пролив, по льду, шел человек на Сахалин. Одетый в оленьи шкуры, он тащил за собой единственную важенку со скудным вьюком. Искал человек новые таежные просторы. Нагнув голову, пряча лицо от снега и ветра, упрямо брел он к далеким сахалинским сопкам, прячущимся в молочной мгле.

Афанасий Афанасьевич Трофимов, председатель оленеводческого колхоза «Новый путь», – сын этого человека, который, подобно многим эвенкам, совершил долгий и сложный путь. Афанасий Афанасьевич родился на Рыбновском побережье в 1903 году, прожил здесь безвыездно всю свою жизнь. Лучшего следопыта, знатока тундры и оленей – не найти.

– Что же, хотите посмотреть, как мы живем? – спросил председатель. – Можно. Только в стадо надо ехать. Вы из Рыбновска часа четыре добирались?.. А тут недалеко – километров двенадцать будет.

Газик долго петляет среди деревьев, подчиняясь бесчисленным изгибам таежной дороги, ныряет в распадки, карабкается на крутобокие сопки.

Шофер вполголоса ругает дорогу. Тут и олени могут ноги поломать! Афанасий Афанасьевич в ответ молча улыбается – тайга!

Впрочем, это даже не тайга, а северное редколесье, которое в учебниках географии называют лесотундрой.

Деревья не идут здесь в рост. Мешает короткое северное лето, ветры и морозы, тощая тундровая почва, вечная мерзлота. Но зато буйно разрастается разлапистый кедрач и… грибы. Такое великое множество грибов и во сне не приснится Даже самому заядлому грибнику. Машина пробирается через настоящие плантации их.

Промелькнул за деревьями белый клочок парусины.

Палатка.

Костер.

Деревянная загородка кораля.

Приезд машины никого не взбудоражил. Собаки, сидевшие на приколе, лениво повернули головы. Человек у костра приветственно помахал рукой и снова склонился над бурлящим котлом.

Из-под холщового полога палатки слышался смех.

– Над чем смеешься, Семен? – спросил Афанасий Афанасьевич, влезая в выгоравшее от солнца пастушье жилище.

Семен Надеин, молодой круглолицый пастух, оглядел вошедших веселыми глазами.

– Где пастухи? – спросил Афанасий Афанасьевич. Семен кивнул в сторону леса:

– Поехали десять голов выбраковывать на мясо.

Нынче в колхозе «Новый путь» на мясо забивают 600 оленей. Это крупный вклад в экономику района. Кроме того, зимой колхозники поставляют различным организациям единственно возможный на Рыбновском побережье транспорт – оленьи упряжки.

– Да, поднялись быстро, – говорит председатель. – Ведь места эти для нас новые. От самого рождения, с 1932 года, колхоз располагался в Ныйде. Несколько лет назад после лесного пожара перешли сюда. Переход, который раньше вошел бы в историю племени, сейчас почти не затронул артельного хозяйства.

Все уже перебывали на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, одни – как участники, другие – как экскурсанты. В нынешнем году оленеводы поставили перед собой большую задачу – сделать участником ВСХВ весь колхоз «Новый путь».

Работа большая. Поэтому начальника стада Николая Дмитриевича Белолюбского, пастухов комсомольцев Георгия Павлова, Михаила Борисова, Сергея Губина, Владимира Выхтуна редко можно застать в корале. Заброшены на спину оленя кожаные мешки с шерстью, за плечом винтовка, у пояса патронташ – и пошел выписывать вьюк между деревьями немыслимые кривые.

В тайге пути оленеводов. У оленей немало врагов. Молодняк может погибнуть во время паводка, в глубокой трясине, от лапы медведя или когтей россомахи. Даже мелкий хищник – лисица – может принести огромный ущерб стаду. Поэтому в дни отела пастухи днюют и ночуют в тайге, ведут круглосуточную охрану.

Уже сейчас можно сказать, что первая крупная победа одержана. По приблизительным подсчетам в колхозном стаде вместо 800 голов народилось около 1000.

Одна кампания закончилась, приближается другая. Вот уже важенка-нямичан чистит рога, и на землю падают кроваво-коричневые хлопья. Началась круговая разведка. А где находится стадо, не так-то легко установить. Чингай, Теньги, Лангры, залив Байкал – сотни километров тайги.

Редко выпадает день, когда все собираются вместе, режут ломтиками мясо, пьют чай с густым и жирным оленьим молоком. Обычно хозяйствуют у костра по двое, по трое…

– Саша, заваривай мясо!

Второй пастух, оставшийся в корале, Александр Егоров, бросил в котел несколько кусков от освежеванной туши.

Уже за обедом, ловко орудуя острым, как бритва, ножом у самых губ, Семен хитро спросил:

– Вы как, только хорошим интересуетесь? А если чего нет, можете добиться?..

Пришлось ответить, что если дело стоящее, то можно и добиться.

– Тогда пишите. Люди колхозу нужны. Ехал я из Москвы, с выставки, заходил в Хабаровске в переселенческий отдел. Договорились десять семей завербовать. И затянули это дело. А нам нужны косари, плотники.

Течет беседа в палатке.

Говорят хозяева тайги, оленей, колхоза, своей жизни. Их волнует огромный круг вопросов.

Пастухи вспоминают о героических партизанских годах, когда эвенки-оленеводы шли в первых рядах бойцов за Советскую власть на Сахалине. О том, как из-под носа у японцев выманили якута-предпринимателя Винокурова, пригласив его на медведя, о том, как сердито ругался кулак, попав в засаду.

Афанасий Афанасьевич утвердительно кивает головой. Это было, это он хорошо помнит…

Любовь к истории у Семена родилась из чтения. Он – страстный книголюб и поэтому не может не высказать еще одну просьбу. Нужно, чтобы кто-нибудь позаботился о книгах для оленеводов.

…Разговор получился не совсем на тему, но одинаково полезный для обеих сторон. Уже когда свет автомобильных фар запрыгал по темным кронам лиственниц, сзади, от кораля, раздался напутствующий веселый крик Семена:

– Так и пишите: живем хорошо, только читать нече-го!..

Снова – аэродром среди песка, кедрач и голубое небо в белой дымке.

В Охинском горкоме комсомола нам попалась пачка пожелтевших фотографий, оставшаяся от выставки по истории Охинского промысла. Среди множества снимков бросились в глаза несколько выцветших репродукций.

– Кто снимал?

Секретарь горкома пожал плечами:

– Трудно сказать. Фотографии собирали по всему району. Из семейных альбомов изымали…

Мы перебирали эти снимки и не верили своим глазам: неизвестный фотограф запечатлел на них заключительные моменты сооружения нефтепровода из Охи на материк.

…Вот длинная полынья во льду Татарского пролива. Вокруг нее, опираясь на ломы и кирки, стоят строители. Часть стальной трубы уже спущена под воду, вторая половина висит над прорубью на деревянных поперечинах. Гудит вокруг ледяной ветер. За пеленой снега видна тракторная будка на санях – кочевое жилище строителей…

Можно с уверенностью сказать, что нет в нашей стране человека, который не был бы знаком, в известном смысле, с историей сооружения нефтепровода. События, развернувшиеся в суровые годы войны на северном Сахалине и Дальнем Востоке, легли в основу романа Василия Ажаева «Далеко от Москвы», изданного многомиллионным тиражом и завоевавшего огромную популярность среди советских читателей и за рубежом.

Роман привлек сердца людей подлинной героикой, живым дыханием времени.

В труднейших условиях сахалинской зимы, через тайгу и тундру коллектив строителей перекинул за сотни километров стальную нить на материк.