– У вас там какие-нибудь дела? – спросил сыщик, горячо надеясь, что ошибается. Он уже обдумывал, как ему снова встретиться с новой знакомой в более спокойной обстановке.

– Да, но все это не так уж важно, – легкомысленно ответила она, а потом опустила ресницы, явно сделав это намеренно, и засмеялась одновременно над собой и над Монком.

– Тогда, может быть, вы позволите мне пригласить вас на чашку кофе или горячего шоколада? – порывисто предложил Уильям. – Здесь чертовски холодно, а в сотне ярдов отсюда находится вполне приличная кофейня. Мы можем сесть возле окна, чтобы нас все видели.

Веселье и обаяние Друзиллы оказались настолько заразительными, что подействовали на детектива, словно запах пищи на голодного человека. Ему невероятно наскучило постоянное ощущение человеческого горя и сознание того, что все его усилия в конечном счете обернутся для кого-то несчастьем. Что бы ему ни удалось выяснить насчет Энгуса Стоунфилда, это все равно станет трагедией для Женевьевы и ее детей. У этой истории не могло быть счастливого завершения.

Кроме того, сейчас ему меньше всего на свете хотелось занимать ум мыслями об Эстер, не покладая рук работавшей в импровизированной тифозной больнице в надежде хоть ненамного облегчить страдания, которые окружали ее, словно бурное море. Ее желаниям изменить участь этих прозябающих в грязи и отчаянии людей никогда не суждено сбыться. Даже если они не умрут от тифа, их все равно убьет нищета, голод или какая-нибудь другая болезнь. Одни только размышления об этом вызывали у Уильяма чувство злобы и собственного бессилия. Мисс Лэттерли ему сейчас не нравилась. Она определенно не относилась к числу тех людей, общение с которыми доставляет удовольствие. Каждое их свидание неминуемо заканчивалось ссорой, за исключением той встречи в Эдинбурге. Но тогда им обоим угрожала, казалось, неминуемая гибель, поэтому их тогдашние чувства никак нельзя было назвать подлинными.

– Я не сбиваю вас с пути истинного? – весело поинтересовалась Друзилла.

– Сбиваете, – согласился Монк. – И я готов с радостью с него свернуть. Сейчас он кажется мне самой несчастливой и неблагодарной дорогой.

– Тогда давайте свернем с нее вместе. – Молодая леди стремительно повернулась, так что подол ее широких кринолинов из красивой клетчатой ткани коснулся ступенек лестницы.

Уильям согнул руку, и она тут же взяла его под локоть.

Они двинулись по тротуару. Порывистый ветер дул им в лицо. Детектив шел ближе к дороге, чтобы брызги от проезжающих экипажей не попадали на его спутницу. Он старался идти медленнее, и ей не приходилось торопливо поспевать за ним.

– Жаль, что мне так и не удалось вспомнить, где я видела этого человека, – сказала Друзилла, слегка покачав головой. – Вы хорошо его знаете, мистер Монк?

Сыщику пришло в голову сразу несколько ответов, способных произвести на нее соответствующее впечатление, представить его именно в таком свете, как ей самой хотелось. Однако ложь повиснет на нем мертвым грузом, а Уильяму хотелось провести в ее обществе не только ближайшие несколько часов. Чтобы не рисковать будущими отношениями, он решил сказать правду.

– Я совсем его не знаю, – ответил сыщик. – Ко мне обратилась за помощью его жена. Я раньше служил в полиции.

– И потом оставили службу? – спросила мисс Уайндхэм с неожиданным интересом. – Почему? Чем вы занимаетесь сейчас?

От вихря, поднятого проехавшим мимо кебом, у Монка затрепетали полы пальто, а Друзилле пришлось наклонить голову и отвернуться в сторону.

– Из-за принципиальных расхождений, – коротко объяснил детектив.

Девушка бросила на него восхищенный взгляд: лицо ее выражало одновременно удивление и недоверие.

– Прошу вас, больше не искушайте меня так. По поводу чего же были эти расхождения? – спросила она умоляющим голосом.

– Одного человека обвинили в преступлении, которого он не совершал, – ответил Монк.

– Я не хотела… – тихо проговорила его спутница, и на лице у нее сразу промелькнуло отражение целой дюжины разных противоречащих друг другу чувств. – Это касается только вас! И ваш уход со службы как-нибудь помог этому человеку?

– Нет.

После этого Друзилла около двадцати ярдов прошла молча. Казалось, она о чем-то глубоко задумалась. А потом девушка неожиданно обернулась, заглянув в лицо Уильяму. Глаза у нее светились, а лицо вновь сделалось спокойным.

– А чем вы занимаетесь сейчас, мистер Монк? Вы мне так и не сказали. Помогаете несчастным дамам, от которых сбежали мужья? – Голос ее казался сыщику весьма приятным, он так не походил на голоса других людей…

– И этим тоже. – Остановившись, детектив указал в сторону кофейни, а потом прошел вперед и распахнул перед своей спутницей дверь. Внутри оказалось тепло и шумно, в воздухе ощущался приятный аромат размолотых кофейных бобов и сладость шоколада, а также проникающий всюду запах сырой одежды, шерсти, мехов и влажной кожи обуви.

Им тут же показали свободный столик. Узнав, чего желает Друзилла, Монк заказал для нее и для себя горячий кофе. Когда им его принесли, они возобновили прерванный разговор, хотя девушка, по правде говоря, смотрела на сыщика с таким удовольствием, что не стала бы возражать и против молчания. Он тоже обратил внимание на легкий шепот среди окружавших их посетителей и на восхищенные взгляды многих из них. Друзилла, если она это заметила, судя по всему, настолько привыкла к подобным вещам, что сделалась к ним совершенно равнодушной.

– По-моему, у вас очень интересная работа, – сказала она, отпив немного кофе. – Вам, наверное, приходится встречаться с самыми разными людьми, да? Ну да, иначе просто и быть не может! Я задала глупый вопрос. – Девушка сделала еще глоток. – Вы, должно быть, даже не вспоминаете о них после завершения дела. Жизнь со всеми ее страстями и тайнами проходит перед вашими глазами, словно картинки в волшебном фонаре. А когда все заканчивается, вы забываете об этой истории, потому что вас уже ждет новая.

– Я бы вряд ли стал описывать это подобными словами, – с улыбкой ответил Монк, глядя на Друзиллу поверх чашки, которую он еще только собирался поднести ко рту.

– Вы ошибаетесь. Это так восхитительно и совсем не похоже на мою жизнь, когда мне из года в год приходится иметь дело с одними и теми же скучными людьми. А теперь, пожалуйста, расскажите мне что-нибудь еще об этом пропавшем человеке. Что он собой представляет?

Уильям охотно поделился с мисс Уайндхэм всем, что не являлось тайной, с наслаждением наблюдая за выражением ее лица, умным и в то же время спокойным, как будто она старалась вникнуть в смысл услышанного, не позволяя, однако, чтобы трагедия другой женщины испортила удовольствие и непринужденность, сопутствующие их встрече.

– Мне кажется, – задумчиво проговорила юная леди, допивая остатки кофе, – что вам прежде всего следует выяснить, не обладал ли он каким-нибудь тайным пристрастием, будь то другая женщина или какое-нибудь еще порочное увлечение. Или, как опасается его жена, не отправился ли он в Ист-Энд, где стал жертвой собственного брата.