ночного ветра, но мне кажется, что это чья-то рука провела по ткани…

Я напряженно всматриваюсь в темноту, ощущая мерное дыхание Александра на своей спине. 

И вдруг…

Сердце ухает в груди так, что тело пробивает нервная дрожь, от которой Александр недовольно рычит во сне. 

Гиб…

Его силуэт мерещится мне в правом углу комнаты, возле комода. 

Моргаю несколько раз, чтобы убедиться в том, что это не галлюцинация. Но он все еще стоит там. 

О, боги…

Ужас в глазах Гиба такой отчетливый, что я невольно начинаю дрожать.

Осторожно, неторопливо я снимаю с себя тяжелую руку спящего Александра, который тут же издает тихий рык, словно физически чувствует то, что я хочу покинуть его. 

Не вовремя вспоминаю, что я совершенно голая, и медлю. Но Гиб и не думает отворачиваться, продолжая впиваться в меня немигающим взглядом.

Босыми ногами по полу. Шаг. Еще один. Перемещаю спасительный легкий халат со спинки стула на свое тело. Но все равно понимаю, что Гиб видел абсолютно все. 

Рукой указываю ему на помещение купальни и иду туда, чувствуя его жгущий взгляд между лопаток. 

Мельком смотрю на Александра, грудь которого все так же мерно вздымается. 

Двери в купальню нет, а потому мы заходим в самый дальний угол, но я все равно боюсь, что Александр услышит шепот даже отсюда. 

- Что ты делаешь, мать твою?! – Гиб больно хватает меня за плечо, и его лицо, освещенное звездами, искажено гневом. - Трахаешься с врагом, пока я рискую жизнью ради твоего спасения?! 

- Отпусти, - резко выкручиваю руку, освобождаясь от его пальцев. – Умоляю тебя, тише! Он услышит нас…

- Да мне насрать! – панические нотки в голосе, но тон он все-таки снижает. – Какого хрена, Алира? 

Щеки опаляет жаром стыда, но я тут же беру себя в руки:

- Как ты оказался здесь?

Гиб плотно сжимает губы, а его ноздри раздуваются: 

- После того, как этот… Ублюдок забрал вас, Мулцибер рассказал мне много… Интересного о том, кто мы такие на самом деле. – В его лице появляются тени черного превосходства, которых раньше я никогда не замечала. – Твой любовник тебе не рассказал о том, кто ты такая на самом деле? 

- Не до конца, - отзываюсь я, стараясь не акцентировать внимание на презрение в его голосе. 

Он смотрит на меня, кажется, даже не моргая. И тут только я замечаю. 

Выныривая из своего стыда, вижу, что глаза Гиба светятся точно таким же, голубым светом, как и у Александра. 

- Знаешь, - задумчиво произносит он, выставляя руку вперед и разглядывая ее. – Я всегда, знал, что я особенный. Когда Мулцибер рассказал мне о том, что я, ты и Дея обладаем даром, это даже не удивило меня. Я почти не почувствовал боли, когда мне вкололи сыворотку, и тело словно пронзило десять тысяч игл разом. Я знал, - он смотрит на руку и у меня замирает сердце от того, что я вижу, - знал, что возвращаюсь к тому, кем был рожден. К тому, что у меня забрали. 

Мне вновь приходится моргнуть несколько раз, чтобы убедится в том, что я вижу: рука Гиба словно… Исчезла… Она пропала до предплечья, а он продолжает влюбленно смотреть на то место, где она должна находиться. 

- Мы не простые люди, Алира, - Гиб подается вперед и я с ужасом чувствую прикосновение к своей щеке, но все так же не вижу его руки. - И родителям пришлось бросить все: дом, планету, отказаться от своих достижений лишь для того, чтобы скрыть это. – Прикосновение переходит к вороту халата, а затем скользит по ключице, опускаясь ниже и заставляя меня отскочить от Гиба. Горькая усмешка на его лице пугает меня. – Потому что они знали, Алира. Знали, что этот ублюдок Александр придёт за нами. Так и произошло. Он забрал вас с Деей, а ты еще и послушно, - лицо кривится так, словно ему в рот натолкали помоев, - раздвинула перед ним ноги, отдалась тому, кто убил моего отца…

Мозг лихорадочно соображает, пытаясь понять, как много видел Гиб, как долго он стоял в углу комнаты…

- Эмир мертв? – тихо выдыхаю я. 

- Мертв, - взгляд Гиба становится жестче. – Но я отомщу за него. 

Звон в ушах. Ноги слабеют. 

Эмир мертв… Его действительно больше нет с нами… 

Дыхание перехватывает отчаянием от того, что уже ничего нельзя исправить. От того, что Александр навсегда останется убийцей близкого мне человека. 

По глазам Гиба я вижу, что он задумал. Ему нужна месть. Но эту схватку он вряд ли сможет выиграть, и тогда… Мне придется потерять еще и его…

- Прошу тебя, - я кидаюсь к нему на грудь, и голос приобретает панические нотки. – Помоги нам с Деей бежать! Но не лезь к Александру! Не делай этого, Гиб! Он убьет тебя! Ты не знаешь, на что он способен! 

Он аккуратно отодвигает меня от себя, вызывая новый виток ужаса своим непреклонным взглядом: 

- А ты не знаешь, на что способен я, Алира. 

Я задыхаюсь от боли и безысходности. В глазах Гиба я читаю слепую непреклонную решимость упертого мужчины. 

- Ты боишься за меня или за него? – горько усмехается Гиб. 

- За тебя, разумеется! – хмурюсь я. 

- Неужели? – кривится он, подходя на шаг ближе. - Ты скучаешь по родителям, Алира? Скорбишь по Эмиру? Или скакать на члене того, кто его убил его оказалось приятно на столько, что все мозги тебе выдолбило? 

Я залепляю ему такую звонкую пощечину, что кожу правой ладони перестаю чувствовать. Гиб на столько не ожидает этого, что только хмуро смотрит на меня, прикладывая руку к щеке.

- Гиб… - шепчу я, мгновенно чувствуя раскаяние, но он поднимает ладонь вверх, приказывая мне замолчать. 

Вина и стыд. Эти чувства владеют мной безраздельно. 

Он делает мне больно своими словами, и именно поэтому я защищаюсь. 

Сама понимаю, что пала ниже некуда, но оскорблять себя я никому и никогда не позволю. Разреши это один раз – и тебя навеки превратят в раба. Этому учил меня отец…

- Ты хочешь уйти отсюда со мной и Деей? – тихий шепот, разрезающий густую тишину. 

- Разумеется хочу, - глухо отзываюсь я. 

Мы с ним пилим друг друга напряженными взглядами, а потом Гиб отходит, произнося: 

- Готовься, Алира. Очень скоро я заберу тебя отсюда. И этот ублюдок…