Такое ощущение, что за одну ночь она повзрослела. Где та робкая, наивная барышня, которая заглядывалась на жениха своей подруги? Похоже, ее отравили вчера в ресторане…

— Редкая проницательность, — оценил Горчаков. — Но ты вообще редкий экземпляр, Катя. И ты права, не было ни покушения на твою коллегу из архива, ни самоубийства Волконского. Это звенья одной цепи, вернее, уровни одной игры. Такое своеобразное реалити-шоу. Дурацкое, как оказалось. А его автор действительно ты…

Получилось! Ее подозрения не беспочвенны. У них есть почва. Настоящий чернозем. Кате стоило только намекнуть, и Горчаков почти готов написать явку с повинной. Причем она это не планировала, а сболтнула про диссертацию в запальчивости. Взяла на понт. И это неожиданно подействовало…

Двери лифта открылись, и Катя едва не нырнула в кабинку, не сразу вспомнив, что никуда ехать уже не надо. Ей надо задать пару вопросов господину Горчакову.

Вопрос первый. Кого он хочет обмануть своим серьезным и даже печальным видом? Черкасский вроде как нахал, а Горчаков будто бы поставил его на место, чтобы тот не доставал Катю. Вы в это верите? Вот и Катя не верила. Они заодно. Друзья-приятели, прожигатели жизни. Женщины для них — обслуживающий персонал отеля «Тридцать три удовольствия». Но Катя не собиралась больше быть обслугой.

Вопрос второй. Она подозревает, что связь между ее диссертацией и ЧП в среде богатых балбесов есть, но вот в чем она?

— Знать Екатерина ничего не может, только догадывается. Ты хочешь подтвердить ее догадки? — Вопросы оказались и у господина Черкасского. — Зачем, Лешка?

— Чтобы Катя не сомневалась, что ты — не убийца, — ответил Горчаков.

— А ты уверен, что она не продаст эту историю в газеты?

— Не будь идиотом.

— Да я же не про тридцать сребреников говорю. Вот захочет Екатерина сделать нам бяку, а себе приятное. Кто же ее будет винить после вчерашнего вечера, который перестал быть томным?

— Олег, наконец-то! А то мы уже начали скучать! — Еще одна «помощница юриста» Олеся Завадская вышла из лифта вместе с еще одним юрис том фирмы «Горчаков и партнеры» — Всеволодом Каневским, дядечкой в костюме-тройке и с бородкой.

В отличие от Кати они явно обрадовались своим боссам.

— Как там, в тюрьме? Наверное, не гламурненько? — Это был вопрос Олеси.

— Ну почему же, мой сектор как раз обслуживала мисс уголовно-исполнительной системы, — подмигнул Черкасский. — Скучно не было… Вы вот в курсе, что Совет Европы запрещает красить стены в камерах в мрачные тона, подталкивающие к самоубийству? Нет, только светлые, приятные, пастельные оттенки.

— То есть ты не собираешься требовать компенсации за незаконное лишение свободы? — Это был вопрос Всеволода.

— Катя, пойдем в мой кабинет, там все обсудим, — распорядился Горчаков. — Не торчать же в коридоре. Здесь и так почти митинг…

Катя, как примерный сотрудник, отправилась за руководством. Хотя нет, она отправилась, как охотничья собака, взявшая след.

Она впервые оказалась на ковре у столь высокого начальства, вернее, на ламинате. У Горчакова и Черкасского была одна на двоих приемная, но две секретарши и два кабинета. Секретарши — почти клоны Ксюши и Лады, видимо, пришли на эту должность тоже из моделек. Они очень оживились, начали охать и интересоваться тюремными буднями.

Черкасский подробно описывал им мисс УИС, а Горчаков отвлекаться не стал, распахнул перед Катей дверь своего кабинета. Какая честь…

— Ты что-нибудь слышала про «Охоту на лис», «Ночной дозор», «Мафию» и другие игры? — Алексей занял свое начальственное кресло — кожаное, белоснежное.

Интерьер вообще был задуман черно-белым. Черная плитка, белая кожаная мебель. Стильно. Провокационно. Гламурно.

— Компьютерные игры? — уточнила Катя.

— В том-то и дело, что реальные. Собирается народ, обговариваются правила, даются задания. Например, встать в подземном переходе и просить милостыню. Или подобраться к зданию банка и скрутить камеры наблюдения. Или обнаружить какую-то вещь. Ее спрятали, но есть подсказки, где искать. Этакий «Код да Винчи» на московских улицах.

— И что, взрослые люди в это играют? — удивилась Катя. — Им что, больше заняться нечем?

— С большим азартом, между прочим. Видимо, устают менеджеры сидеть в офисах, париться в костюмах, стоять в пробках, перекрикивать музыку в ночных клубах. Вот и ищут себе иных развлечений.

— Только мы, сами понимаете, Екатерина, не простые менеджеры, — включился в разговор Черкасский, наконец отделавшийся от секретарш. — И развлечения нам нужны не простые. Нам требовалась ВИП-игра. А где ее взять? Пошарили по сайтам, расспросили знакомых. У всех одно и то же. Тоска.

— Но тут случилось непредвиденное, — продолжил Горчаков. — Светик огорошила всех, и в первую очередь мою бабушку, заявлением, что пишет диссертацию.

— Светик и диссертация! — закатил глаза Олег. — Это как ядерно-магнитный резонанс и светские сплетни, как высшая математика и высокие каблуки. Короче, ничего общего. Мы так смеялись, а Елизавета Алексеевна не растерялась и попросила дать почитать. Светик смутилась: «Ну это только наброски». Но у нее потребовали хотя бы наброски. И она их принесла. Читали вслух. Надеялись, что нас ждет «Вокруг смеха» в кривых зеркалах.

— Но наброски оказались весьма любопытными, — продолжил Алексей. — Там упоминались наши фамилии. Мы и так, конечно, знали, что наши предки ни в чем себе не отказывали. Ни в роковых страстях, ни в мотовстве, ни в бледных девах, ни в упражнениях с огнестрельным оружием.

— Вот он, готовый сценарий! Я тогда так прямо и сказал. И Лешка, и Коля со мной согласились.

Катя ничего не понимала. Светику диссертация, на самом деле, как корове седло. Или вороной конь для маршала Жукова на Параде Победы. Нет, только белый.

Это ведь в ее, Кати, диссертации упоминаются дворянские фамилии и весьма свободные нравы.

— Короче, мы отобрали криминальные истории, которые касались непосредственно нас. — Слово вновь взял Олег. — Александра Толстая в прямом родстве с Волконскими. Князь Черкасский из моих предков. Правда, про Горчакова в набросках ничего не было. Но среди его родни птицы такого полета, что любой школьник расскажет их биографию.

— Столыпин? — предположила Катя.

— Именно, — подтвердил Алексей. — Петр Аркадьевич Столыпин — сын княгини Натальи Горчаковой. Итак, у нас было три исторических персонажа. Графиня Остен-Сакен, которую муж душил янтарным ожерельем. Князь Черкасский, который похитил барышню. Премьер-министр Столыпин, которого застрелили в театре. Это и стало основой игры. Мы должны были воспроизвести прошлое в настоящем. Мы бросили жребий, и Олегу досталась графиня, Коле — Черкасский, ну а мне — Столыпин. Конечно, смерть в правилах игры не значилась. Предполагалось, что важно выстроить декорации, найти статистов и намекнуть на давнюю трагедию.