Мне кажется, сил, кроме как на три минуты сходить в душ, больше ни на что не осталось. Хочется, чтобы этот момент никогда не заканчивался, потому что в мужском тихом, искреннем, доверительном шёпоте можно раствориться полностью, без остатка.

– Юля… – Глеб оставляет горящую дорожку на моей шее и уверенно двигает вниз. – Юля… Ты такая нежная. Страстная. У меня просто крышу срывает, когда я к тебе прикасаюсь.

Солнцев крепко меня обнял и перекатился на спину, увлекая моё уставшее разнеженное тело за собой. Ммм, как сладко находиться в его объятиях… даже мурчать хочется, подобно кошке. То, что сейчас произошло между нами, не поддается никакому описанию. Я буквально тону в сладости мгновения и мужской трепетности.

Кладу голову ему на грудь, стараясь спрятаться за ширмой своих обесцвеченных блестящих волос.

Мне известно, что мужчины в большинстве своём не любят разговаривать после секса. Но сейчас это кажется самым логичным и закономерным обстоятельством.

– Глеб, ты ведь сначала не видел во мне женщину. Когда твоё отношение изменилось?

– Когда впервые подвёз до дома. Я привык смотреть в самую суть, потому что много красивых обложек уже видел в жизни, а внутри оказывалась только лишь одна пустота. Фальшивка чистой воды. Ты увиделась мне другой. А потом я познакомился с твоим братом, и ощущение чего-то искреннего, домашнего и уютного затянуло меня.

Солнцев немного помолчал, как будто попытался подобрать правильные слова, и затем продолжил.

– Я смотрел на него и думал, что рядом со мной сейчас мог бы сидеть вот такой же мальчуган, со своими интересами, проблемами, комплексами и желаниями, который кому-то набил морду в школе, потому что вступился за девочку, а я бы воспитывал его на людях, читал нотации, а потом отвёл бы в какое-нибудь кафе, чтобы порадовать и сказать, какой он молодец у меня, и что я бы на его месте поступил точно также. Ты Гришке передай потом, что разбираться всегда нужно без свидетелей. В вашей компании я почувствовал себя… не знаю. Как будто после долгого странствия я вернулся к себе домой, и мне очень не хочется уезжать вновь оттуда, где так хорошо и уютно. Где меня всегда ждут. И, пусть я даже не успею стянуть с себя ботинки, меня уже будут тянуть за руку, чтобы как можно скорее показать чудо из чудес, которое парень собирает сам из многочисленных журнальных деталей. Юля, на самом деле, это бесценно. Семья – особый, невозможный презент, который судьба может подарить человеку. Невозможный для меня, к сожалению. Потому что даже последние годы, так быстро и незаметно пролетевшие, не позволили мне насладиться тем, что было у тебя и когда-нибудь ещё будет. И даже деньги не смогли ни на что повлиять. Видимо, я этого недостоин. В какой-то момент я решил. Наверное, не всем суждено испытать счастье вырасти в счастливой семье и обрести свою собственную. Кому-то просто этого не дано.

Я затаила дыхание. Реально дышу раз через раз, внимательно вслушиваясь в каждое произнесенное слово. Как он может так говорить? Он достоин самой лучшей и любящей семьи, которая у него когда-нибудь обязательно будет! Видимо, трагедия, так давно произошедшая с сыном, не просто оставила шрам в его душе, но ещё и периодически полосует сердце вновь и вновь, обеспечивая свежими ранами.

В своём бурном неконтролируемом порыве поднимаю голову и твёрдо смотрю в печальные мужские глаза. И мне есть, что сказать!

– Глеб! Прекрати так рассуждать! Каждый человек достоин счастья! А ты даже больше, чем кто бы то ни был! У тебя обязательно будет семья, ребёнок, даже несколько! Я понимаю, что та трагедия тебя очень серьёзно подкосила, а рядом не было никого, кто поддержал бы тебя в трудную минуту, и ты спасался как мог, зарываясь с головой в работу, это абсолютно нормально, но Глеб! Нельзя жить прошлым. Твои сожаления и боязнь новой трагедии не сослужат тебе хорошую службу. Нужно ведь жизнь настоящим! И это не судьба не хочет тебя радовать. Ты сам отстраняешься! Вот когда ты в последний раз был в кино? Или веселился? Ты почти каждые выходные работаешь, а если не работаешь, то встречаешься с нужными людьми, – на этих словах мой запал закончился, а дальше в голос неконтролируемо стали проникать игривые нотки. – Тебя нужно немедленно реабилитировать! И начнём прямо сейчас! Я бы даже сказала, продолжим…

– Юля, – этот рослый экземпляр чистейшей мужской привлекательности и брутальности, дикой концентрации внутренних сомнений и постоянных гнетущих воспоминаний и просто нереального пессимистичного настроя, наконец-то, позволил себе улыбнуться.

– Ничего не знаю! Возражения не принимаются! Давай, – села на него верхом, с усилием пытаясь тянуть Солнцева за руку на себя, заставляя таким образом подняться. Это же надо быть таким невозможным скоплением абсолютно упаднических мыслей! Тридцать пять лет человеку, а он не научился смотреть на жизнь с оптимизмом и проходить с улыбкой через все трудности! Ну как так? Всем ведь когда-то бывает плохо, но это не значит, что нужно закапывать собственноручно свои же возможности! – Вставай! Кому говорю!

– Понятия не имею, – да неужели! Лежит, вон, лыбится.

– Вставай, говорю! Бегом!

Мужчина, придерживая меня под бедра, поднялся и позволил мне обвить его талию.

– Это ж как можно? Вставать «бегом»?

– А меня это не интересует, – весело улыбаясь, качаю головой. – Ты же умный. Придумаешь что-нибудь.

– Я уже, кажется, придумал.

– Что?

– Как что? Придумал, что сделаю с привлекательной белокурой работницей младшего медицинского персонала, которая вздумала проводить надо мной эксперименты по реабилитации.

– Чтоооо??? Это меня-то??? Квалифицированного доктора с двумя высшими образованиями обозвать медсестричкой?

– А что ты имеешь против них?

Тут пришлось задуматься. А действительно, что?

– Вообще-то, ничего. Но возмутиться-то нужно было, – мы вдвоём засмеялись в голос. Ура! Напряжённая атмосфера развеялась вмиг!

– Чёрт! – Глеб состроил смешную мордочку (ну вот же, быстро человек учится!) и забавно так протянул букву «У».

– Что такое?

– Документы по машине я так и не отправил, – нет, ну он опять за своё?

– Значит, так. Сначала душ, потом документы. Не забывайте, больной! У Вас впереди целый реабилитационный курс!

– Как скажете, док! – вновь расплываясь в довольной улыбке, пошутил Солнцев, распахивая дверь ванной комнаты. – Палата, надеюсь, будет отдельная? С vip-услугами?

– Размечтался! Уважаемый пациент, будете проходить лечение на общих основаниях, как все!

Лицо его снова стало хмурым и мрачным.

– Сейчас вот не понял! Это какие такие «все»?

– Глеб, я просто пошутила, – говорю тихо-тихо, потому что его грозное возмущение мгновенно послало горячую молнию в самое сердце.

– Пошутила, – он, все ещё удерживая меня на руках, шагнул в душевную кабину, да здесь отдельную комнату можно было сделать, зачем ему такая огромная? – Пошутила она… Ну тогда получай, маленькая шутница!