Сан Саныч краем глаза видит, как Сэмми, втиснувшись между кресел, что-то вытаскивает из бардачка.

– Вот, держи!

Вспышка резкой, сокрушительной боли прошивает все тело. Удар электрошокером на несколько мгновений парализует его, и пока он корчится в конвульсиях, Сэмми поспешно достает из кармана джинсов наполненный прозрачной жидкостью шприц, снимает колпачок с иглы и вонзает ее в ногу Тубиса.

Боль постепенно притупляется, и на ее смену приходит накрывающее волной расслабление. Хлопает дверца, затем открывается и снова хлопает. Мягко урчит двигатель.

Сан Саныч теряет контроль над собственным телом и заваливается на бок. Перед тем, как отключиться, уплывающим сознанием он слышит быструю речь мальчишки:

– Соня, сорри, мне нужно срочно уехать, потом объясню. Я там заказ сделал, оплати счет, пожалуйста, и куртку мою забери.

Сперва возвращается осязание. Тубис ощущает спиной твердую поверхность, от которой ноет поясница. Вторым появляется слух – Сан Саныч различает удары собственного сердца, затем – звенящую, холодную тишину. Наконец, он справляется с тяжелыми веками и открывает глаза.

Первые несколько минут просто лежит, в полусне, пока не приходит в себя достаточно, чтобы оглядеться по сторонам.

Он видит большое помещение с невысоким потолком, лампочка горит где-то сбоку, высвечивая лишь фрагмент комнаты – остальная ее часть теряется во мраке, из которого выплывают очертания тренажеров и беговых дорожек. Пол застелен резиновым покрытием, поэтому лежать не холодно, не смотря на то, что это явно подвал: узенькие оконца есть лишь с одной стороны стены, под самым потолком. За стеклами синеет ночь – и больше ничего не разглядеть.

Тубис со стоном садится, ждет, пока пройдет онемение в затекших ногах, и не сразу замечает браслет на лодыжке. Металл кольца соединен с длинной цепью, конец ее закреплен за чугунную батарею.

Что это?

Сан Саныч хмурится, до конца не понимая, проснулся он или все еще спит.

– Извини, извини, тысячу раз извини, – раздается из темноты голос С— 6, и секунду спустя он появляется на границе света. Вся его поза выражает смиренное раскаяние.

– Я знаю, что поступаю с тобой ужасно, но ты не оставил мне выбора, – Сэмми ловит направленный на цепь взгляд своего пленника. – Ты меня не достанешь, даже не пытайся, длины не хватит. Вон справа позади тебя, – он указывает подбородком. – Туалет и ванная комната, туда цепь доходит.

Тубис поднимается на ноги и молча смотрит на С-6.

– У тебя, наверное, дежавю? – спрашивает Сэмми. – Ты ведь точно так же обустраивал свое логово. Подвал, длинная цепь. Только мучить тебя я не собираюсь.

– Зачем я здесь? – голос Тубиса спокоен, на лице непроницаемое выражение.

– Я не знаю, как сказать, чтобы это не звучало глупо, – честно признается Сэмми и садится на пол, сложив ноги по-турецки. – Ты загнал меня в цейтнот, у меня не было возможности продумать детали плана. Мне было важно не дать тебе уйти, выиграть немного времени. А что делать дальше, мы разберемся.

– Как надолго это затянется?

Сэмми пожимает плечами:

– Я же сказал – не знаю. Многое будет зависеть от тебя.

Тубис молчит, и С-6 поясняет:

– Сам видишь, я поставил себя в щекотливое положение, и чтобы выбраться из него, придется или убить тебя, или убедиться в том, что ты не прикончишь меня, если я тебя отпущу.

Сан Саныч подходит к стене и садится, опираясь о нее спиной. Некоторое время он обдумывает произошедшее. Страха нет, есть недоумение: как же так? Как же он не предусмотрел такого поворота? Пацан ему в рот заглядывал, следовало предположить, что разочарованный фанат способен выкинуть нечто невообразимое.

Тубис, в общем-то, предполагал, да только появление псевдо-Лизы раскачало его, позволило эмоциям перевесить привычное здравомыслие. Он сам виноват, что попался на простую уловку. Трагедии в случившемся нет, С-6 вряд ли ему навредит, но дополнительную головную боль Сан Саныч себе обеспечил. Придется терпеть общество малолетнего почитателя и думать, как поступить. Тубис невольно вздыхает: в такое идиотское положение он прежде не попадал.

– Прикидываешь, как меня убить? – Сэмми грустно улыбается.

– Я не убийца, забыл? – теплоты в его голосе нет, но и раздражения тоже. Тубис нутром чует опасность. Сейчас опасность отсутствует.

– Ах да, конечно, – С-6 упивается беседой; нейтральная реакция А-11 на происходящее заметно успокоила его.

– У меня дома собака, ее нужно кормить дважды в день – сообщает Сан Саныч.

– Ты хочешь, чтобы это делал я?

– Я бы предпочел делать это сам. Но полагаю, пока у меня такой опции нет?

Сэмми виновато кивает:

– Что за собака? Дружелюбная?

Тубис невольно улыбается, представив, как Анька встретит незнакомца:

– Овчарка.

С-6 издает нервный смешок:

– И как ты себе это представляешь?

– Возьмешь мой свитер, дашь ей понюхать. Запишешь мой голос на диктофон, она, конечно, симпатией к тебе не проникнется, но, вероятно, позволит себя покормить.

– Это все предположения, так? Прецедентов не было? – уточняет Сэмми.

– Верно.

– Класс.

Тубис выуживает из кармана брюк ключи и бросает – С-6 ловит.

– Если собака хоть как-нибудь пострадает…

– Да понял я, – прерывает его Сэмми и поднимается. – Я не камикадзе, обижать любимого питомца маньяка.

«Пусть даже он сейчас сидит на цепи», – мысленно добавляю я.

Я сижу в машине минут десять, прежде чем решаюсь открыть калитку и войти во двор. Время около полуночи, в поселке такая темень, хоть глаза выколи. Ни одного работающего фонаря – мне приходится светить под ноги телефоном, чтобы не навернуться и не сломать шею.

Сердце колотится; к моему стыду, я здорово нервничаю. С одной стороны это круто – увидеть жилище своего кумира. А с другой стороны – овчарка. Что, если эта дура накинется на меня? И даже не ударишь ее – не дай бог с ней что-то случится, тогда едва начавшаяся дружба с ее хозяином обречена на провал.

У двери я останавливаюсь, стараясь не обращать внимание на угрожающее рычание по ту сторону. Собака почуяла чужака и не стесняясь демонстрирует свое отношение.

Присаживаюсь на корточки и делаю все, как велел А-11: немного отодвигаю задвижку собачьего лаза внизу двери, и просовываю туда свитер. Дергаюсь, когда возле моих пальцев лязгают зубы, но тут же собираю волю в кулак: через это узкое отверстие псина не пролезет, так что пока я безопасности.

Рычание смолкает. Овчарка обнюхивает одежду. Я включаю диктофон, на который А-11 наговорил несколько фраз, и подношу к двери.