В старших классах я еще ничего этого не знала, и фотографии роскошной книги из Восточной Германии внушили мне необходимую уверенность, чтобы сжиться с ролью советского дипломата в ООН. Поскольку это были восьмидесятые, я купила себе костюм из ослепительно красного жатого атласа с большими подплечниками, густо накрасила глаза тенями, а волнистые волосы превратила с помощью завивки и лака в опасно высокую башню. Меня неким образом поддерживало осознание того, что существуют общества, допускающие, пусть только в виде идеи, что женщины могут быть одновременно амбициозными и красивыми. Я могла иметь грудь и право вето.

В конце концов, хотя патриархальная культура отступает с черепашьей скоростью, эксперты, от политиков Европейского союза до консультантов из KPMG, приходят к мысли о необходимости конструктивных мер по продвижению женщин во власть. Универсального решения не существует, но квоты могут стать важной частью этого процесса. Государства играют важную роль в эволюции общественных представлений в сторону большего разнообразия и инклюзивности, и принципиально, чтобы мы использовали инструменты взвешенного законотворчества для расширения возможностей женщин претендовать на выборные должности или заседать в советах директоров. Да, необходимо изменение общественного мнения, но, чтобы оно произошло, нужно, чтобы маленькие девочки росли, видя больше примеров женщин на руководящих должностях. Девочки смогут увидеть женщин-руководителей только в том случае, если мы найдем способ изменить политическую и экономическую культуру, препятствующую нашему участию во власти.

Александра Коллонтай (1872−1952): социалистка, разработчица теории женской эмансипации, страстная поборница освобождения сексуальных отношений от любых экономических соображений. После Октябрьской революции Коллонтай стала народным комиссаром социального призрения и участвовала в организации Женотдела. Она руководила широким спектром правовых реформ и мер государственной политики, способствующих освобождению женщин и созданию основ новой коммунистической сексуальной нравственности. Русские оказались не готовы к такому видению эмансипации, и ее отправили в Норвегию в качестве первой в России (и всего лишь третьей в мире) женщины-посла. Публикуется с разрешения Библиотеки Конгресса США.

Мой лучший друг в колледже Кен был экономистом и погиб 11 сентября 2001 г. в Северной башне Всемирного торгового центра. В течение 13 лет нашей дружбы мы созванивались, не считаясь с расходами на междугородную связь, и преодолевали континенты и океаны, чтобы встретиться, когда телефонного разговора было недостаточно. После его развода мы пересеклись в Гонконге, и я слушала его излияния под мартини с водкой в баре под названием «Кафе Рика». Он делал фотографии на моей свадьбе в 1998 г., а в День труда в 2001 г. потратил выходной, чтобы прилететь в Беркли и послушать, как у меня в животе возится семимесячный младенец. Он умер прежде, чем я родила.

Родившийся и выросший за пределами США, Кен на практике осуществлял американскую мечту, начав карьеру на Уолл-стрит в 1989 г. и пробившись наверх. До женитьбы он вел приятную жизнь богатого нью-йоркского холостяка-сердцееда. Помню, мы сидели в Окленде и за джином обсуждали, что нужно людям для здоровых любовных отношений. Я храню бумажку, на которой Кен написал: «Мнение Кристи: физическая, эмоциональная, интеллектуальная, духовная близость. Мое мнение: красивые стройные ножки с изящными щиколотками, печальные глаза, хорошей формы сиськи третьего размера плюс немного мозгов». Я пыталась рассуждать о том, что между людьми существует четыре типа связи и что самые крепкие любовные союзы те, где работают все четыре, но Кен стоял на своем: ему нравится, чтобы женщина была хорошенькой и умной ровно настолько, чтобы не быть тупой. «Люблю шикарных глупышек!» – написал он. Однако, когда его охочая до денег жена бросила его, как только они получили грин-карты, и отсудила у него громадные алименты, Кен задумался, верно ли выбирает женщин.

– Я никогда не хотел встречаться с успешными женщинами, – сказал он мне по телефону, когда эта рана перестала саднить и он снова почувствовал интерес к отношениям. – У них в жизни слишком много всего происходит, и они не могут быть тут как тут, как только потребуются. Я как-то сошелся с адвокатессой, но она только и делала, что говорила о делах, которые вела.

– Ты тоже говоришь о работе, – заметила я.

– Знаю. И хочу, чтобы моя девушка меня слушала.

Кен глубоко вздохнул.

– И все-таки, пожалуй, мне следовало бы попробовать знакомиться с женщинами поумнее. Я устал от охотниц за деньгами.

– Неужели? – спросила я. – Это на тебя не похоже.

Он стал рассказывать о своем недавнем прозрении. Оказывается, как я и подозревала, он избегал умных и независимых женщин, потому что рядом с ними не чувствовал себя крутым самцом, контролирующим отношения. Однако один из сослуживцев недавно женился на «невероятно горячей» юристке из их корпорации. На свадьбе, выпив пятью бокалами больше, чем следовало, Кен смотрел, как молодожены танцуют, и решил, что его коллега на самом деле больше мужик, чем он, потому что не боится быть рядом с успешной женщиной.

– Сама посуди, – рассуждал он, – легко снять горячих цыпочек. Труднее добыть горячую и умную цыпочку с собственными деньгами. А если у нее есть свои деньги, значит, она с тобой не из-за твоих денег.

Он помолчал.

– По-моему, они по-настоящему любят друг друга.

Для Кена желание и любовь всегда были связаны с деньгами и властью. Он пользовался своим богатством, чтобы привлекать женщин, и наслаждался ролью альфа-самца. Однако он сделал открытие (довольно поздно в своей короткой жизни): оказывается, равные отношения дают меньше возможностей для манипуляций и обид между партнерами. Кен обожал бывшую жену и полагал, что она искренне отвечает ему взаимностью. Она заставила его в это поверить, отдав ему всю власть в их скоротечном браке. Когда она ушла от него к другому мужчине, Кен задумался, любила ли его жена когда-нибудь или просто использовала, чтобы иммигрировать в Соединенные Штаты. Но больше всего его беспокоило то, что он не заметил обмана; она играла роль внимательной и любящей жены до самого момента, когда подала на развод. Он ни разу не усомнился в ее искренности и боялся повторить эту ошибку в следующих отношениях. К сожалению, ему не выпало такого шанса; ему было лишь около 35 лет, когда рухнули башни-близнецы.

★

Поскольку Кен был убежденным капиталистом с дипломом экономиста, я знала, что ему понравилась бы исследовательская статья, опубликованная через три года после его смерти. В 2004 г. в статье «Экономика сексуальности: секс как женский ресурс для экономического обмена в гетеросексуальных отношениях» было высказано предположение, что секс есть нечто, что мужчины покупают у женщин за денежные или неденежные ресурсы, и что любовь и привязанность – всего лишь когнитивный туман, которым люди маскируют транзакционный характер личных отношений. Авторы статьи Рой Баумайстер и Кэтлин Вос совершили большой теоретический скачок и применили экономическую науку для изучения человеческой сексуальности. Их взгляды вызвали жаркие споры психологов о «естественном» поведении мужчин и женщин в ухаживании[104].