Зарина взяла ребенка на руки, быстро расстегнула кофточку и сунула ему грудь.

Тот сразу затих и довольно зачмокал. Ольга потихоньку пошла к двери.

– Уходишь? – окликнула ее Зарина.

– Не буду мешать. Света днем принесет продукты. И вот что – Марушку могу забрать с собой. Девочки поиграют вместе, я их покормлю.

– Спасибо, но она мне нужна. Без нее не справлюсь.

Из соседней комнаты послышался протяжный стон. Затем старческий голос хрипло произнес:

– Зара, кто пришел?

– Никто, отец. Вам показалось, – поспешно отозвалась Зарина и, глянув на Ольгу, приложила палец к губам.

– А с кем ты разговариваешь? – не унимался старик.

– С Марушкой.

– Не ври, дочь. Я не глухой. Чужой голос от внучкиного не отличу?

Ольга почти бегом вышла в сени. Зарина выскочила следом, продолжая прижимать к груди младенца.

– Прости, не обижайся. Тебе действительно лучше сейчас уйти. Отец не любит, когда сюда приходят деревенские.

– Почему?

– Боится. Говорит, цыган все ненавидят. Могут зло причинить.

– Но я же не… – начала Ольга, но Зарина ее перебила:

– Ты не цыганка.

Она опустила глаза. Ольга молча кивнула, спустилась по ступенькам, дошла до калитки. Перед тем как скрыться за забором, оглянулась. Зарина махала ей рукой и улыбалась. Рядом стояли Марушка и мальчик и тоже махали. Ольга послала всем троим воздушный поцелуй.

Когда она вернулась домой, солнце уже поднялось высоко. В доме вкусно пахло перловкой, Михайловна разжигала самовар.

– Явилась не запылилась, – добродушно проворчала она. – А Светка твоя так и дрыхнет. Хотела я ее разбудить, да жалко стало. Буди сама.

– Разбужу.

Ольга обтерла ноги ветошью и вошла в спальню. Светка лежала, раскинувшись на всю постель. Ее щеки во сне пылали.

– Свет, – тихо позвала Ольга. – Вставай. Завтракать пора.

Светка даже не пошевелилась. Ольга присела на постель и легонько потормошила ее за плечо.

– Вставай, соня. У меня к тебе дело есть.

– А… что… – Дочка наконец завозилась под одеялом и приоткрыла глаза, ясные, как майское небо.

– Сейчас мы позавтракаем, и ты сходишь к Марушке. Отнесешь ей кое-что поесть. Поможешь там, если что-то нужно будет сделать.

Светка, окончательно пробудившись, приподнялась на постели и смотрела на Ольгу с удивлением.

– Вы с тетей Зариной подружились?

– Да, мы с ней теперь друзья на всю жизнь. А еще я ее должница.

– Должница? Как это? – не поняла Светка.

– А вот так. Она вылечила меня. Я больше не кашляю. И грудь не болит. – Ольга нагнулась и поцеловала дочь в теплую щеку.

– Вылечила? Как здорово! – Светка вскочила и кинулась к Ольге на шею. Она обнимала ее, целовала, тискала, а по щекам ползли прозрачные слезинки.

– Ты что плачешь, дурочка? – Ольга сама почувствовала, как щиплет в носу. – Радоваться надо!

– Нет, я радуюсь, радуюсь! – Света вытерла лицо тыльной стороной ладошки.

– А раз радуешься, то срочно – подъем! Каша ждать не станет.

– Подъем! – Светка вскочила на ноги и принялась натягивать на себя одежду.

Ольга смотрела на нее с улыбкой. После завтрака она собрала сумку с продуктами и отправила Светку к цыганам. Та вернулась лишь под вечер, усталая, но веселая и радостная.

– Мам, я тете Зарине помогала, как ты велела. С малышом сидела, пока она кушать готовила. Потом пол подметала. А еще мы с Марушкой репу пололи в огороде. Интересно, какая эта репа на вкус? Я ведь ее никогда не пробовала.

– Знаешь, я тоже, – призналась Ольга, и обе рассмеялись.

– Ма, а ты правда совсем-совсем здорова? – Светка внимательно заглянула Ольге в глаза.

– Да, совсем.

– И ты… ты не умрешь?

– Вот глупая. Конечно нет. – Ольга прижала дочку к себе. – Все, хватит об этом. Давай почитаем что-нибудь вслух.

– Давай, – обрадовалась Светка.

– А что?

– Ну вот хотя бы Симонова. «Жди меня, и я вернусь».

– Ну это я наизусть знаю, – сказала Светка, встала, выпрямилась, подняла голову и нараспев продекламировала: – Жди меня, и я вернусь. Только очень жди. Жди, когда наводят грусть желтые дожди. Жди, когда снега метут, жди, когда жара…

– Жди, когда других не ждут, позабыв вчера… – тихо подхватила Ольга.

Светка глянула на нее, и глаза ее заблестели. Они продолжали вместе, негромко, но с силой и страстью:

– Пусть поверят сын и мать в то, что нет меня, пусть друзья устанут ждать, сядут у огня, выпьют горькое вино за помин души. Жди! И с ними заодно выпить не спеши…

Ольга краем глаза заметила, как дверь приоткрылась, и на пороге возникла Михайловна. Открыла было рот, чтобы что-то сказать, но застыла в дверном проеме, уронив натруженные, все в синих жилах, ладони. Светка тоже заметила старуху и возвысила голос:

– Жди меня, и я вернусь, всем смертям назло. Кто не ждал меня, тот пусть скажет – повезло! Не понять неждавшим им, как среди огня, ожиданием своим ты спасла меня.

Наступила звенящая тишина, нарушаемая лишь тиканьем ходиков. Михайловна вытерла глаза фартуком.

– Это кто ж такое придумал? – Голос ее дрожал.

– Константин Симонов, – сказала Светка. Помолчала и прибавила: – Это про нашего папу.

Михайловна ничего не ответила, только тяжело вздохнула…

Бабка Клавдия явилась на следующий же день. Вид у нее был суетливый и возбужденный. Помимо денег она принесла банку молока и головку самодельного сыра.

– Погадай мне, дочка. – Старуха с надеждой уставилась на Гелену. – Вдруг и у меня в судьбе на старости лет что-то хорошее произойдет? Сынок из города приедет с женой и детишками. А то, как укатил пять лет назад, так и не видно его. Звонит раз в месяц. А мы с дедом скучаем!

Гелена молча кивнула и указала ей на стул.

– Присядьте.

Клавдия села кряхтя. Гелена вытащила из шкатулки карты, тщательно перетасовала, сунула бабке под нос:

– Снимите.

Та послушно повиновалась.

– На кого гадать? На вас или на сына?

– Давай на сына.

Гелена кинула на Клавдию мимолетный взгляд и, уяснив для себя что-то, твердо произнесла:

– Гадаем на червонного короля.

Снова Лиза, будто зачарованная, глядела, как Гелена раскидывает карты. Стопка к стопке, потом несколько карт в сторону, затем снова стопка. Вот она остановилась, и между черными бровями залегла складка.