— Да в чем дело-то? — изумился тот.

— Дело в том, что ты лажанулся! Мы вселажанулись! — проорал шеф и швырнул на стол папку с бумагами. — Несыщики, а болваны, ити его мать!

В проеме двери возникли изумленные Таганов и ВероникаМатвеевна.

— Пока мы тут чухались, — продолжал фонтанироватьПучков, — пока решали: проклятие это или не проклятие, нам натянули нос.Провели, как мальчиков!

— Что, еще кого-то убили? — догадался СашаТаганов.

— Пока мы тут сопли тянули, вторую ниточку кто-то —чик! — и аккуратно обрезал. Регина Никонова умерла.

— Блин, — сказала Вероника Матвеевна. — Блин,блин, блин.

— А с ней что случилось? — спросил Стас, хлопаясебя по карманам в поисках сигарет.

— Отравили некачественной водкой. Там, на месте,естественно, убеждены, что это несчастный случай. С утра пораньше Никоноваотправилась к винному магазину.

Нашла там двух собутыльников. Один местный, а второй —никому не известный. У неизвестного бутылка была с собой. Они выпили, закусили,все как полагается. Неизвестный теперь, соответственно, неизвестно где, второйсобутыльник в реанимации, а Регина Никонова отдала богу душу.

— Приметы незнакомца?

— Ерунда, а не приметы, — отмахнулсяПучков. — Куртка, кепка, сутулая фигура, на пальце правой руки — дешевыйперстень с эмалью.

— И что теперь делать? — растерянно спросилавпечатлительная Вероника Матвеевна.

— Действуем, как договорились. Сегодня каждый мыслитсамостоятельно, а завтра утром объединяем усилия.

Я тем временем попытаюсь побольше узнать про Воробьева иФокина-старшего. Ты жену свою, Стас, не трогай, на воробьевскую квартиру вТушино не езди, понятно?

Стас и не собирался в Тушино. У него были другие планы —встретиться с Настей и показать ей все материалы дела. В половине шестого онпокинул агентство и двинулся в направлении офиса фирмы «Экодизайн». Тагановпомчался проверять связи Фадеева, с надеждой выйти на Воробьева через него.Пучков отправился к своим дружкам из МВД, а Вероника Матвеевна осталась вагентстве на хозяйстве.

Переделав все дела, в десятом часу вечера она вышла на улицуи, пока возилась с замками и сигнализацией, успела изрядно промокнуть. Шелмелкий холодный дождь, в переулке было темно и безлюдно, и даже страшно, потомучто здесь не ездили машины, и фонарь торчал на тротуаре всего один, и светил онсебе под нос, словно не фонарь вовсе, а торшер.

Давненько уже Вероника Матвеевна не ходила в темноте поэтому переулку. Обычно кто-нибудь из мужчин подвозил ее до метро. Но сегоднябыл особый день, все расстроились, разъехались, и ей придется одной тащиться подождю. Она раскрыла зонт над головой, поправила сумку на плече и тронулась впуть.

Вокруг было так уныло, так пусто, что у Вероники Матвеевнысовсем испортилось настроение. Ей стало казаться, что в ее жизни произошло ужеабсолютно все, что должно было произойти. И не случится больше ничего стоящего.

Конечно, будет работа, и всякие страсти-мордасти, связанныес расследованиями, но в ее личной жизни наступил полный штиль. Окончательно ибесповоротно. У нее взрослая замужняя дочь и интересная должность. На этомфортуна, похоже, решила остановиться.

Вероника Матвеевна расчувствовалась и сморгнула непрошенуюслезу. И тут в переулок въехала машина. Машина двигалась медленно, ослепляя еесветом фар. Сначала секретарша было решила, что вернулся кто-то из мужчин,потому что других офисов в переулке не было — только задворки магазина. Однакокогда авто проехало под тем самым одиноким фонарем, ей удалось разглядеть егокак следует. Серая «Тойота». Ни у кого из своих такой не было.

«Тойота» тем временем поравнялась с ней и остановилась.«Случайные грабители не ездят на иномарках, — пыталась успокоить себяВероника Матвеевна. — Просто кто-то заблудился».

Передняя дверца тем временем открылась, и из нее вылезвысокий мужчина в черной куртке.

— Ну что. Вероника? — спросил он людоедскимтоном. — Хотели меня провести?

Вероника Матвеевна тотчас узнала Фокина-старшего и так испугалась,что зонт в ее руке затрясся, словно в эпилептическом припадке. Фокин захлопнулдверцу машины и пошел прямо на нее.

— Чего вы хотите? — пискнула Вероника Матвеевна сотчаянием зажатой в угол горничной.

— Вас, — коротко ответил тот, продолжая наступление.

Он был неотвратим, как большой пароход, надвигающийся напрогулочную лодку.

В голове Вероники Матвеевны пронесся смерч, выгнав иззакоулков памяти все, что она знала о деле. Неужели все так просто? Фокин — иесть тот самый убийца, который оставляет за собой горы трупов! Вероятно, емунравится семейная легенда о проклятии, которое наслал на Анну Ивлеву ротмистрШестаков, и он всеми силами старается ее поддерживать. Тех же, кто ему мешает,безжалостно убивает. Он просто сумасшедший!

— Вы меня обманули! — сказал Фокинукоризненно. — Вы не работаете в министерстве. И не просто так приходилико мне. Вы за мной следили, ведь так?

Вероника Матвеевна пятилась от него до тех пор, пока нестукнулась спиной о стену дома. Дом был старый, трехэтажный, и на его верхнихэтажах еще жили какие-то семьи, которым в скором времени предстояло впринудительно-добровольном порядке переселиться в Митино или куда подальше.Краем глаза Вероника Матвеевна заметила ржавую пожарную лестницу.

— Не вздумайте убегать! — предупредил ее Фокин,прикидывая, как поступить. Ему хотелось завоевать ее, что называется, снаскока, чтобы у нее не осталось времени на сомнения. Он решил, что сию секундуее поцелует. Прижмет к стене, обнимет и…

Вероника Матвеевна неожиданно наклонила зонт и сунула его внос не ожидавшему ничего подобного Валерию Антоновичу. Он отшатнулся и, потерявравновесие, замахал руками. Воспользовавшись его замешательством, она бросилазонт на землю, скакнула к пожарной лестнице и с нечеловеческим проворствомначала взбираться наверх.

— Вероника, стойте! — закричал Фокин и захохотал.

Ему стало так весело оттого, что она испугалась иулепетывает, что он забыл про дождь и свои ботиночки не по погоде. —Остановитесь, ради бога!

Конечно, можно было уехать и оставить ее в истерическомужасе прямо там, на пожарной лестнице, но Валерию Антоновичу неожиданнозахотелось приключений и душераздирающих объяснений с последующими поцелуями.

— Я вас все равно догоню! — пообещал он ипоследовал за ней.

Лестница так дрожала, как будто по ней взбирался очумевшийслон. Вероника Матвеевна добралась до балкона и перевалилась через перила,прикидывая, куда деваться дальше. В комнате горел свет, но никого не быловидно.

Она заколотила кулачком в стекло — безрезультатно. Фокин лезза ней и громко хохотал. «Он и впрямь сумасшедший! — ахнула она просебя. — Как это я не поняла с самого начала?»