– Лёня, что они тебе сделали?

– Просто избили и оставили умирать. Не знаю, хотели убить или просто напугать. Меня нашли рано утром, вовремя отвезли в больницу.

– Я ничего не знала о папиных планах… Может, это не он?

– Не знаю, но думаю, что кто-то из ваших. В целом, предсказуемо. Глупо было надеяться, что мне тебя отдадут… Мама решила, что с тобой мне будет грозить опасность, боялась, что эти люди вернутся и завершат начатое, убьют меня. Я её понимаю, но принять не могу… 

Лёня протягивает руки и берёт мои дрожащие ладони. Дёргаюсь. Не привыкла, чтобы меня трогали, но боюсь его злить. Осторожно забираю руки, он, к счастью, не настаивает.

– Я тебе неприятен? Прости. 

У меня по отношению к нему столько эмоций, особенно сейчас, когда начали проясняться причины событий далёкого прошлого. Горечь, боль, сожаление, жалость, обида, отчаяние, разочарование, злость… Но самая сильная – страх. Боюсь этого незнакомого мне жестокого мужчину, который отобрал у меня детей. Ещё и выдвигает непомерные условия, которым я вряд ли когда-нибудь смогу соответствовать. Он только с виду похож на того Лёню, которого я когда-то любила больше жизни.  

– Знаешь, когда увидел тебе возле ресторана, то решил, что ты меня тогда предала и бросила. Сдала своему отцу, он расправился со мной, чтобы не мешался под ногами, а сама вышла замуж за кого-то из своих. Другого объяснения, как получилось так, что ты выжила и не сообщила мне об этом, не было. Такая злость поднялась! Ох, я готов был придушить тебя!

– Почему же напрямую не спросил? 

– Идиот потому что. И этих ещё послушал, Веню с Максом. Такой дичи наворотил… Стыдно до ужаса. Простишь меня?

Как у него всё просто… Хотя сейчас готова что угодно ему пообещать, если вернёт мне детей.

– Мне очень неприятно было. И обидно. Никак не могла понять, чем заслужила такое отношение… 

– Прости меня, я – свинья. Представляешь, я ведь даже не понял поначалу, что это мои дети. Когда тебе совсем плохо стало, решил их отца искать, посмотрел в свидетельство, ну и только тогда до меня дошло, что без вариантов. И то не поверил! Тест ДНК делал… И вообще ничего не понимал. Как ты могла их от меня скрывать? Зачем? Почему? И только сегодня паззл сложился. И от этого на душе ещё гаже… Лина, ты дрожишь. Замёрзла? Тут холодно. 

– Нет, это от нервов. Я никак не могу поверить, что всё, что ты говоришь, – правда.

– Как тебя в эту дыру занесло вообще? – оглядывается. – Холод на дворе, а тут небось даже горячей воды нет.

– В других местах слишком дорого для меня. 

– Я тебе с детьми квартиру снял, но заехать можно будет только послезавтра. Я почему-то не думал, что ты вот так сразу приедешь. Ждал, что ты позвонишь, я тебя встречу. А получилось сегодня всё через одно место. Поехали, я сниму тебе нормальный номер в гостинице. 

Я не ослышалась? Он снял мне квартиру с детьми? Отдаст мне детей? Сколько это стоит? Ещё и гостиница… Мысленно пересчитываю оставшуюся наличность. Мне может не хватить ни на что!

– А сколько это стоит? 

– Не думай об этом.

– Я пока не устроилась на работу… Ты сказал…

– Забудь, что я говорил, – Лёня встаёт и ставит стул на место. – Потом разберёмся. Давай я помогу тебе собраться. Продолжим в более комфортных условиях.

Сижу, не в силах пошевелиться. Такое отчаяние наваливается, что выбраться из-под него невозможно. Вся жизнь под откос…

– А можно мне с детьми увидеться сегодня? Хотя бы ненадолго? 

Не уверена, что разрешит, но рискую спросить. Гадаю, изменится ли теперь что-то в его требованиях?

– Поехали, – как-то быстро соглашается.

Смотрю на кастрюльку с остывшей едой. Не выбрасывать же продукты.

– Хочешь макароны? Я только сварила.

Лёня отказывается, а я заталкиваю их в себя и отправляюсь на кухню мыть посуду. Вещи я разобрать не успела, мне нечего собирать. Мысли мечутся. Никак не получается поверить в услышанное и осознать, как такое могло случиться. Как его  мама могла так с нами поступить? Как мой папа мог организовать нападение на Лёню? Это всё чудовищно! Какой-то злой рок.

В машине сажусь на заднее сидение, впереди ездить не привыкла. Едем недолго. Очень волнуюсь. Мы не виделись с детьми больше двух месяцев, для нас это нереально долгий срок, мы впервые в жизни с ними расстались.

– Я внесу тебя в гостевой список, – неожиданно говорит Лёня, когда мы подъезжаем к воротам знакомого дома. –  Будешь детей водить к бабушке на занятия. Ну или если надо, чтобы она с ними посидела.

– Водить?

Это значит, что он мне и правда отдаст детей?

– Да, квартиру я снял тут неподалёку, в пешей доступности. Не стоит тебе после болезни в транспорте шастать, а по воздуху пройти – даже полезно. Школа тоже тут рядом. 

– Спасибо. 

Не знаю, что сказать. Наверняка всё это слишком дорого. Но если он говорит, что “он снял”, а раньше сказал, чтобы я не думала о цене, значит, он оплатит? 

Подъезд очень красивый и ухоженный. Мне нравятся старые дома. Атмосфера в них какая-то особенная. Наверное, именно в таких и живут музыканты.

Лёня нажимает на кнопку звонка. Сердце рвётся наружу, отстукивая секунды до встречи с моими малышами.

Открывают довольно быстро. Нас встречает очень пожилая женщина. 

– Дети, смотрите, кого я вам привёл, – Лёня кричит с порога и подталкивает меня вперёд, чтобы входила.

– Здравствуйте, – здороваюсь, не зная, куда деть глаза и руки. 

– Бабуля, знакомься, это – Айлин…

Пояснить, кто я, Лёня не успевает, потому что ко мне уже подбегают мои любимчики.

– Мамочка приехала!

Как только руки обхватывают моих крошек, наваливается дикая слабость. Будто я из последних сил бежала марафон и наконец достигла финиша. Косточки становятся мягкими, хочется растянуться на полу прямо в прихожей. Лёня помогает раздеться, придерживая, провожает в гостиную и усаживает на диван. Эдже тут же забирается ко мне на колени. Молча плачу, прижимаю к себе дочь и раскачиваюсь взад-вперёд, словно баюкаю, как маленькую. Арслан устраивается рядом и тоже льнёт ко мне в поисках ласки и внимания. Обхватываю его рукой и держу крепко-крепко. Целую попеременно то дочь, то сына. Не верится, что я к ним вернулась… 

Дети наперебой шёпотом бормочут мне что-то по-турецки, им не терпится рассказать о своих делах. У них столько нового в столичной жизни! Мозг почти не усваивает информацию, надо будет потом обо всём расспросить детально.

Лёня выходит из комнаты и вскоре возвращается с подносом.

– Лина, выпей сладкого чаю, он взбодрит и согреет тебя.

Я бы с удовольствием, но боюсь разжать хотя бы одну руку. Никакая сила не сможет сейчас отобрать у меня моих кровиночек. Сколько у нас времени? Каждую секунду жду, что Лёня скажет, что пора уходить. Неужели я смогу подняться, покинуть эту квартиру и не сойти с ума?