Я почувствовал, что Симона крепче вцепилась в мою руку.

— Что оно там делает?

— Готовится напасть на нас ночью.

Трикси миновала существо, и там, где пальцы ее ног будто прошли сквозь него, я увидел отчетливые нули и единицы. Хм. Решительно освободившись от Симоны, я подошел поближе.

— Осторожно, — предупредила она.

— Нэнни, — спросил я. — Это не кинжал ли предо мной?

— Кинжал?

Она не читала Шекспира. Пришлось объяснять.

— Что это прямо передо мной?

— Мост.

— Да нет.

— Летящая женщина.

— Не то.

Пауза.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, Хэллоуин. Можешь объяснить получше?

Мы с Симоной обменялись понимающим взглядом: Нэнни не видит его. Или не распознает.

Угрозы пока не было. Он занимался своими делами. Я понимал, что его создал не Лазарь: существо не вписывалось в окружающую обстановку. У него десять ног, не восемь. Двигается он механически, хотя имеет вполне органический вид. Однако прозрачный. Наверное, он сделан из какого-то живого льда.

Я наклонился, «Кис-кис», — позвал его, словно кошку. Будто это Уиспер.

Он не обратил внимания.

Очень медленно я потянулся к нему, надеясь ухватить его, сжать пальцами грудку.

— Это твой? — спросила Симона.

Мой? Я его создал? Нет, вряд ли. Если же он мой, то зачем я его сделал? Чтобы показать, что я замешан в исчезновении Лазаря? Если я скажу «да», сбросит ли меня с моста его подружка?

— Никогда раньше его не видел, — ответил я. — Защищаю свою честь скаута.

Я прикоснулся к нему. Паук тотчас замер. Я ощутил вибрацию под пальцами. Очень знакомую. Вздрогнув от неожиданности, я нажал посильнее и улыбнулся, когда мои пальцы превратились в иконки.

Я так же работаю со своими файлами.

Конечно, я мог открыть файлы, но они были не мои. Я никогда раньше их не видел, они были записаны двоичным компьютерным кодом: нули и единицы. Я обнаружил, что могу прочесть первую строчку, зато остальное — сплошная абракадабра, код внутри кода.

Первая строчка гласила: «Пейс», я прочел ее вслух.

Симона поняла. Достала перебойник.

Краешком глаза я видел, что она делает. Я покачал головой — не сейчас.

Она убрала его.

— Не так быстро, — сказал я. — Они поймут, чем мы занимаемся.

— Ну и пусть.

Стеклянный паук поднял голову, повернул направо, налево, словно что-то искал. Нюхает воздух? Я не ожидал, что ее приборчик создает туман, сбои и повреждение системы.

— Пейс — это программа вроде Маэ$тро, — пояснил я, — только она всегда в тени. Прячется, так сказать.

— Верно, доктор Эллисон рассказывал в начале курса.

— Я так понимаю, судя по коду вызова, это представитель Пейса, его аватара. Что он здесь делает?

— Ищет ключи, — предположила Симона. — Вот что он делает.

— Что мы о нем знаем?

— Он расследует. Он регулирует. Он обеспечивает бесперебойность работы.

— С постоянной скоростью.

Она кивнула, в глазах сиял восторг.

— Он пытается выяснить, что случилось с Лазом. Как и мы.

Это мне не понравилось. «Паук идет по моему следу», — подумал я.

— Сейчас он пытается выяснить, что у тебя за приборчик, — сказал я, отпуская паука. — Включить его здесь — все равно что выстрелить из ружья в полицейском участке.

— Кончай брюзжать, Хэл. Мы хоть что-то нашли. С Лазарем точно произошло что-то необычное, иначе Пейс не стал бы расследовать. Но почему он делает это здесь, а Нэнни отказывается признавать его существование?

— Понятия не имею.

— Они что-то скрывают, — продолжила она. — Вот в чем дело. С Лазарем случилось что-то ужасное. У них нет точной информации. Возможно, он сейчас лежит где-нибудь раненый — вдруг у него кома или что-нибудь похуже! — а они проводят расследование с целью обеспечить себе защиту в суде. Чтобы снять с себя вину. А пока все эти штуковины работают, нам ничего не сообщат.

— А Эллисон их покрывает?

— Ну конечно, кто же еще?

— У него есть Маэ$тро, Нэнни, Пейс — все они будут хранить молчание.

— Точно.

— Возможно, — предположил я. — Хотя не исключено, что ты перебарщиваешь. Конечно, Пейс здесь, и это, безусловно, странно, но ведь это не значит, что… что что-то произошло.

— Тогда почему же Нэнни притворилась, что Пейса здесь нет?

— Может, она просто ничего не знала.

— Что ты такое говоришь? — спросила Симона. — Что она не могла видеть паука?

— Пейс — негласная программа. Я ни разу не видел его в действии. Может быть, он занят расследованием исчезновения Лазаря, может, нет, но для Нэнни он невидим.

— Тогда это еще более странно. Левая рука не знает, что творит правая?

— Меня уже ничто не удивляет.

— Тогда Пейс — единственная программа, которая знает, что здесь вообще что-то произошло. В любом случае это ключ к разгадке. Как с ним разговаривать?

— Не знаю.

— Должен быть какой-то ручной интерфейс. Паук — лишь проявление, место доступа. Нужно просто сунуть руку в него и…

— Симона, он закодирован.

— Да, но, к счастью, я дружу с одним из лучших хакеров города.

— В самом деле? А я считал, что ты ненавидишь Меркуцио.

— Я о тебе говорю, варвар.

— Варвар?

— Можешь взломать код?

Я пожал плечами.

— Возможно. — А сам подумал: «Если я сумею взломать Пейса, смогу узнать, на самом ли деле я убил Лазаря, а если это так, то смогу замести следы». — Да, да, конечно.

— Да?

— Я попробую.

В благодарность она бросилась мне на шею. Какое великолепное ощущение — пусть даже лишь дружеский жест. Я так размечтался, что потерял равновесие, и мы оба чуть не загремели с моста Чинват — прямо в ад головой вниз.

* * *

У Нэнни был приступ недовольства. Когда Симона ушла, я попросил Нэнни открыть мои файлы, что она и сделала.

— Не эти, — возразил я. — Разве нет других?

— Это полный каталог.

— А кроме каталога?

Тишина.

— У тебя могут быть еще засекреченные вспомогательные файлы в другом месте, — предположила она.

— Могут. А где?