– Э-э-э… спасибо. Правда, – он нервно почесал шею. – Здорово было слышать, как Тони говорил тут всё это и как вы все отзывались на его слова. Ваша поддержка намного облегчает процесс… ну ладно, немного облегчает, – он нервно засмеялся. – Понимаете, – продолжал он, – Акт о регистрации даёт нам выбор. Мы можем пойти по пути, который избрал Капитан Америка, и позволить людям, как прежде, сталкиваться с совершенно непознанной силой. Или же мы можем зарегистрироваться и таким образом вернуть себе крупицу общественного доверия.

«Давай, Питер, – подумал Тони, – сделай это».

– Я горжусь тем, что я делаю. Тем, кто я такой. И я здесь, чтобы это доказать.

Человек-Паук сорвал маску с лица. Толпа поражённо выдохнула; защёлкали камеры, репортёры вскакивали с мест, стуча складными стульями. Человек в костюме паука сначала выглядел испуганным, но потом смущённо улыбнулся:

– Меня зовут Питер Паркер. И я Человек-Паук с пятнадцати лет.

Тони Старк снова шагнул вперёд. Он обнял Питера за плечи и обменялся с ним долгим понимающим взглядом, а потом повернулся к аудитории:

– Какие-нибудь вопросы?

– ЕЩЁ кофе, мистер Хендрик?

Капитан Америка нахмурился и поправил галстук.

От фальшивых усов чесалось над верхней губой.

– Мистер Хендрик?

Он поднял глаза и увидел молоденькую официантку, которая держала наготове стеклянный кофейник. Он покачал головой, и она, закатив глаза, отошла.

Голиаф рассмеялся. Он перегнулся через стол и подёргал табличку с именем на рубашке Кэпа:

– Лучше будь поласковее, Хендрик.

Их было четверо за столом: Кэп, Голиаф, Сорвиголова и Люк Кейдж. Все они по-разному замаскировались. Голиаф оделся в потёртую кожаную куртку, а Сорвиголова был практически неузнаваем в белой рубашке, жилете и модных затемнённых очках.

Кэп нахмурился.

– Меня зовут Бретт Хендрик, – сказал он в четвёртый раз тихим голосом. – Я начальник охраны торгового центра в Квинсе.

– Отлично, – сказал Сорвиголова. – А я Купер Пейтон, инженер-электрик с Лонг-Айленда.

– Виктор Теглер, – сказал Голиаф, – специалист по работе с населением, живу в Гарлеме. Чёрт, вот в этом я не уверен – всё-таки я с Западного побережья.

Сорвиголова пожал плечами:

– Люди и покруче тебя начинали с работы с населением.

– Кейдж?

Люк поднял голову от своих заметок. Его массивная мускулистая фигура была упакована в чёрный костюм, и он явно чувствовал себя в нём неловко.

– Что это вообще за имя – Роквелл Додсворт? И, боже мой, IT-консультант международной финансовой корпорации? Я же просил сделать меня кем-нибудь клёвым, гонщиком там или музыкальным продюсером.

Сорвиголова нахмурился:

– Ну, это то, что получилось добыть через мои контакты.

– Мэтт сильно рисковал, чтобы достать нам эти документы, – сказал Кэп. – Его могли лишить за это звания адвоката.

– Ну да, – усмехнулся Сорвиголова. – Об этом-то я и беспокоюсь.

– Кроме того, наша личность вообще не важна. Это просто способ залечь на дно в то время, когда мы не заняты ничем важным.

– А вообще мне даже нравится эта маскировка, – сказал Сорвиголова. – Я пробую новую еду, новые фильмы. Новые группы.

Кэп взглянул на слепого любителя приключений. Они были в подполье почти три недели, и это было непростое время привыкания. Однако Сорвиголове новое положение определённо придало сил. Капитан Америка всегда знал его мрачным одиночкой с некоторой склонностью к нигилизму. Теперь же он был собранным и внимательным.

«Возможно, изменения – это иногда хорошо».

– А, да ладно, – Кейдж потянулся и скривился. – У меня просто всё болит после вчерашней схватки со Зловещей Шестёркой.

– У тебя-то всё болит? – Голиаф похлопал его по спине. – Мне пришлось вырасти на пять с половиной метров, чтобы поставить подножку Носорогу!

– Мы хорошо поработали, – сказал Сорвиголова. – И это только начало. Да, Кэп?

– А? Извини, – поднял голову Капитан Америка. – Думал о той встрече, с мальчиком из фонда «Загадай желание». Её пришлось отменить. Обещал поиграть с ним в бейсбол у него во дворе, но там наверняка всё кишит агентами Тони.

– Паршиво, – сказал Голиаф.

– С этой идиотской регистрацией они отняли у нас важные мелочи, – сказал Капитан. – Те самые мелочи, которые делают нас теми, кто мы есть.

– Полностью согласен, – на лице Кейджа показалась ехидная улыбка, – Хендрик.

– Заткнись, Роквелл.

Официантка принесла еду. Четверо мужчин набросились на неё так, как будто голодали неделю.

– Я до сих пор не могу поверить в то, что сделал Человек-Паук, – сказал Голиаф. – Как вы думаете, может, Тони его контролирует? Через этот новый костюм?

– Тони бы на это не пошёл, – сказал Кэп. – Этого ему было бы недостаточно. Он же хочет, чтобы с ним все соглашались, видели свет разума за всеми его действиями.

– И я знаю Питера. Он впечатлителен, – нахмурился Сорвиголова. – Ещё тогда, в Стэмфорде, было понятно, что он под каблуком у Тони.

– Это великолепный стратегический ход. Нет другого героя, который скрывал бы свою личность так тщательно, как Человек-Паук. Его признание – это явное послание всем героям, которые ещё не приняли окончательного решения.

Телефоны Капитана и Голиафа запищали одновременно. Кэп взглянул на экран и вскочил на ноги.

– Что там? – спросил Кейдж.

Голиаф зачитал вслух:

– Пожар на нефтехимическом заводе рядом с рекой. База сообщает, что внутри заперто три или четыре сотни людей.

Капитан прервал испуганную официантку:

– Оставьте сдачу. И спасибо за восхитительный обед.

Она посмотрела на стодолларовую купюру в своей руке:

– Ничего себе. Спасибо, мистер Хендрик.

– Зовите меня Бретт.

Кэп подал знак, и все пошли за ним к чёрному ходу. Он нажал на кнопку вызова номера быстрого доступа:

– Соколиный Глаз, что у тебя?

– Тренирую детишек. Хочешь, чтобы мы отправились на вызов?

– Да. Бери всех, кто есть.

Кэп отключился и набрал другой номер:

– Сокол?