Под ледяной пустыней на глубине мили, вне досягаемости для тусклого солнца, Габриэль Стоун стоял у окна своей маленькой комнаты, примыкавшей к Комнате Шепота; на нем была длинная бархатная туника, доходившая до ледяного пола. В глубокой задумчивости он смотрел на прозрачные скульптуры подземного сада — в цитадели таких было несколько. В высоком куполе потолка виднелось украшенное резьбой овальное окно, которое Властители убервампиров называли Порталом эклиптики. Древний астрономический прибор, возраст которого насчитывал не одну тысячу лет, позволял обитателям цитадели следить за движением солнца при помощи матовых зеркал, отражающих крошечную частицу солнечного света, безопасную для глаз вампира. Это позволяло им узнавать, безопасно ли выходить на поверхность.

Звук открывающейся двери прервал его мысли. Оглянувшись, Габриэль увидел, что к нему, радостно улыбаясь, идет Лилит. Она обняла Стоуна.

— Ты вернулся, брат. Просто не верится, что тебя так быстро поставили на ноги.

Габриэль улыбнулся и погладил ее по иссиня-черным волосам.

— Властители хранят множество секретов и знаний, — сказал он. — Благодаря их могуществу я чувствую, что силы почти вернулись ко мне.

— Захария будет счастлив. Он переживал за тебя. Мы оба переживали.

— Властитель Ксенраи говорит, что я должен быть благодарен вам обоим. Вы меня спасли. Я этого не забуду.

— Когда-то ты спас меня, — сказала Лилит. — Тебе нужно немного отдохнуть. Мы должны быть уверены, что ты полностью восстановился, прежде чем делать следующий ход.

Габриэль покачал головой.

— В сложившейся ситуации самое главное — быстрота. Теперь, когда наша миссия возобновлена, я намерен довести ее до конца. Нас уже никто не остановит. — Он указал на тусклое свечение Портала эклиптики. — Там еще светло. Как только стемнеет, мы можем уходить.

— Но у нас нет денег, которыми пользуются люди, Габриэль. Без них сложно путешествовать.

— У наших друзей есть кое-какие ресурсы. Мы можем взять с собой золото и алмазы, которые сослужат нам хорошую службу — люди не устоят перед ними. А что касается твердой валюты, то можно рассчитывать на миллионы в швейцарском банке, любезно пожертвованные нашим дорогим, но довольно неудачливым другом, безвременно почившим Джереми Лонсдейлом. Как только мы доберемся до места назначения, сразу же получим доступ к деньгам.

— Что за место назначения?

— Мы отправимся в Англию, — сообщил он.

— Опять в Англию? — Лилит удивленно вскинула бровь. — Ты уверен, что это разумно? Совсем недавно нам пришлось бежать оттуда.

— Дело важнее. Если мы хотим нанести удар в самое сердце Федерации, нужно разгрызть твердый орешек — РУВ. Чтобы подобраться к врагу поближе, мы сделаем своей базой дом нашего безвременно почившего друга.

— У Лонсдейла поместье в Суррее. — Сомнение на лице Лилит сменилось довольной улыбкой. — Верховые прогулки. Чудесно. Люблю.

— Врагам не придет в голову искать нас там, — сказал Габриэль. — А что касается обычной полиции, этих тупых придурков мы не боимся.

— Мы ничего не боимся, — поправила Лилит. — Теперь, когда Крест уничтожен.

Габриэль ничего не ответил, и какое-то время они молча стояли рядом, глядя в окно.

— Что это такое, Габриэль? — Лилит указала на подземный зал, где позади кольца скульптур поднималась к потолку громадная цилиндрическая башня.

— Властители с незапамятных времен увлекаются астрономией. Это их вариант устройства, которое в мире людей называется телескопом. Сад и портал наверху Властители используют как обсерваторию. Видишь, сестра, — вон механизмы, позволяющие раздвигать ледяные панели, открывая ночное небо? Убервампиры любят наблюдать за звездами и планетами нашей Галактики и тысяч других, которые ее окружают.

Лилит нахмурилась.

— Я тоже люблю ночь. Но звезды? Чем могут так привлекать эти крошечные точки света?

— Ты многого не знаешь, сестра. — Габриэль отошел от окна и принялся мерить шагами комнату, задумчиво глядя себе под ноги.

— Что-то не так, Габриэль? Ты вдруг стал таким серьезным.

— Ерунда.

— Я знаю тебя, как никто другой. И вижу — тебя что-то беспокоит.

Он явно не хотел признаваться. Потом вздохнул и произнес:

— С тех пор как я очнулся, меня не покидает ощущение… Это трудно объяснить. Нечто большее, чем ощущение, и оно не дает мне покоя.

— Ощущение чего?

Габриэль остановился и посмотрел прямо ей в глаза.

— Теперь он стал частью меня. Крест. Как будто клеймо на моей душе.

— Габриэль, ты прекрасно знаешь, что у тебя нет души. О чем это ты?

— Я лишь описываю свое ощущение. И оно усиливается.

Лилит нервно рассмеялась.

— Ты меня пугаешь, Габриэль. Перестань. Ты был очень болен. Эта штука едва тебя не убила. Такое с тобой впервые. Все пройдет. Крест разбит, уничтожен. Его сила исчезла, и он больше не причинит нам вреда.

Габриэль еще несколько секунд смотрел ей в глаза, потом медленно покачал головой.

— Боюсь, ты ошибаешься, Лилит. Присутствие Креста — вот что я способен ощущать. Он разбился, но теперь восстановлен.

— Габриэль…

— Пожалуйста, не спрашивай, откуда мне это известно. Но сомнений у меня нет. Крест не уничтожен.

Замок Бал-Маур

Эррол Найтли внимательно слушал Дека, который изложил все, что знал. Начал он с самого начала, с рассказа о том, как поссорился с Кейт Готорн, соседской девчонкой, во время прогулки на машине, как она убежала, села в «Роллс-Ройс» какого-то богатого парня и укатила с ним на вечеринку в поместье под названием «Воронья Пустошь».

— Должно быть, вы слышали об этом месте?

— Разумеется, слышал. Именно там недавно нашли тела, — кивнул Найтли. Он сидел на краешке кожаного кресла, приканчивая третью рюмку хереса и собираясь налить себе четвертую. — Это было в новостях. Кажется, Хенлион-Темз?

— Вот только в новостях не сообщили, блин, что это гнездо вампиров, — мрачно прибавил Дек. Потом он рассказал, как последовал за Кейт и хозяевами поместья в странную крипту в подвале дома и стал свидетелем ритуального убийства другой девушки. Ее подвесили за ноги на цепях, а потом эта черноволосая сука, вампирша, мечом перерезала горло несчастной жертве, и ублюдки буквально купались в ее крови.

— Жаль, что вы этого не видели. Жаль, что вас там не было.

Этот эпизод в рассказе Дека заставил Найтли побледнеть.

Вскоре, продолжал Мэддон, с Кейт стали происходить странные вещи. Врач не мог определить болезнь, поразившую ее после возвращения с вечеринки. Дека никто даже слушать не хотел.