«Жажда расти как личность».

* * *

Много месяцев я продолжала задаваться вопросом, что такого было в этом переживании, что сделало его настолько значительным для моих участников. Было ли дело в мысли о том, что они участвуют в международной миротворческой медитации? Или в каких-то особых ритуалах, которые я применяла? Возникал ли подобный эффект в каких-то других культурах во время каких-либо массовых событий?

Эндрю Ньюберг провел исследование примерно 2000 человек, переживших тот или иной опыт Просветления, среди которых были представители всех религий (и даже много атеистов). Все, испытавшие подобное преобразующее состояние, разделяли пять характеристик: чувство единства; поразительная насыщенность переживания; чувство ясности и новое понимание; потеря самоконтроля и подчинение этому; чувство, что «что-то – твои верования, твоя жизнь, твое назначение – внезапно и полностью изменилось»[60]. Многие – на самом деле большинство – испытали все пять характеристик.

Так что же в эксперименте вызывало в его участниках такие поразительные преображения? Это мог быть эффект самого трансцендентального переживания. Некоторые исследователи рассматривают мистический экстаз как одно из наиболее эмоционально мощных переживаний, доступных человеку. Как однажды написал Абрахам Маслоу, это «то, как выглядит мир, если мистическое переживание действительно захватывает вас… Если вы прошли через такое переживание, вы можете пребывать здесь и сейчас в большей мере, чем после любых духовных упражнений»[61]. Разумеется, имелись свидетельства того, что трансцендентальное переживание психологически полезно. Эндрю Грили, американский католический священник и социолог, обнаружил, что люди, испытавшие мистическое переживание, обретали новый смысл жизни и демонстрировали гораздо более высокие уровни психологического благополучия по сравнению с остальными [62]. Ньюберг также обнаружил свидетельства того, что люди, испытавшие подлинно мистические состояния, обладают гораздо более высокими показателями психологического здоровья – более гармоничными отношениями, лучшим здоровьем и более глубоким пониманием смысла жизни и своего назначения [63]. К примеру, в одном исследовании больных раком в терминальной стадии вводили в мистические состояния сознания с помощью медицинских препаратов, после чего у них проявлялись улучшения психического состояния, обычно достигаемые в ходе психотерапии. Научная литература содержала множество разборов практических примеров пациентов, испытавших спонтанные исцеления от различных патологий, даже от алкоголизма, после мистического переживания [64].

Но я продолжала кружить на месте. Что вызывало трансцендентное переживание в первую очередь? Была ли это применявшаяся медитативная техника? Ритуалы, которые я просила выполнять в своих группах намерения, имели некоторые параллели с ритуалами тайных обществ, вроде Розенкрейцеров, и даже некоторых Западных мистических традиций, таких как Антропософское общество. Все эти организации практиковали дистанционное ментальное намерение, применяя методы, включавшие элементы, не сильно отличавшиеся от моей процедуры разогрева – с интенсивной начальной концентрацией, визуализацией, активацией сердечного центра. В этих традициях такие техники применялись для установки моментального канала связи с божественным [65].

Но я не могла ответить на один базовый вопрос.

В какой из традиций прошлого было такое? Этот вопрос привел меня к Джеффу Левину, профессору Бэйлорского университета. Джефф обладал всеми необходимыми регалиями: биохимик и эпидемиолог, а также богослов, занимавший почетную должность руководителя программы по влиянию религии на здоровье населения в Институте исследования религий при Бэйлорском университете и должность нештатного профессора психиатрии и поведенческих наук при Медицинской школе университета Дьюка. Будучи истово религиозным человеком и членом консервативной конгрегации, он являлся первым ученым, занимавшимся систематическим исследованием литературы о влиянии религии на психическое и умственное здоровье, в частности о влиянии иудаизма. В дополнение к своим обширным исследованиям влияния религии и целительства Джефф также входит в число тех немногих, кто пытается ответить на другой очень важный вопрос: имеет ли само по себе трансцендентальное переживание какое-либо воздействие на здоровье? Помимо религии Джефф страстно увлечен темой целительства. Он изучил все основные эзотерические целительские традиции и продолжает свои исследования, посвященные тому, в чем же именно состоит взаимодействие между целителем и исцеляемым, которое дает желаемый результат. В непрекращающихся спорах между наукой и религией Джефф обладает неоспоримыми полномочиями, чтобы открыть переговоры.

Если кто-то и мог объяснить, что же происходило с моими участниками, это должен был быть Джефф Левин.

Джефф никогда не слышал о ни о чем похожем на эти эффекты отдачи. Как и Ларри Досси, автор бессчетных книг о молитвах. Как и множество других экспертов в данных областях, с которыми я консультировалась. В большинстве исследований о преображении и целительстве, которые они могли мне предложить, рассматривалась сила ритуала, способная вызывать такие эффекты. Многие эзотерические традиции говорят о способности самого мистического переживания, вызванного посредством некой экстремальной практики, устранять психологические недуги. В индуистской традиции целью йоги (единства) является самадхи, мистическое единение со всем сущим, и некоторые исследования Джеффа приоткрыли природу целительных сил различных ритуалов йоги, способных «устранять психологический стресс и помогать человеку восстановить естественные здоровые ритмы»[66].

Самое близкое к этому, что мог предложить Джефф, было его исследование, в котором он показывал, что ритуалы целительства вызывают у участников изменения в эмоциональном состоянии, самоосознании и восприятии себя и своих возможностей, а также приводят к улучшениям нейробиологических механизмов, таких как нейромедиаторы и иммунные маркеры, что в целом способствует более здоровым взаимоотношениям.

Также у него было немного сведений о молитвенных кругах помимо очевидных: они практиковались коренными американцами и другими туземными группами, а также применялись в современных харизматических католических и пятидесятнических протестантских конгрегациях. Но в каждом из этих случаев предполагались определенные экстремальные ритуалы для достижения эффектов. Даже когда современные секуляризованные группы предпринимали попытки целительства, как это бывало в «Ведьмовском лагере» для викканцев лесбийской или бисексуальной ориентации, столкнувшихся с различными видами сексуального насилия, они использовали целительные чары холщовых узелков с травами плюс ритуальные песнопения и погружения в травяные ванны [67].

Тед Каптчук, руководитель гарвардского общеуниверситетского проекта по изучению плацебо и терапевтических взаимодействий, утверждает, что ритуалы любого рода, относящиеся к кругам навахо или даже западной медицине, – в частности те, что включают продуманные зрелища, костюмы, хореографию, прикосновения и символы, – создают мощные целительные механизмы в телах участников через «слои ощущений и действий»: