Морин сидела на балконе главного здания, на краю большого деревянного стула. Она наблюдала за тем, как претворяется в жизнь ее сказочная свадьба.

Ей то и дело приходилось напоминать себе, что на самом деле свадьба фиктивная. И все же она не могла противостоять притягательности происходящего. Волновалась, когда он входил в комнату, даже когда просто упоминалось его имя. Она была поглощена этим человеком всецело. Он нравился ей, она его уважала. Все свои мечты Морин невольно связывала с мыслями о нем, о том, как они могли бы проводить время вместе.

Она заметила Поршу и Истона, проходящих мимо компании, обслуживающей мероприятие. Скоро они будут здесь, чтобы уладить оставшиеся детали приготовлений.

Ксандер поставил на стол высокий стакан с лимонадом, возвращая ее мысли к их дальнейшим планам.

Медовый месяц.

– Итак, мы сократили выбор до Греции и Сицилии. Однако, моя ирландская леди, я хочу, чтобы последнее слово было за тобой. – Он взял ее руку и стал нежно водить большим пальцем по тыльной стороне ладони.

От этого прикосновения у нее внутри все отчаянно сжалось.

– Но это такая ответственность, сэр.

– Ты справишься.

– Сицилия.

– Именно ее хотел выбрать и я.

Он нежно поцеловал ее руку.

– А ты думала когда-нибудь о том, чтобы иметь своих детей?

Она повернулась к Ксандеру, чтобы ответить на его вопрос, который определенно застал ее врасплох.

– Безусловно, я думала об этом, однако после развода осознала, что моя работа и есть моя семья. А животные, которых я спасаю, для меня все равно что дети.

– И все-таки ты могла бы иметь ребенка.

Она решительно замотала головой:

– Я больше не выйду замуж. – Ее сердце не выдержит повторения того, что было.

– Вообще-то, ты уже вышла. – Ксандер обвел рукой масштабную суету, творившуюся внизу.

– Я имела в виду – после того, как наша договоренность будет исчерпана.

Его темные брови хмуро сдвинулись над переносицей, в лице чувствовалась надвигающаяся гроза. Перейдя на серьезный тон, он подался вперед.

– Но ведь у нас все весьма неплохо получается. Мы отлично ладим друг с другом. Мы совместимы в постели и вне ее. Ты потрясающе обращаешься с Роуз. Мы могли бы стать семьей.

Она хотела его. Но жить с мужчиной, который не любит ее, – она не готова пойти на это.

– Ты отступаешь от условий нашего договора.

– Что?

– Ты боишься потерять Роуз, а потому пытаешься хитрым путем заставить меня оставаться с тобой дольше.

– Черт возьми, нет. Ты неверно поняла то, что я хотел тебе сказать. Я был честен и искренен. Я уверен, что наша совместная жизнь может быть чудесной.

– И ты предлагаешь мне завести ребенка взамен на согласие остаться?

– Господи, ты переиначиваешь все, что я говорю. Мы собираемся пожениться. Так почему бы и не сохранить этого положения? Ты сказала, что не ждешь встречи с другим мужчиной. Так давай соединим наши жизни всерьез. Будем друзьями.

– Друзьями?

– Все возможные и необходимые преимущества, кольцо, настоящая семья и общие интересы. На самом деле это гораздо более надежное основание, чем те, что имеет под собой большинство браков. Обдумай это сегодня вечером.

Итак, в нем вновь проснулся рассудительный бизнесмен в накрахмаленной рубашке. И помолвка, и свадьба были тщательно просчитаны. Это понятно. Но это? Это был уже совсем новый уровень.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но, чувствуя себя обманутой, она увернулась под предлогом того, чтобы поговорить с флористом, а заодно обдумать окончательно, способна ли она пройти через все это.

На следующее утро Ксандер стоял у дверей домика Морин и вертел в руках золотое обручальное кольцо. Возможно, это и было плохой приметой – видеть невесту до свадьбы, но ему было просто необходимо еще раз взглянуть ей в глаза прежде, чем они произнесут свои клятвы. И поскольку он уже не ожидал той неудержимой радости, что принесла ему первая свадьба, все казалось ему неопределенным и даже тревожным.

После их странного спора на берегу Ксандеру захотелось бросить всю эту затею и навсегда остаться холостым, одиноким мужчиной, воспитывать своего ребенка и нанять самых лучших адвокатов, чтобы урегулировать все конфликты с родителями Терри на юридическом уровне. Он был бы весьма доволен своей жизнью, наблюдая, как растет дочь, работая столько, сколько сам считает нужным, и просматривая по вечерам футбольные матчи на огромном телевизоре вместе со своим братом.

Той же ночью Ксандер размышлял, лежа в постели и скучая по Морин. С каждым днем Роуз привязывалась к будущей мачехе все больше и больше. И оторвать ее от Морин означало бы разрушить равновесие мира его дочери.

И в конце концов, ему, черт возьми, хотелось, чтобы Морин была и в его жизни. Он не мог отрицать этого. Между ними возникло какое-то особое притяжение. Их объединяло на удивление многое. Она была той, с кем ему хотелось быть самим собой, с кем хотелось от души смеяться. Ему уже нравилось, как очаровательно она морщила носик и как вдруг просыпался ее строптивый ирландский нрав. И все это отнюдь не умаляло его любви к Терри. Эти женщины были совершенно разными. Сравнение было бы нечестным по отношению к ним обеим.

Однако один факт оставался совершенно очевидным и неопровержимым. Ксандер хотел Морин и был намерен получить удовольствие от жизни с ней.

Убрав кольцо в карман своего темно-серого пиджака, он позвонил в дверь и стал ждать, прислонившись к колонне у крыльца.

Морин открыла еще не вполне одетой. На ней было светло-голубое атласное платье, легкий естественный макияж подчеркивал выразительные глаза. Ксандеру показалось, что вся она светится.

– Я еще не успела до конца одеться, – сказала она. – Порша и Джесси у меня, так что не дай им застать тебя здесь.

– Идите сюда, леди, и тогда им это не удастся.

Морин напряженно улыбнулась, сомневаясь, стоит ли его послушаться.

– Кто, я?

– Да, вы.

Она осторожно прошла через крыльцо и остановилась прямо перед ним. Легкий ветер развевал подол ее платья. Тонкий аромат шампуня и жасминовых духов манил и дразнил его чувства.

Он провел костяшками пальцев по ее бархатистой щеке.

– Ты не против, если я слегка испорчу твою прическу?

– Пожалуйста. – Ее прямые руки были опущены и безвольно повисли вдоль туловища, когда она прильнула к нему всем телом.

Ксандер обнял ее, и рука Морин скользнула под его пиджак, а затем стала пробираться под рубашку. Он прильнул к ее губам, стараясь проникнуть языком в соблазнительный плен ее нежного рта. И она приоткрыла губы. Издав тихий стон, Морин обвила руками шею Ксандера, их губы слились с уже изведанным неистовством.