class="p1">Это был подвиг во имя победы в Великой Отечественной войне.

Перелистывая страницы романа, многие жили одной жизнью с его героями, вместе с ними радовались, вместе переживали трудности. Но редкому человеку, даже из сахалинцев, удалось в действительности побывать на нефтепроводе, который проходит по безлюдным и диким местам Охтинского и Рыбновского районов.

В путь мы собрались с особенным волнением. Во-первых, колонна должна была пройти по тем местам, где сражались с природой герои «Далеко от Москвы». Во-вторых, мы не знали, что ждет нас впереди. На карту рассчитывать не приходилось.

Случайно разговор о дальнейшем маршруте зашел в кабинете директора ремзавода.

– Это хорошо, что вы упомянули… – живо сказал директор. – Вам повезло. У меня тут такой кудесник трудится – все северные дороги на своей машине прошел.

Однако и бывалый шофер задумался.

– Ездил я как-то в Погиби. Лет пять назад это было… Трудный путь. Кое-где проселочными дорогами, кое-где тропинками. Марь будет. Настил будет местами ничего, а вот где сгоревший – там намучаетесь. Песок опять же… Ну да мотоцикл пролезет!.. Ах, у вас с колясками. С коляской, пожалуй, не пройти… Ну да что делать… Рискните!

С этим напутствием мы на рассвете покинули Оху. Город еще спал. Машины пролетели по пустынным улицам, вышли на дорогу.

От мыса Погиби нас отделяли двести километров пути. Было решено пройти их за сутки.

За «Медвежкой», озером, на котором издавна проводят свой отдых охинцы, свернули с шоссе на проселочную дорогу. Снова пошли подъемы и спуски, песок, грязь, ямы с холодной водой – та работа, к которой спортсмены за месяц достаточно привыкли.

В маленьком поселке, в новом рубленом доме управляющий Охинской нефтепроводной конторой Сергей Поликарпович Шурыгин и главный инженер Александр Перфильевич Зрелкин раскрыли перед нами массивный альбом. Со страницы на страницу бежала ломаная линия.

Сложен профиль нефтепровода. Стальная труба по пути к Татарскому проливу много раз поднимается на сопки, ныряет в лощины и распадки. Сотни километров проходит нефть по сахалинской земле.

Дорога запомнилась нам своей изнурительностью. Здесь подряд идут самые разнообразные препятствия: песок, настил, топь, выгоревший настил, марь с «окнами», в которых плавают обломки бревен. На вытаскивание мотоцикла тратится больше времени, чем на езду.

Все работают молча, час за часом. Скоро выясняется, что к ночи мы едва ли успеем пройти половину пути.

Летят из-под колес фонтаны воды и грязи, моторы стонут на тяжелых завалах. А цифры на спидометрах сменяются медленно. Значит – придется ночевать на встретившейся в пути усадьбе надсмотрщика.

Каждая усадьба в тайге, разумеется, не похожа на остальные. Тут все зависит от наклонностей и способностей хозяина. У одного вдоль забора выстроились фанерные ящики с наседками и от цыплят рябит в глазах, у другого – разрезанные бочки из-под бензина с хворостом и травой – дымокуры – охраняют скот от слепней и комаров.

Живут здесь надсмотрщики, люди простые и мужественные, отличающиеся особенным, таежным гостеприимством.

Дом с голубыми ставнями примостился на пригорке. Чуть поодаль – вертятся и повизгивают посаженные на прикол собаки.

У Ивана Ивановича Базартынова – хозяина этого участка, оказывается, сегодня большой день. Семья провожает в армию сына Виктора.

Виновник торжества, рослый здоровый парень, сидит во главе стола, уставленного бутылками, тарелками.

Сам Иван Иванович, коренастый, уже в летах человек, говорит с сильным татарским акцентом:

– Вот вымахал парень! И оглянуться не успели!

Надсмотрщик Базартынов – один из десяти, которые трудятся летом и зимой на линии нефтепровода.

Через день, закинув за спину ружье, выходит надсмотрщик в многокилометровый обход по трассе, следит за показаниями манометров. Он один тушит очаги возникающих в тайге пожаров, приводит в порядок дорогу, вырубает буйную поросль, поднимающуюся ежегодно над насыпью. Одним словом, несет полную ответственность за три десятка километров трассы.

В любую погоду – дождь, холод, пургу – несет вахту надсмотрщик. Мало ли что может случиться здесь, в тайге! Прежде всего, приходится рассчитывать на собственную осторожность, на свои силы.

Татьяна Васильевна рассказывает об одном случае, который едва не закончился трагически.

– Заболела зимой у нас соседка. Надсмотрщика Матвеева жена. Так – что прямо помирает… А метель была – из окна вот этого сарая не видать. И не утихало. Из Лагури позвонили, сказали, что трактора к нам пробиваются на помощь. Да где там! Трое суток бились, едва по двести, по триста метров в день проходили.

Тогда мы всех собак сбили в упряжку. Но и собаки не бегут… Тут на счастье солнышко проглянуло. Мы сразу площадку готовить. Летчик сильно рисковал садиться… Однако хорошо сел. Повезли больную в Оху на операцию. Сейчас здорова пуще прежнего.

Мы засиделись в домике Базартыновых. Гостеприимные хозяева предлагают остаться на ночлег. Но не хочется терять светлого, «ходового» времени.

– Если до седьмого поста не доберетесь, смотрите вправо. Там домик заброшенный должен быть, – советует Иван Иванович.

Колонна уходит по таежной дороге, и скоро мохнатые лапы лиственниц заслоняют дом с голубыми ставнями.

Остановиться, однако, пришлось даже раньше, чем намечали. В сумерки на крутом песчаном подъеме встала одна из машин.

Через полчаса треск мотоцикла слышен снова. Вот удача!

Избушка оказывается всего в двух километрах от нас. Значит, крыша над головой есть! В маленькой темной комнатушке, пахнущей лесной прилью, к разрушенной печке летят забрызганные грязью костюмы, куртки, охапки бурьяна. Через минуту все уже спят тяжелым сном безнадежно усталых людей.

Утром, просыпаясь, мы слышим, как за стеной шумит тайга.

День встает пасмурный, и комары просто озверели.

Разыскали в траве ржавые половинки железных бочек, набили их щепками, свежей травой. Потянул над лесом синеватый дымок.

Но ничто не спасает от звенящих в воздухе мелких бестий. Ни дымокур, ни полотенца, одетые под шлемы. Четверка заканчивает ремонт, скрипя зубами. Завтракаем.

Рокочет под колесами бесконечный деревянный настил. Вспоминаем героев-строителей «Далеко от Москвы». Как трудно было им здесь зимой!

На одном из дальних блок-постов мы снова расспрашиваем о работе на нефтепроводе Шакирзяна Салимзянова – лучшего надсмотрщика нефтепроводной конторы.

Высокий широкоплечий татарин с улыбкой смотрит, как уменьшается горка сырых яиц на столе, как одна за другой пустеют банки с молоком, и едва успевает отвечать на наши вопросы.

Да, условия на трассе постепенно меняются. В прошлом году повсюду провели радио. Нынче, в виде эксперимента, установили на пятом блок-посту ветродвигатель. Шакирзян строит себе новый дом. Вон – уж под крышу поднялся…

Но есть по-прежнему своя романтика в нелегком труде надсмотрщика, требующем напряжения всех моральных и физических сил.

– Скучная работа? – задумчиво говорит он. – Нет! Трудно, действительно, бывает. Некоторые тяжело переносят