Он оглядел комнату квартиры на десятом этаже, угасающий свет дня неяркими полосками падал на заваленный мусором пол. Свидетельство того, что квартиру время от времени навещали торчки или бомжи, – смятые пивные банки и окурки, куча грязного тряпья в дальнем углу, матрас на полу. Может, эти сумеречные люди вернутся, когда стемнеет. Пинки не улыбалась мысль столкнуться здесь с ними. Кто знает, какую заразу они переносят. А Пинки был на редкость брезглив. Предпочитал поменьше контактировать с людьми. Даже просто находясь в таком месте, он ощущал себя грязным. Как только будет возможность, нужно сразу же принять душ и переодеться.

Но пока что он здесь застрял – пока поблизости торчит Макнил. Пинки захлопнул полированный футляр, хранящий детали его профессии, и приготовился ждать.

Прошло почти двадцать минут до прибытия легавых и скорой, а также фургона без опознавательных знаков с двумя мужчинами и женщиной в белых защитных костюмах, странно светящихся в сумерках. Пинки смотрел, как с ними разговаривает Макнил, они забрали трупы двух юнцов, а потом повернулись в направлении, которое Макнил указал пальцем. На мгновение Пинки почувствовал себя выставленным напоказ, словно они его видят, и отпрянул от заколоченного окна. Чистые рефлексы. Но, конечно же, его никто не видел.

Включились уличные фонари, и начали быстро сгущаться сумерки. Появились и огни в нескольких обитаемых квартирах квартала, перепуганные жильцы вглядывались в сумрак, а потом задергивали занавески и включали телевизоры, чтобы отгородиться от реального мира.

Когда Пинки снова посмотрел на улицу, Макнил уже шел к своей машине. Пора сматываться. Он забрал вещи и поспешил вниз по пустынной лестнице. Когда он вышел на площадку позади дома, предназначенную для машин жильцов, машина Макнила уже поворачивала за угол в конце улицы. В холодных сумерках расплывались габаритные огни.

Пинки погрузил футляр в багажник и завел «БМВ» мистера Смита. Мотор мягко заурчал, приятно скрипнули кожаные сиденья. Он слегка притормозил перед «лежачим полицейским» в конце дорожки, ведущей на улицу позади дома. Свернул налево, потом еще раз налево, и удовлетворенно выдохнул при виде габаритных огней машины Макнила впереди. Если повезет, коп приведет его прямиком к Казински, и бессмысленные жизни тех двух молокососов в конце концов послужат цели, хотя и после смерти.

На Кеннингтон-роуд было темно, свет из окон полицейского участка падал на пустынную улицу, отражаясь от темных витрин магазинов и ресторанов напротив.

Лейн взмахом руки пригласил Макнила сесть и закрыл дверь. Теперь в комнате детективов было больше народа. Скоро семь часов – пересменок. Кратковременное скопление копов и административного персонала, встречающих друг друга только изредка, когда меняются местами. И всего через несколько минут по всему городу начнется комендантский час. Сигнал для большинства людей запереться дома на ночь и ждать утра. А для других – сигнал выползти под прикрытием темноты, чтобы мародерствовать и крушить. В такое время лучше на улице не находиться.

Последние два часа Макнил писал рапорт по найденным в парке Архиепископа костям и двум застреленным подросткам у дома на юге Ламбета. Лейн только что закончил читать рапорт, на кончике его носа до сих пор громоздились очки в форме полумесяца.

– Странно, – покачал головой он. – Охренительно странно.

– Что именно?

– Эта застреленная шпана. Не просто случайный выстрел, а какой-то маньяк с винтовкой. Работа настоящего профи. Профессиональное оружие в руках профессионала. – Он оценивающе уставился на Макнила. – Думаешь, тут есть связь?

– С Казински? – Лейн кивнул, и Макнил покачал головой. – Это вряд ли. Никто не знал, что я туда поеду и по какой причине.

За эти часы у него было время на раздумья, и все выглядело пугающе. Кто-то спас ему жизнь, застрелив тех парней, чтобы они не забили его насмерть монтировками и бейсбольными битами. Без этого кого-то Макнил сейчас лежал бы на столе Тома Беннета в анатомической вместо тех юнцов. Он даже представил, какое удовольствие это доставило бы Беннету.

– Так что же, у тебя просто появился ангел-хранитель, а? – сказал Лейн.

Макнил лишь пожал плечами. С какой легкостью тот снайпер мог бы пристрелить и его. Из какой-нибудь пустой квартиры напротив, откуда он наверняка наблюдал, вероятно, еще до приезда Макнила. Но кого он там выслеживал? Какого черта там делал?

При обычных обстоятельствах квартал перекрыли бы и обыскивали квартиру за квартирой, пока не найдут то место, где прятался снайпер. А потом судмедэксперты прочесали бы все вокруг в поисках мельчайших улик, оставленных на месте преступления. Но сейчас у них просто не было для этого людей, а приближение темноты и комендантского часа усугубляло проблему. Возможно, Лейн устроит хоть какой-то обыск утром. Но в любом случае, Макнила это уже не касается. Через двенадцать часов он уже не будет полицейским, а станет бывшим копом, бывшим отцом, бывшим мужем. Все осталось в прошлом, а впереди одна лишь неопределенность.

Лейн протянул руку.

– А теперь верни мне таблетки, Джек.

Макнил не сразу собрался и вернулся к действительности. И тогда он понял, о чем просит Лейн. Он покачал головой.

– Прости, у меня их нет.

Лейн сердито уставился на него.

– Ты что, их принял?

– Нет. Потерял.

Лейн снова вытаращился на него, в глазах горело сомнение.

– Тогда тебе лучше их найти, мать твою! Эта дрянь стоит на вес золота. Если завтра утром их не будет на моем столе, ты по уши в дерьме, сынок.

Макнил лишь кивнул. И что они сделают? Пристрелят его?

– Мне нужен пропуск на время комендантского часа, поеду в Сохо. Нельзя ли ввести данные в компьютер?

– Зачем?

– Проверю клуб «Черный лед».

Лейн уставился на него так, словно у Макнила отросла вторая голова.

– То есть, ты думаешь, что те ребята не наврали?

– Они и не собирались говорить. Но тот черный просто случайно брякнул.

– Ну, если клуб работает, то нелегально.

– Сомневаюсь, что владельцы кричат об этом на всех перекрестках.

– Лучше из вежливости звякнуть местным копам. Сказать, что ты там появишься.

– Ладно.

Макнил поднялся и пошел к двери.

– Макнил.

Он оглянулся. Лейн встал и протянул ему руку, но потом отдернул ее, словно его ударило током.

– Прости, забыл. Больше никаких рукопожатий. Не будем разносить микробы. – Он неловко ухмыльнулся. – Просто хотел пожелать удачи. Ну, ты понял. Ты форменный кретин, Макнил, но я не желаю тебе зла.

Макнил выдавил из себя бледную улыбку.

– Спасибо, сэр. Я навсегда запомню ваши прощальные слова, полные доброты.