зарыдала.

Морин стала покачивать Роуз, ласково уговаривая ее. Но безуспешно.

Взглянув на свои часы, Ксандер заметил:

– Думаю, она просто очень устала. Она сейчас должна спать. Пора вернуться в отель «Легенда о дельфине» и встретиться там с няней. Она уложит ее, и мы сможем побыть одни. Только ты и я. И больше никаких разговоров о прошлом.

Его слова придали ей уверенности и оптимизма.

Они шли вдоль по улице, к отелю. Заходящее солнце было готово вот-вот утонуть и раствориться в океане, а его свет, казалось, слился со зданием бледно-розового цвета. Элеонора ждала их в вестибюле.

– Ну что, пойдем? – Ксандер протянул Морин руку. Она взялась за нее и утвердительно кивнула. – Надеюсь, тебя не так легко напугать. – Он вдруг громко рассмеялся, и так неожиданно, будто средь тихого ясного дня на берег накатилась блуждающая волна.

– Интересно, чем же? – Она сжала его руку. Этот день приносил ей такую радость, о которой она и мечтать не могла еще пару недель назад.

– Увидишь. – Он провел ее к судну, рассчитанному на развлекательные прогулки пары дюжин туристов, пришвартованному в близлежащем доке.

Они поднялись на борт, и экскурсовод стал рассказывать легенды о привидениях и вампирах. Едва они подошли к берегу островка поменьше, группа туристов сошла на песок вслед за гидом, и каждый старался подойти к нему как можно ближе, чтобы послушать истории об ужасных смертях и леденящих душу преследователях, от которых у Морин бежали мурашки, и она все сильнее прижималась к Ксандеру.

– Почему ты подумал именно об этом месте? – спросила Морин на обратном пути к главному острову.

Он пожал плечами, вглядываясь в воду:

– Я попытался представить себе свидание, которое ученому никогда бы и в голову не пришло.

– Вампиры. Неплохая попытка.

– Значит, ты не бывала в Трансильвании. – Он рассмеялся, но его взгляд, казалось, был устремлен куда-то сквозь нее.

О чем он мог думать? Неужели все его мысли снова были о покойной жене, а вовсе не о том, что он говорил ей?

– Пожалуй, нет. Но я помню, как попала в Штаты, еще ребенком, и вдруг осознала, что площади и размеры всего вокруг – просто необъятные. Я люблю свою родную страну и очень скучаю по ней, но эти безграничные пространства, просторы и огромные отличия в ландшафтах – все это давало мне столько пищи для размышлений… здесь я тоже чувствую себя как дома. Мне было не трудно убежать сюда, когда понадобилось покинуть родные края.

– Господи, Морин… – Ночной ветер играл его черными как смоль волосами. – Мне жаль, что тебе пришлось начать работать в Ки-Ларго при таких обстоятельствах. – Его ответ прозвучал формально и был чужд искреннему сопереживанию. Не могло все это быть лишь плодом ее фантазии. Видимо, она что-то упустила.

– Я не хочу говорить об этом. Я люблю свою работу. И мне нравится жить здесь. И эта ночь просто восхитительна.

– Ну, ладно, – сказал он, повернувшись к ней, и в глазах его снова засиял свет. – Значит, никаких путешествий в Трансильванию в детстве. А как насчет историй про вампиров в подростковом возрасте?

Она улыбнулась:

– Какая юная девочка не читала романов о соблазнительном герое-вампире и не мечтала влюбиться раз и навсегда?

– Так вот что так притягательно: «раз и навсегда»? – Он подвел ее к небольшой пустующей скамье, скрытой от чужих глаз в уединенном уголке.

– Не только это. Еще харизма и сексуальность. И мужественность. У тебя есть все это и безо всяких клыков.

– И все-таки я могу и укусить. Не больно, конечно, и строго в определенные места. – Он поцеловал ее в шею, игриво коснувшись кожи зубами.

По ее телу пробежала дрожь.

– Ах ты, злодей!

– А я думал, я скучный бизнесмен в неизменно безупречном костюме.

– Ты… не перестаешь удивлять.

– Это прекрасно. А то мне и самому было странно, почему ты и мой брат не вместе.

– На это есть три причины.

– Не поделишься?

Она отпила воды из бутылки.

– Мы с ним слишком похожи. Между нами нет и малейшего притяжения. И к тому же, мне кажется, между ним и Поршей что-то есть.

– Порша? Ты серьезно? Да они едва терпят друг друга во время работы. Я даже никогда не мог понять, почему он взял ее на работу; если только потому, что большинство людей и вовсе не стали бы с ним связываться. Еще больше я был поражен тем, что она сама никуда не ушла.

Когда лодка уже приближалась к докам, она украдкой взглянула на него. Неужели он действительно мог настолько ничего не замечать?

– Это должно было навести тебя на мысль.

– Отлично подмечено.

Лодка тем временем причалила к берегу. От резкого толчка Ксандер подался вперед и невольно прижался к Морин.

– Впрочем, я не уверена. Я никогда не видела ничего конкретного. Это лишь мое впечатление. Просто иногда мне так кажется, – объясняла она, пока экипаж пришвартовывал судно и устанавливал трап.

Они тоже направились к выходу, выстраиваясь в очередь с остальными туристами.

– У тебя отличная интуиция. Это очевидно. – Он помог ей сойти с установленного под уклоном трапа.

– Спасибо. Приятно слышать. – И хотя он продолжал прикасаться к ней в течение всего вечера, она все равно слышала в его голосе нотки отчуждения.

– Это правда. – Он крепко сжал ее руку, и они не спеша побрели по тротуару. Один за другим на пути им встречались бары, из которых доносилась громкая, оживленная музыка. Звуки разных оркестров сливались в один хаотичный шум, нарушая всякую структуру мелодии, распространялись повсюду и создавали тягостное ощущение дезориентации. Она не знала, как разрешить то, что мучает Ксандера.

– И все равно, спасибо тебе за комплимент.

– Ты этого заслуживаешь. Этого и гораздо большего. Ты невероятно жизнерадостная, одаренная, изысканная женщина, способная к искреннему состраданию. И все это делает тебя еще более соблазнительной, хотя ты и без того притягательна и чертовски сексуальна.