Спустя несколько дней Дилан по-прежнему пребывал в подавленном настроении, и Кейт нисколько не пыталась ему помочь. Она загадочно улыбалась и вела себя так, словно ничего не произошло.

Разве женщины не любят все анализировать до бесконечности? Они занимались любовью, у нее это было в первый раз, но она не переживала и не считала, что между ними что-то изменилось. Она только сказала, что это было довольно мило и она не будет против повторить все сначала. Ребенком она изливала ему душу, а сейчас перед ним была просто вежливая маска. Все это беспокоило его больше, чем он ожидал.

– У нас что-нибудь запланировано на эти выходные? – спросил он в четверг во время ужина.

– Нет.

Его нож скрежетал по тарелке, пока он разрезал свою сочную фаршированную свиную отбивную. Он поднял глаза на Кейт, размышляя, действительно она была бледнее обычного или это просто его воображение.

– Тогда мы можем провести воскресный день с моими родственниками?

– Полагаю, ты заметил, что я никуда не выхожу по воскресеньям, – ответила Кейт, пытаясь говорить спокойно. То, что произошло между ними, все ужасно усложнило, и ей с большим трудом удавалось сдерживать слезы по поводу разбитых мечтаний.

Моими родственниками… Было ли это очередным способом Дилана напомнить ей, что О'Рурки не являются ее семьей? Или это всего лишь ее преувеличенная мнительность?

– Да, я знаю, просто… Кейт, что случилось?

Она взяла себя в руки и изобразила на лице улыбку.

– Ничего. С больницей все идет хорошо, наше предложение на покупку земли под строительство принято, так что теперь мы ждем результатов земельной экспертизы.

– Замечательно. Я обсужу с комиссией наиболее удачное время для начала сноса.

– Спасибо, но в этом нет необходимости, – пробормотала она. – Еще до того, как ты предложил помощь, я позвонила в несколько мест, включая «О'Рурк энтерпрайзиз», и вчера Кейн связался с комиссией, предложив покрыть расходы на снос старой постройки, так что ты больше не на крючке.

Дилан прищурил глаза.

– А что, если я не хочу срываться с крючка?

– Но ты ведь предложил помощь только потому, что мы женаты, или вроде бы женаты, – мягко произнесла она. – Это несправедливо по отношению к тебе.

– Проклятие!

Вздрогнув, она увидела, как он швырнул свою скомканную салфетку через комнату.

– Что?

– Благодарю покорно, но я сам могу принять решение, – отрывисто произнес взбешенный Дилан. – Скажи комиссии, что я произведу снос здания, а Кейн может забрать свое предложение обратно.

Кейт молча смотрела на него, пока он пытался успокоиться. Им нужно вернуться к товарищеским взаимоотношениям, добродушному поддразниванию и теплоте, которая была между ними до того, как они поженились. Кейт много значила для него, и, несмотря ни на что, она по-прежнему была его другом. Больше всего было уязвлено его самолюбие. Довольно приятно? Он решительно отогнал эту мысль прочь. Кейт была наивной, возможно, даже не догадывалась, как такое замечание может задеть мужское самолюбие. Он чувствовал свою вину, и в этом была проблема. В его стройную систему не укладывался факт, что он занимался любовью со своим лучшим другом и она к тому же оказалась девственницей.

– Кейт, честное слово, я хочу помочь больнице, – проговорил он более спокойно. – И не только ради тебя, хотя должен отметить, что раньше ты никогда не испытывала смущения, прося о пожертвовании на благотворительность.

Она покраснела, как в старые времена, когда он дразнил ее, и он почувствовал облегчение.

– Ну же, признай, – продолжал он шутливым тоном. – Ты постоянно приставала ко мне с пожертвованиями то в пользу одного, то в пользу другого. И при любой возможности затаскивала меня на благотворительные вечеринки. Так что ничего не изменилось. Я знаю, как отказаться, если тебя это беспокоит.

Она рассмеялась.

– Ладно, ладно. Я поговорю с Кейном, уверена, он не будет возражать.

– Чудесно. А знаешь, давай приготовим попкорн и посмотрим что-нибудь по видео!

– Разве ты не хотел поработать?

Конечно, ему не терпелось закончить перестройку дома, так как чем дальше он будет от Кейт, тем меньше ему придется бороться с искушением. Но он не хотел, чтобы улыбка исчезла с ее лица.

– Нет, – солгал он. – Не сегодня. Мне хочется спокойно расслабиться на диване.

Как прежде, дразня друг друга, они заспорили, какой фильм посмотреть. Кейт любила старые фильмы, в то время как Дилан предпочитал научную фантастику. В результате они остановились на старом фильме «Когда сталкиваются миры». Они видели его раньше, но он снова и снова с удовольствием наблюдал за спецэффектами, а она критиковала взаимоотношения между главными героями.

Вот как должно было быть с того самого дня, как он переехал в гаражный домик, а он поцеловал ее, и все полетело к чертям.

– А ты знаешь, что этот фильм получил «Оскара» за спецэффекты? – спросила она.

– Я об этом слышал, но подумал, что это сплетни.

Кейт закатила глаза.

– Уверена, что в свое время фильм произвел настоящий фурор. Ты просто испорчен «Звездными войнами» и всей этой сегодняшней компьютерной графикой. Но рано или поздно «Звездные войны» тоже устареют.

Дилан поднял бровь.

– Прикуси язык, женщина. «Звездные войны» – святое, этот фильм будет жить вечно.

Она швырнула в него попкорном, и он впервые за последние дни почувствовал себя хорошо. Но затем его взгляд скользнул по ее облегающей футболке, и желание снова лишило его покоя. Как он мог желать малышку Кети-озорницу?

Это было довольно приятно, и, если ты захочешь повторить, я не буду возражать.

Он пытался забыть об этом ее приглашении в свою спальню, но забыть о том, что он мог заняться с ней любовью, было невозможно. Из-за этого Дилан не спал по ночам, отвлекался на работе и даже заглянул в аптеку, чтобы запастись презервативами. Предохранение? Дилан рассмеялся над самим собой. Это все равно что запирать дверь конюшни после того, как лошадь украли. Впервые в жизни он не подумал о предохранении, занимаясь любовью с женщиной. Могла ли Кейт забеременеть? У него во рту пересохло от этой мысли.

– Было здорово, – проговорила Кейт, сонно улыбаясь и выключая телевизор и видеомагнитофон. – Пойду приберусь на кухне, пока не заснула прямо здесь.

– Иди спать, я сам приберусь, – ответил Дилан, качая головой. У него вошло в привычку каждый вечер помогать ей с посудой, но она никогда не воспринимала его помощь как что-то само собой разумеющееся.

– Ты не обязан это делать.

– А ты не обязана готовить мне завтраки, обеды и ужины, – мягко напомнил он. – Но ты же продолжаешь настаивать.