Быть здесь и сейчас, использовать свою способность уступать – это значит отказаться на время от виртуальных образов, которые загрязняют наш разум, воссоединиться с самим собой и снова стать свободным. Это единственный способ открыться тому великому и прекрасному, что существует в жизни, добраться до королевства озарений.

Признание и принятие важности разных видов интеллекта – это безусловный плюс, это позволяет открыть чистые пространства между мыслями. Разные виды интеллекта помогают понять то, что уже существует в настоящем, более спокойно принять то, что случится в будущем, – отстраненно, с позиции наблюдателя. Они приносят концентрацию, позволяют постигать, а не просто резюмировать, намечать перспективу, а не делить на блоки, подчеркивает философ Эдгар Морен. Они предлагают управлять возможностью смотреть со стороны, выходить за привычные рамки, открываться новым возможностям. Они создают подпитку для рефлексии, воображения, созидания, приносят новое вдохновение в общество, которому не хватает точек опоры.

В своем бестселлере «Сила момента сейчас»[13] Экхарт Толле объясняет, что, по мнению многих, термин «уступание», или «умение уступать», имеет негативную смысловую окраску и синонимичен поражению, отречению, неспособности справиться с вызовами, которые бросает нам жизнь. Однако подлинная отстраненность – это нечто совершенно иное.

Это качество отнюдь не означает, что, оказавшись в сложном положении, вы будете безучастно наблюдать за происходящим и не пытаться ничего изменить. Не означает оно и того, что вам следует перестать строить планы по преображению своей жизни или совершать добрые поступки.

А почувствовать этот поток можно, только находясь в настоящем моменте.

Уступить – значит избавиться от желания контролировать все вокруг (мы контролируем только самих себя), а еще принять настоящий момент безусловно и безоговорочно. Это значит отказаться от внутреннего сопротивления, которое особенно усиливается, когда дела идут плохо, когда требования или жесткие ожидания ума никак не стыкуются с тем, что происходит фактически. Это расхождение и является источником страдания. «Когда вы принимаете то, что есть, вы мгновенно освобождаетесь от отождествления с умом и возобновляете контакт с сущностью. Сопротивление – это и есть ум», – пишет Экхарт Толле.

Умение уступать – это никоим образом не бездействие, а прежде всего осознанность каждого поступка. Мы учимся уступать, исследуя свои границы, страхи, отрицательные эмоции, признавая тот факт, что мы – просто люди, признавая право на несовершенство за собой и другими, безусловно принимая все, что с нами происходит. Это удовлетворение, осознанное или неосознанное, которое мы получаем от максимального развертывания интеллектов, с которыми мы пришли в этот мир. Оно позволяет нам двигаться вперед, сосредоточиваясь на «здесь и сейчас».

Только научившись уступать, мы можем по-настоящему прочувствовать, что такое «здесь и сейчас». Это понятие подразумевает полное внимание к тому, что нас окружает, и позволяет отыскать подлинную свободу быть самим собой. Это не больше и не меньше, чем момент совершенства, которое уничтожает умственных паразитов, – переживание настолько насыщенное, что его не испортить ни одной мыслью. Индивид покидает периферию самого себя, то есть эго, и обретает свой центр, спрятанный за сетью перекрытых каналов. Тогда он действительно принимает то, чем является. Когда наше эго на какое-то время отступает, все чувства обретают ясность и четкость. Мы воспринимаем, не интерпретируя. Мы находимся там, где мы есть, укоренившись в идеальном равновесии. Мы можем отправляться на поиски нужного действия, обретя эту внутреннюю тишину. Это и есть настоящая спонтанность, апогей наблюдения: ум успокоен, напитан, пребывает в гармонии с телом.

Не правда ли, мы чувствуем грандиозное облегчение, когда перестаем слушать внутренний голос, диктующий нам, какими мы должны быть и как нам поступать? Мне нравится, как об этом говорит теннисист Янник Ноа: «Секрет заключается в том, чтобы проживать день за днем, здесь и сейчас, и составлять иерархию своих целей. Перед нами стоит гора, на которую нам предстоит взобраться, и мы разделяем путь к вершине на конкретные этапы. Эти этапы и есть повседневная жизнь».

Принять факт, что мы – это не тело и не ум, а исключительно чистая наблюдательность, чистое сознание, в пространстве которых только и могут происходить озарения, – это значит открыться свободе: свободе реализовывать таланты, способности, интеллекты, которые нам удалось развить в себе к настоящему моменту. Каждый из нас наделен этой свободой, но не каждый имеет к ней доступ, настолько глубоко она погребена под массивом желаний, которые постоянно отсылают нас в неведомое будущее. Между тем эту свободу никто не отбирал, она по-прежнему при нас. Она также представляет собой возможность достигать состояния, которое носит разные имена в зависимости от контекста, но неизменно является четвертой точкой опоры подлинного развития, называемой плавающим вниманием.

Плавающее внимание – общая черта всех великих чемпионов от Айртона Сенны до Зинедина Зидана, крупных руководителей и успешных менеджеров, всех тех, кто по-настоящему хорошо разбирается в сфере своей деятельности: их реакции идеально адаптируются к изменчивым потребностям возникающих задач. Они не задаются вопросом о том, выиграют они или проиграют: они просто испытывают удовольствие от пребывания в настоящем моменте.

И вовсе это не дефицит внимания, напротив! Это поток, состояние максимальной концентрации, полной вовлеченности и удовлетворенности тем, что мы делаем, будучи полностью поглощенными своим занятием. Это тотальная расслабленность в красоте поступков, ни с чем не сравнимая текучесть: поэзия мгновения.

В Японии такое внимание называется сатори, в Китае – у. В рамках учения дзен оно описывается как взгляд на сущность вещей с новой точки зрения. Без него нет дзен, потому что жизнь в дзен начинается с «открытия сатори». Это интуитивный способ обращать взгляд внутрь, в противоположность интеллектуальному и логическому пониманию. Сатори открывает человеку новый мир, не воспринимаемый в суматохе дуалистического мышления.

Если сказать более поэтично, это дуэнде, о котором рассказывает Федерико Гарсиа Лорка в своем великолепном эссе «Теория и игра дуэнде»[14] в пику Декарту: «Дуэнде не в горле, это приходит изнутри, от самых подошв. Дело не в таланте, а в сопричастности, в крови, иными словами – в древнейшей культуре, в даре творчества… Это дух земли… прямо с эллинских таинств отлетевший к плясуньям-гадитанкам, а после взмывший дионисийским воплем в сигирийе Сильверио… Наш сумрачный и чуткий дуэнде иной породы, в нем соль и мрамор радостного демона, того, что возмущенно вцепился в руки Сократа, протянутые к цикуте. И он родня другому, горькому и крохотному, как миндаль, демону Декарта, сбегавшему от линий и окружностей на пристань к песням туманных мореходов».