Бобби Макклауд не пил. Он не курил и никому не позволял этого у себя в офисе в Центре племени. Здесь на стенах, рядом с дипломом Вашингтонского университета, висели фотографии – Бобби был запечатлен вместе с Джесси Джексоном и Биллом Клинтоном. В свои тридцать шесть лет Макклауд стал одним из немногих членов племени, которые умудрились опровергнуть статистику: средний годовой доход в восемь тысяч долларов, девять классов образования и пятидесятипроцентная вероятность стать алкоголиком или наркоманом к шестнадцати годам.

«Все говорят, что земля принадлежит нам по праву рождения, однако по праву рождения нам принадлежит жизнь! Успех, развитие и радость смотреть, как растут наши дети», – сказал Бобби Макклауд.

Чертовы краснокожие!

Видимо, у нее ПТСР. А может быть, все дело в заурядном пьянстве. Или она так реагирует, столкнувшись с историей, которая наверняка привела бы в бешенство ее брата. Второй раз Амина услышала голос Акила уже лежа в кровати, с разбросанными вокруг ксерокопиями статей о Бобби Макклауде. Моргая, она посмотрела в темный коридор, разделявший ее квартиру с анфиладой на две половины, – пусто. Девушка встала и закрыла дверь спальни.

После полудня она задремала, но ее тут же разбудил телефонный звонок. Потянувшись к трубке, Амина перевернула стоявший на тумбочке стакан с водой и выругалась.

– Они все телефоны оборвали, потому что права принадлежат тебе, – раздался в трубке голос Димпл, – ты должна что-то сделать!

Струйка стекала с тумбочки на рубашку, в которой она три дня назад в последний раз выходила из дому. Амина кинула туда несколько валявшихся на полу носков, чтобы вода впиталась. У изголовья, вытянувшись, словно караульный на посту, стояла почти полная бутылка виски.

– Амина, ты меня слушаешь?

– Да.

Зря она рассказала Димпл о звонках. Разумеется, сестра хочет «воспользоваться» предложениями агентств, которые желают купить права на снимок. Она считает, что это возможность наточить зубы и сделать первый шаг в мире бизнеса (Амине всегда представлялось, что зубы должны быть лошадиными).

– Перед нами открывается дверь, – говорила Димпл, – открывается прямо сейчас! Причем не навсегда, она может захлопнуться хоть завтра! Нам всего-то надо сделать несколько звонков! Я не понимаю, в чем проблема?

С ума сойти, остановите Землю! Димпл чего-то не понимает!

– Помолчи! – оборвала ее Амина.

– Что?!

– Просто я… – Амина крепко зажмурилась, пока перед глазами не заплясали яркие цветные круги. – Наверное, правообладателем является «П-И».

– Нет, не является, – отрезала Димпл, но потом все-таки взяла на себя труд объяснить ситуацию. – Помнишь, как мы сомневались по поводу этого пункта, когда ты подписывала контракт? Пункт по поводу авторских прав на твои фотографии? «П-И» может публиковать фотографию, поскольку, строго говоря, в момент съемки ты была их официальным корреспондентом, но после этого все права переходят к тебе. Любой, кто хочет воспользоваться снимком, должен иметь дело с тобой.

– А если я не хочу, чтобы со мной имели дело?

– Вот я и говорю, что могу сама этим заняться!

В принципе, достаточно было просто сказать «да», поблагодарить и быстро повесить трубку. Снова залезть под одеяло и погрузиться в сны об Акиле. Но Амину охватил ледяной холод, который она впервые ощутила вчера, посмотрев на свежий выпуск газеты: имя Бобби Макклауда, безмолвное горе людей, которые любили его, сжимали ее тело стальной хваткой. Что они почувствовали, увидев ее снимок? Что она, сама того не желая, показала им? Амину пробрала нервная дрожь.

– Ами, ты меня слушаешь?

– Она вечно будет стоять у них перед глазами.

– Что?!

– У него остались дети. Ты знала, что у него есть дети?

На другом конце провода повисла долгая пауза.

– Сейчас приеду, – наконец раздался в трубке голос Димпл.

О нет, только не это!

– Не надо! – Амина быстро оглядела бардак, творившийся в комнате: бутылки, окурки, газеты. – У тебя будут проблемы на работе!

– Просто привезу тебе обед, ладно? Можем даже не разговаривать, если не хочешь.

– Димпл, со мной все в порядке!

– Ага, конечно! Через десять минут буду!

– Нет! Не надо! Господи, ну не так быстро! Твой звонок меня разбудил! Дай мне хоть в себя-то прийти, ладно? И кстати, я согласна! Делай, как считаешь нужным. Можешь вести переговоры с агентствами. Давай!

– Боже мой, да мне на это уже плевать! Я просто сразу не поняла, в чем дело. Это ты из-за Акила, да? Пожалуйста, разреши мне приехать!

– Дело не в… – хриплым голосом начала Амина, но осеклась. – Слушай, просто разберись с этими агентствами, хорошо? Ты мне очень поможешь, – добавила она и затаила дыхание в ожидании ответа Димпл, которой предстояла нелегкая сделка с совестью.

– Ты уверена? – спросила сестра через несколько секунд.

– Да, – с облегчением вздохнула Амина.

– Хорошо, после работы я сразу к тебе!

– У меня есть планы на вечер, может, поздно буду, – соврала Амина. – Созвонимся.

Положив трубку и на время нейтрализовав Димпл, Амина выползла из кровати и начала искать, что бы надеть. Из-под задернутых штор в комнату струился яркий солнечный свет. Несмотря на то что это было совсем не в ее стиле, а скорее в духе дурацких женских сериалов, где героини заламывают руки и вопят «Боже, за что?», а кроме того, вычурно, чересчур театрально и к тому же отвратительно, Амина взяла с тумбочки бутылку, сделала большой глоток и поперхнулась.

«За тебя, детка!»

Он недооценил силу денег. Не тех ста тридцати восьми миллионов долларов, которые были вложены в постройку казино «Изумрудная королева» и создание сети школ для индейцев и действительно могли положить конец постоянной нищенской жизни племени, – тут Бобби Макклауд оказался прав. Он полностью ошибся в том, какое воздействие произведут чеки на двадцать тысяч долларов, выписанные каждому индейцу пуяллуп.

«Бобби использовал свои мозги и свое положение в племени, чтобы продать нас всех оптом. Наши родители сейчас, наверное, в гробу переворачиваются», – сказал репортерам его брат Джозеф Джо-Джо Макклауд на лестнице отеля «Такома Шератон» сразу же после торжественного подписания договора («Племя променяло землю на будущее». – «Сиэтл пост-интеллидженсер», 24 марта 1990 года).

С мая 1990 до начала 1991 года индейцы пуяллуп, по словам одного из членов племени, пожелавшего остаться анонимным, «прожили целых восемь месяцев американской мечты». Обналичив чеки, сумма которых составляла их заработок примерно за два года, они купили машины («файрберд», Z28, полноприводные «БМВ» и целый автопарк пикапов), съездили в отпуск (Диснейленд, «Морской мир», Вегас), приобрели товары первой необходимости (памперсы, газ, еду, обогреватели, покрышки, одежду), потратились и на менее насущные потребности (семейные портреты, ужины в ресторанах, наркотики).