— Справимся, куда деваться.

Но справиться с Березкой в этот раз оказалось не так просто. Главное затруднение заключалось в том, что ни Генка, ни Витька не знали, как правильно запрягать лошадь в телегу. Промучившись с полчаса, они все-таки кое-как соединили телегу и лошадь в единое целое.

— Нормально, — Генка вытер со лба пот. — Теперь нужна бочка.

— Какая бочка?

— Какая-какая… Для щуки.

— Наша щука ни в одну бочку не влезет, — гордо сказал Витька. — Наша щука — суперщука!

— Делай, как говорят, — сказал Генка. — Вон, видишь, в углу сарая зеленая такая? Тащи.

— Я один не утащу.

— Дурила, она же пластмассовая. Тащи бочку, а я сейчас.

Витька подошел к бочке, пнул в днище. Бочка и в самом деле оказалась пластмассовой и легкой. Витька присел возле нее, обхватил за торцы, напряг спину и рывком поднял бочку над головой. Затем напустил на лицо зверскую, как у героев каратистских боевиков, гримасу и с рыком обрушил в телегу. Березка вздрогнула.

— Молодец, — засмеялся за спиной Генка. — Теперь можешь сняться у Жмуркина в его новом боевике „Тупой и еще тупее в двадцать восемь раз“.

Витька покраснел. Генка погрузил в телегу две автомобильных двадцатилитровых канистры, бутылку с бензином и моток веревки.

— Ладно, пора по коням, — Генка забрался в телегу и устроился на канистре. — А то вдруг наша щука отвяжется. Лови ее потом заново.

— Не отвяжется, — Витька устроился рядом с ним. — Я ее за жабры притянул.

— Тогда поехали, — Генка хлестнул Березку. — Н-но, мертвая! А пока я изложу план.

План Витьки был таков — они загоняют Березку с телегой на отмель, затаскивают измученного Старого Ника на телегу, привязывают и везут на колхозную усадьбу в пруд с фонтаном. Пруд с фонтаном — самое то, что нужно: фонтан позволяет воде насыщаться кислородом, и щука не задохнется. Размеры пруда тоже щуке как раз подходят. Так что все получается как нельзя лучше. Сторож полезет утром чистить фонтан — а там щука.

— Вот смеху-то будет! — хихикал Генка, подгоняя Березку к озеру. — Сторож лезет в пруд и видит там акулу. Какой шок! Так и поседеть можно! Жалко, Жмуркина нет, он бы оценил красоту момента. Он бы все это в какой-нибудь фильм надумал вставить.

— А зачем бочка-то? — поинтересовался Витька.

— Увидишь, — отвечал Генка. — Без бочки нам никак.

До озера добрались быстро. Генка выгрузил бочку и канистры на песок. Побежал к берегу — проверить, на месте ли щука.

— Сидит! — крикнул он Витьке. — Глазами лупает, морды мне всяческие строит. — Затем он повернулся к пленнице: — Сейчас мы тебя на лошадке повезем. Только вот желоб сделаем…

— А почему просто на телеге нельзя?

— Ну, как ты не понимаешь, — начал объяснять Генка. — На телеге она себе все брюхо пропорет об деревяшки. Нужно что-то гладкое. Бочка для этого как раз подходит.

— Да ее пилить два дня надо…

— Не надо ломиться в открытые двери, — сказал Генка. — Думать надо. Думать, а не пилить. Голова ведь — не вешалка для ушей, мой юный друг. Делаем так…

Генка обмерил вокруг бочки веревку, чиркнул ножом. Получившийся отрезок смочил бензином из бутылки. Снова обмотал его, только не вокруг центра бочки, а ближе к горловине. Достал из кармана зажигалку, поджег. По пластику бочки побежала огненная змейка. Веревка прогорела за четыре минуты. Генка пнул по горловине ногой. Верхняя часть бочки легко отделилась.

— Теперь с днищем то же самое проделаем.

И Генка отжег дно. Бочка превратилась в широкий полый цилиндр. Генка отрезал еще один длинный кусок веревки, пропитал его бензином и обмотал вдоль цилиндра. Щелкнул зажигалкой. Веревка загорелась и разделила бочку на две части.

В результате всех манипуляций с бочкой получились две полукруглые половинки. Генка соединил их торцами и получился длинный, почти трехметровый желоб.

— Слушай, Ген, — не удержался Витька. — Ты у нас просто технический гений! Тебе книжку надо написать — „Как сделать из ничего конфетку“.

— Таких книг уже целая куча написана, — ответил Генка. — Я их просто время от времени читаю…

— Вместо Пушкина, — хмыкнул Витька.

— Это точно, — Генка вспомнил об экзаменах и загрустил. — Но ведь у Пушкина не найдешь про то, как починить табуретку… Поэтому ты, Витька, давай читай Пушкина, а я буду читать, как починить табуретку. И все будет хорошо. Разделение труда называется.

— С бочкой — это ты здорово провернул, — повторил Витька. — На самом деле здорово…

— Так, кстати, можно и стекло резать, — сообщил Генка. — Только аккуратнее надо обматывать и веревочку брать потоньше. А еще стекло можно резать в воде… ну, ладно. Я пока прикреплю наш желоб к телеге, а ты, Вить, сбегай за сеном.

Витька не стал спрашивать, зачем нужно сено, просто послушно поковылял к стогу.

Вернулся он с двумя большими охапками. Генка уже прикрепил получившийся желоб к телеге и загонял Березку в воду. Щука стояла спокойно, только плавниками шевелила.

— Отдохнула, зараза, — сказал Генка. — Как бы не выкинула нам чего… А сено в воду пока брось…

— Не выкинет, — Витька зашел в воду, опустил в нее сено и стал отвязывать от топляка крепивший щуку шнур. — Шнур крепкий, сам знаешь. А я ему его через жабры два раза пропустил — и через левую, и через правую. Это все равно, что быку кольцо в нос. Все будет нормально — как теленок у нас пойдет, без кренделей.

Витька стал осторожно отпускать щуку. Она послушно отошла от берега на три метра. В этот промежуток Генка загнал телегу.

— Все-таки Жмуркин был прав, — Витька стал подтягивать рыбину к заднему бортику.

Щука шла спокойно, без всякого сопротивления.

— В чем прав? — Генка держал Березку, чтобы она не рванулась.

— В том, что назвал щуку Старым Ником.

— Почему?

— Потому что ее выпустил в реку император Николай, сокращенно Ник. Вот так все получилось.

Витька загнал щуку на желоб и крепко привязал. Щука повиновалась.

— Будет теперь у нас император Николай в фонтане сидеть! — Генка потихоньку потянул Березку на пляж.

Лошадь медленно вышла из воды. Щука лежала смирно, только потихоньку шевелила хвостом и фыркала.

— Получилось! — Генка подхлестнул Березку, и она легко вытянула телегу на высокий берег.

Генка сбегал к воде и вернулся с мокрым сеном. Он стал раскладывать сено поверх щучьей спины, а Витьку послал с канистрами за водой.

— Зачем канистры? — спросил вернувшийся Витька. — А, понятно. Чтобы жабры не пересохли. И сама щука чтобы не пересохла. Рыба какое-то время может дышать нашим воздухом. А задыхаться она начинает оттого, что пересыхают жабры и кожа. Значит, если как следует ее поливать, то вполне можно отвезти ее и за двенадцать километров.