– Не заявит, – его следующие слова были обращены к ней. – Прости, моя девочка, что я не буду присутствовать на суде. Сразу после похорон Хезер я намерен отправиться в длительное путешествие, чтобы забыть обо всём.

Эмили ничего не сказала, только прижала ладони к лицу, но когда через мгновение опустила руки, она уже полностью владела собой. Джозеф поймал ее взгляд и внутренне сжался от презрительного тона, которым мисс Стаффорд обратилась к нему:

– А вы полагали, что я полюблю вас, мистер Уолш, такого правильного и такого скучного? Жаль, что вы слишком умный. Однако согласитесь: мне почти удалось вас обставить, – немного помолчав, Эмили добавила. – Для нас обоих было бы лучше, если бы Уильям не приглашал вас в Адмиральский дом. Прощайте!

Окинув равнодушным взглядом остальных, она покинула комнату в сопровождении констеблей. Джонс сдержанно поблагодарил студента за содействие и откланялся.

Артур поспешил удалиться в свой кабинет. Его мать по-прежнему сидела неподвижно, только в уголках ее старческого рта появились новые морщинки. Раздумывая над словами Эмили, Джозеф едва заметил, как полицейский пожал ему руку. Тяжелое молчание, повисшее в гостиной, ощущалось почти физически. Наконец его нарушил Чарльз, обратившийся к племяннику:

– Хезер просила меня позаботиться о тебе… Я оплачу твое обучение.

– Не нужно, дядя, – глухо отозвался Уильям. – Я начну давать частные уроки, сниму квартиру в Кембридже. Не думаю, что вернусь в этот дом.

Он развернулся, чтобы уйти, но тут заметил в дверях щуплую фигуру камердинера, который взирал на него с неподдельным участием. Было заметно, что последние слова Уильяма огорчили Окли.

– Возьмите меня с собой, сэр! Позвольте и дальше оберегать вас!

– Оберегать меня?

– Я видел, как вы выходили из студии мистера Стаффорда, а после нашел вашу рубашку с пятном крови на манжете и застирал ее, никому не сказав. Я был рядом, когда вы убивались по миссис Стаффорд. Поверьте, сэр, ни одна женщина не стоит ваших страданий!

– Вы забываетесь, Окли! – возмущенно вскричал Уильям. – А впрочем, если Артур вас уволит, приезжайте в Кембридж.

Уолш отметил, что друг больше не называет Артура отцом. Нет, он не решится мстить за смерть Хезер. Скорее всего, будет искать забвения единственным известным ему способом – на дне бутылки. Пожалуй, даже хорошо, что за ним присмотрит Окли.

Камердинер и его молодой хозяин вышли одновременно. Когда их шаги стихли на лестнице, Джозеф, словно очнувшись, с грустью оглядел комнату, где провел много приятных часов с той, которой не суждено было стать его Лиззи Беннет.

– Полагаю, мистер Стаффорд, мне не следует более злоупотреблять вашим гостеприимством. Я уеду завтра после завтрака.

Джозеф уже собирался отвернуться, как вдруг к нему шагнула Джейн. Взглянув в ее лицо, он сразу понял, что ассоциация со строгой гувернанткой сестры – лишь следствие ошибочного первого впечатления от ее траурного наряда. Он так и не разгадал эту женщину, обычно державшую при себе свои мысли и чувства. Единственное, что Уолш знал наверняка: она любила прерафаэлитов и Чарльза Стаффорда.

– Если бы не вы, мой сын остался бы сиротой. Спасибо, Джозеф! – искренне проговорила Джейн. – Вам всегда будут рады в Адмиральском доме. Уверена, Чарльз хотел сказать то же самое.

Джозеф кивнул. Виктория с видимым усилием встала из кресла. Студент предложил ей опереться о его руку, и они вместе направились к лестнице. За окнами, набирая силу, шумел июльский дождь.

Джейн опустилась подле Чарльза на низкий диванчик. Он повернул голову, поймал ее взгляд и вдруг ощутил в груди невероятную легкость. Он знал, что сейчас это неуместно, однако губы Джейн оказались так близко… Словно угадав его желание, она слегка отодвинулась.

– Дай мне время оплакать сестру.

– Ты права, прости… Скажи только: я могу надеяться?

Сквозь шум дождя и грохот собственного сердца он расслышал, как Джейн выдохнула:

– Да.

Джон Констебл. «Романтический дом в Хэмпстеде» (около 1821 г.)

Джон Эверетт Миллес. «Мариана» (1851 г.)

Данные репродукции использованы в коллаже на обложке.